I. ОБЕТЫ В СУЩЕСТВЕ СВОЕМ

     Обет, вообще, есть действие Богопочтения, в котором дается добровольное обещание пред Богом посвятить Ему лицо или вещь, или сделать какое-либо доброе дело, к которому человек не обязан законом, или воздержаться от чего-либо, не запрещенного законом.

     В частности, обет девства, нестяжательности и послушания в существе своем есть обещание постоянной, всецелой "преданности себя Богу, с таким расположением духа, по которому христианин всего себя, все, что ему принадлежит, все, что может с ним сретиться, предоставляет воле и Провидению Божию, так что сам остается только стражем своей души и тела, как стяжания Божия" (Слов. на Благовещ. Высокопреосвященного Филарета митрополита Московского), только орудием в собственных действиях, только свидетелем происходящего с ним. На языке Св. Писания это есть жизнь распятая, смерть для греха и жизнь для Бога, жизнь сокровенная со Христом в Боге (Каллист. и Игнат. гл. 97 с. 99. ч. 2. Доброт), как выражается Ап. Павел: Христовы сораспяхся, живу же не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал. 2, 19. 20). Умросте, и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3).

     Обет монашества по цели своей есть деятельное всецелое стремление духа, путем самоотвержения достигать высшего нравственного совершенства - возможно большего уподобления Богу и теснейшего единения с Ним и высшего блаженства.

ОСНОВАНИЕ ОБЕТОВ

     Такое выспреннее стремление духа, выражающееся в монашеских обетах, не есть дело чистого произвола человеческого и фанатизма, но есть необходимое обнаружение свойственной духу человеческому жажды высшего нравственного совершенства, возбуждаемой Богом [8], - имеет основание в существенных свойствах и потребностях человеческого духа, и в Св. Писании.

     Существенное свойство духа есть постоянное стремление к высшему умственному и нравственному усовершенствованию; остановиться в сем стремлении для духа всегда деятельного не естественно и есть смерть для него. Дух человеческий, созданный по образу Божию, естественно стремится к Богу, - к возможно большему уподоблению своему Первообразу, к теснейшему единению с Ним, как последней целью своих стремлений и источником высшей жизни и блаженства. А для развития и укрепления выспренних стремлений духа нужны и высшие подвиги самоотвержения, каковы, например, подвиги девства, нестяжательности и послушания; нужны сии подвиги самоотвержения, потому что самоотвержение для падшего человечества есть необходимый, единственный возвратный путь из области сатанины к Богу; необходимы сии усильные подвиги нравственного самоумерщвления по причине неизбежной борьбы высших, чистых потребностей духа с противоположными им, грубыми, чувственными наклонностями растленной природы человеческой (Мф. 6, 24. Гал. 5, 17), потому что одни из них всегда раскрываются и усиливаются только с ослаблением других.

     Хотя закон Божий обязательно и не требует от всех и каждого высших подвигов самоотвержения (монашества) - по снисхождению к немощам людей (Деян. 15, 28-29); однако же и не возбраняет, но предоставляет оные усердию каждого, тем паче, что и никого не освобождает от обязанности постепенно, по мере своих сил, стремиться к высшему Богоподобному совершенству (Лев. 11, 44; 19, 2. Мф. 5, 48. 1 Пет. 1, 15-16). Выспреннее стремление духа к высшему совершенству, выражающееся в монашеских обетах, имеет основание и в ясных наставлениях Священного Писания, как вообще об обетах, так и в частности - о девстве, нестяжательности и послушании, восприемлемых по обету. Основание для обетов вообще, без определения их предмета, есть в наставлениях Ветхого Завета: Втор. 23, 21. 22. Пс. 75, 12: положите обеты и воздадите Господеви Богу вашему, - говорит Псалмопевец. Предмет же обетов избирать предоставлялось произволу каждого. Так в Ветхом Завете давали обеты назореи. А в Новом Завете основанием для монашеских обетов служит совет Спасителя касательно девства, нестяжательности и послушания, предлагаемых в предмет обетов [9], именно: обет девства основанием своим имеет пример Иисуса Христа, обет девства Пресвятой Девы Богородицы [10], и слова Спасителя: суть скопцы, иже от чрева матерня родишася тако: и суть скопцы, иже скопишася от человек: и суть скопцы, иже исказиша сами себе Царствия ради Небеснаго, Могий вместити да вместит. Ибо не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть (Мф. 19, 11-12). Св. Епифаний принимал это за основание обета девства (Haeres. 58. Artie. 4).

     Основанием обета девства служит также пример и учение Апостолов. Ап. Павел советует: хощу бо, да вси человецы будут, якоже и аз. Но кийждо свое дарование имать от Бога: ов убо сице, ов же сице. Глаголю же безбрачным и вдовицам: добро им есть, аще пребудут, якоже и аз. О девах же повеления Господня не имам: совет же даю, яко помилован от Господа верен быти. Блаженнейша же есть, аще тако пребудет по моему совету: мнюся бо и аз Духа Божия имети (1 Кор. 7, 7-8. 25, 40).

     Обет добровольной нищеты или нестяжательности основывается на примере и учении Иисуса Христа, Который, будучи богат, обнищал для нас (2 Кор. 8, 9), так что не имел даже где и главу приклонить (Мф. 8, 20), - Который и своим последователям давал совет нищеты: аще хощеши совершен быти, иди и продаждь имение, и даждь нищим, и имети имаши сокровище на небеси, и гряди в след Мене (Мф. 19, 21). Сии слова Спасителя принимали за основание монашеского обета отречения от мира и добровольной нищеты св. Ефрем Сириянин (Слов. 15. с. 371 в славян. изд.), Авва Дорофей (Слово о самоотвержении лист. 15, 16. в славян. изд. ). На основании сих слов Иисуса Христа Антоний Великий дал обет отречения от мира [11].

     Наконец, основанием для монашеского обета послушания служит и пример и учение Иисуса Христа, Который в образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, яко человек, смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 6-8), и Который посему и последователям своим завещал: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф. 16, 24). За основание монашеского обета послушания принимал это и Василий Великий (Письм. к Григорию Богосл. о пустынножительстве).