© журнал "Русский инок", Джорданвилль, США АРХИЕПИСКОП АВЕРКИЙ (ТАУШЕВ) Священной памяти ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ФЕОФАНА (БЫСТРОВА), Архиепископа Полтавского и Переяславского. К столетию со дня рождения: 1872-1972 г.г. Джорданвилль, США 1974 г ОГЛАВЛЕНИЕ АРХ. АВЕРКИЙ. СВЯЩЕННОЙ ПАМЯТИ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕГО ФЕОФАНА, АРХИЕПИСКОПА ПОЛТАВСКОГО И ПЕРЕЯСЛАВСКОГО. К СТОЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ: 1872-1972 Г.Г. К ЖИЗНЕОПИСАНИЮ АРХИЕПИСКОПА ФЕОФАНА ИЗ ЧАСТНЫХ ПИСЕМ ЛИЦ, ЕГО БЛИЗКО ЗНАВШИХ СВИДЕТЕЛЬСТВО ЖЕНЫ ПРОФЕССОРА ПОЛТАВСКОЙ СЕМИНАРИИ ЕЩЕ ПИСЬМО О "СОФИАНСТВЕ" ИЗ ПРОПОВЕДЕЙ АРХИЕПИСКОПА ФЕОФАНА, СКАЗАННЫХ В БОЛГАРИИ СЛОВО В ДЕНЬ ВОЗДВИЖЕНИЯ ЧЕСТНАГО И ЖИВОТВОРЯЩАГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ СЛОВО В ДЕНЬ ПОКРОВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ СЛОВО В ДЕНЬ РОЖДЕСТВА ГОСПОДА НАШЕГО ИИСУСА ХРИСТА СЛОВО В ДЕНЬ НОВОГО ГОДА СЛОВО В ВЕЛИКИЙ ПЯТОК СЛОВО НА ВОЗНЕСЕНИЕ ГОСПОДНЕ И ПО ПОВОДУ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ, БЫВШЕГО В БОЛГАРИИ ВЕСНОЙ 1928 ГОДА СЛОВО В ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ СЛОВО В ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ СЛОВО В НЕДЕЛЮ 4-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ СЛОВО В НЕДЕЛЮ ШЕСТУЮ ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ СЛОВО В НЕДЕЛЮ 8-Ю ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ И НА ПАМЯТЬ СВ. ОТЦОВ 6-ГО ВСЕЛЕНСКОГО СОБОРА СЛОВО В ДЕНЬ РОЖДЕСТВА СВ. ИОАННА ПРЕДТЕЧИ СЛОВО В ДЕНЬ СВЯТЫХ ПЕРВОВЕРХОВНЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА СЛОВО В ДЕНЬ СВЯТЫХ ПЕРВОВЕРХОВНЫХ АПОСТОЛОВ ПЕТРА И ПАВЛА СЛОВО В ДЕНЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ СЛОВО В ДЕНЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ СЛОВО НА УСПЕНИЕ ПРЕСВ. БОГОРОДИЦЫ СЛОВО НА РОЖДЕСТВО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ Священной памяти Высокопреосвященнейшего Феофана, Архиепископа Полтавского и Переяславского. К столетию со дня рождения: 1872-1972 г.г. "... И вот среди всей этой братии, среди этих русских иноков стоит маленькая фигура святителя. Трудно говорить о таких людях, трудно даже подойти. С особым благоговейным трепетом склоняешься в земном поклоне перед ним, прося его благословения. И, не смотря в его лицо, принимаешь широкое его осенение маленькой, суховатой рукой, немного отрывистое и резкое. И особенно становится благоговейно, если взглянуть в его лицо: немного припухлая, точно детская верхняя губа, черная маленькая бородка, длинные волнистые волосы почти до пояса, слегка раскосые глаза, надвинутый клобук. Великий постник, молитвенник, человек той особой духовной жизни, уже увидевший те высоты и лазурные, светлые дали, которые видимы им, этим полуземным людям, этим ангелам во плоти, уже живущим не здесь" (Иеромонах Киприан - "Крины молитвенные". Белград 1928 г. стр. 2). В этом умилительном описании, как нельзя лучше, живо и ярко представлен дивный, действительно неземной облик великого святителя нашего времени Высокопреосвященного Феофана, Архиепископа Полтавского и Переяславского, проживавшего первые годы нашей эмиграции в сербском монастыре св. Параскевы, где сосредоточились, с благословения сербских церковных властей, изгнанники из своего отечества, порабощенного игом лютого безбожия, наши православные русские иноки. В минувшем 1972 году исполнилось ровно сто лет со дня рождения этого подлинного столпа современной нашей Российской Церкви, и как-то больно и странно, что никто из нас, живущих на свободе заграницей, не удосужился отметить этот юбилей. Принимаем на себя эту священную обязанность и постараемся выполнить ее, как наш первостепенной важности долг перед его драгоценной для нас памятью. Высокопреосвященный Феофан, Архиепископ Полтавский и Переяславский - с таким титулом он в 1920 году выехал из России в эмиграцию - в миру Василий Димитриевич Быстров, родился 1-го января 1872 года в селе Подмошье С.-Петербургской губернии и был сыном местного сельского священника. По окончании Духовного Училища и Духовной Семинарии, он первым по экзаменационному списку поступил в С.-Петербургскую Духовную Академию. Учась в Академии и переходя с курса на курс первым по успехам, он в 1896 г. окончил свое академическое образование первым магистрантом и был оставлен при Академии в качестве профессорского стипендиата. В 1897 году он был назначен исправляющим должность доцента Академии по кафедре Библейской истории. В 1898 году пострижен в монашество и вскоре рукоположен в иеромонахи. В 1901 году возведен в сан Архимандрита и определен исправляющим должность Инспектора Академии. В 1905 году удостоен степени Магистра Богословия за сочинение под заглавием: "Тетраграмма, или ветхозаветное Божественное Имя Иегова". В том же году возведен в звание экстраординарного профессора и утвержден в должности Инспектора Академии. 1-го февраля 1909 года Архимандрит Феофан был назначен Ректором С.-Петербургской Духовной Академии. А в воскресение 22-го февраля - Неделю 2-ую Великого поста в день памяти святителя Григория Паламы, Архиепископа Фессалонитского, в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры совершена была хиротония Архимандрита Феофана во Епископа Ямбургского, четвертого викария С.-Петербургской епархии. Чин хиротонии совершил Высокопреосвященный Антоний, Митрополит С.-Петербургский и Ладожский в сослужении членов Святейшего Синода и прочих иерархов, прибывших на хиротонию, общим числом 13. Замечательное слово произнес при своем наречении Архимандрит Феофан, в котором подлинно вылилась вся его святая душа, глубоко чуждая всяких земных стремлений и искательств. Это слово само говорит за себя, ярко характеризуя светлую личность, "не от мира сего", новопосвящаемого святителя Божия. "Ваше Святейшество, Богомудрые Архипастыри! (так было принято обращаться к членам Святейшего Синода Российской Православной Церкви) Глагол Божий, призывающий на ниву Церкви Божией делателей пастырского служения, в которых Церковь так нуждается во все времена своего исторического существования на земле, наконец, достиг и до меня. С какими же чувствами я принимаю этот глагол Божий? Лично сам я никогда не увлекался общественным служением и не искал его и даже, по мере возможности, уклонялся от него.. И если, несмотря на такое мое настроение, я призываюсь к этому служению, то верю, что на это есть действительно воля Божия и что ко мне чрез стечение видимых обстоятельств невидимо глаголет Сам Господь, властно повелевающий мне восприять на себя бремя нового служения. Но если такова о мне воля Божия, то да будет она благословенна! Я приемлю ее. Приемлю со страхом и трепетом, но, однако, без смущения и боязни. Да не покажется это кому-либо удивительным. Более чем кто-либо знаю я все свои немощи душевные и телесные и свое ничтожество. Всего лишь несколько лет отделяет меня от бездны небытия, из которой я воззван к бытию всемогущим мановением Божественной Воли. Затем по вступлении моем в бытие, я наблюдаю в себе непрестанную борьбу жизни и смерти в области существования и естественного и благодатно-духовного. О, как тяжела бывает временами эта борьба во мне, но да будет за нее благодарение Господу!.. Она глубоко укоренила в моем сердце ту спасительную истину, что сам по себе я - ничто, а все для меня - Господь. Он - моя жизнь, Он - моя сила, Он - моя радость. Отец, Сын и Святый Дух, Троица Святая и Преестественная, Божественная и обожествляющая всякое разумное бытие, неустанно и с любовью ищущее Ее и взирающее на Нее. К этой Преестественной Троице и в настоящее знаменательное для меня время, с верою и любовью горе обращаю я свой духовный взор. От Нее жду я помощи, утешения, ободрения, укрепления и вразумления на предстоящее мне высокое и многотрудное служение. Глубоко верю, что как некогда на Апостолов сошел в виде огненных языков Святый Дух, от Отца чрез Сына исходящий, и на них невидимо почил и претворил их немощь в силу, так точно снизойдет Он и на мое ничтожество и укрепит мою немощь. Усердно и смиренно прошу вас, богомудрые архипастыри, в предстоящий знаменательный для меня день совершения надо мною в храме Святой Троицы великого тайнодействия епископского руковозложения, вместе со всем сонмом молящихся верных чад Церкви Божией, - вознесите и вы о мне священную молитву ко Святой Троице, да преизобильно облечет Она меня всеми дарованиями, потребными для нового служения: да отверзет ум к разумению Божественных Таин, да укрепит волю к совершению дел Божиих, да воспламенит сердце мое огнем всеоживляющей Любви Божественной, столь необходимой пастырю душ человеческих в этой многострадальной жизни человеческой! И да будет все мое служение и вся моя жизнь во славу Триединого Господа, Которому Единому подобает всякая честь и поклонение во веки веков! Аминь. (Прибавления к Церковным Ведомостям Свят. Прав. Синода № 9 за 1909 год). После торжественного совершения архиерейской хиротонии, возглавлявший ее Высокопреосвященнейший Митрополит Антоний (Вадковский) при вручении жезла новорукоположенному Епископу Ямбургскому Феофану произнес следующую речь: "Преосвященный Епископ Феофан, возлюбленный о Господе брат! Восемь лет тому назад, вручая тебе, тогда новопоставленному Архимандриту посох, я говорил тебе: "неси свое возложенное на тебя послушание с кротостью и терпением, ища не своего личного блага, а блага вверяемых тебе питомцев общей нам матери Академии". Ныне, в торжественный для тебя день архиерейской хиротонии, волею Божиею, я призываюсь вручить тебе новый посох - жезл архиерейский, как знак твоих новых святительских полномочий, твоего нового святительского служения в Церкви Христовой. Вместе со всеми архипастырями, рукоположившими тебя ныне в сан Епископа, приветствую тебя, новорукоположенного Архиерея, и мысленно молюсь, да сотворит тебя Господь делателя на ниве Своей непостыдна, право правяща слово Христовой Истины. Своих учеников Господь научил уразумевать, что Он в Себе Самом даровал им радость и жизнь, которых никто отнять от них не может. И эта даруемая Господом жизнь не та обыденная жизнь, о которой мы все так часто и так много думаем и говорим. Помышления человеческие не то, что Разум Господень. Умершие по нашему - для Господа могут быть живы, и наоборот живые по нашему - для Него могут быть как мертвецы. "Я есмь воскресение и жизнь", говорил Господь Марфе, сестре Лазаря. "Аз есмь лоза, а вы - ветви", говорил Он ученикам Своим, а в лице их и всем нам, в Него верующим. Привившись верою к этой Живоносной Лозе, мы тогда только и истинно живы и плод творить можем. Это жизнь внутренняя, духовно органическая, которая незрима, а чувствуется и сознается только теми, кто ею живет, и может быть созерцаема не внешним, а только внутренним зрением. "Еще мало", - говорит Господь, - и мир к тому не увидит Мене, вы же увидите Мя, яко Аз живу, и вы живы будете" (Иоан. 14, 19). Тебе, брат возлюбленный, ведома эта жизнь во Христе и со Христом. В твоем слове при наречении во Епископа ты исповедал пред сонмом святителей, что во Христе твоя жизнь, твой, свет, твоя радость. В сей жизни пребывай, в сей радости преуспевай. Благодать Божия, в архиерейском рукоположении на тебя сошедшая, да укрепит тебя в сей жизни и да утвердить и да сотворит тебя в живом общении со Христом, приносяща плод мног. С молитвою в сердце тебе братски во Христе сего желаем. Помоги тебе Господь добре упасти паству твою, да изведет из нее Господь делатели на жатву Свою, о которой говорит, что она многа, а делателей мало. Вручая тебе этот новый жезл, я опять повторю сказанное тебе восемь лет тому назад: "Неси это новое возложенное на тебя послушание с кротостью и терпением, ища не своего личного блага, а блага вверенных тебе питомцев общей нам матери Академии". Прими же из рук моих новый тебе жезл, жезл архиерейский, и да управит Господь путь пастырского твоего делания во спасение твое и твоей паствы и во славу Церкви Своей Святой!" Блестяще оправдал Владыка Феофан свое избрание и, следуя завещанию рукоположившего его Первосвятителя, выраженного в вышеприведенной речи, с кротостью и терпением, а одновременно - с великим достоинством и непреклонной архипастырской твердостью проходил возложенное на него послушание Ректора С.-Петербургской Духовной Академии. Время было трудное! Провозглашение всяких "свобод". И вот искушению этому поддались даже многие профессора наших высших духовно-учебных заведений. Многих начала манить "свобода научного исследования", под которой они понимали все более и более тогда расцветавшее вольнодумство в протестантском духе, шедшее глубоко вразрез с подлинно-православным научным мировоззрением. Знаток Священного Писания и святоотеческих творений, "строгий ревнитель истинного Православия Преосвященный Феофан, как Ректор, конечно, не мог идти навстречу такому нездоровому течению и не раз входил в столкновения на этой почве с либеральными профессорами, которые, раздосадованные его неуступчивостью, стали даже жаловаться на него Митрополиту Антонию. И вот однажды Митрополит Антоний, по поводу одной такой жалобы пригласил его к себе для дачи объяснений. "Профессора жалуются", сказал он, "что Вы стесняете свободу научного исследования". Вместо ответа, Владыка Феофан указал Митрополиту на параграф Устава Духовных Академий, который гласил: "Ректор Академии отвечает за направление и дух Академии". Вслед за тем он дал необходимые объяснения, какие вольно-думные и противные Православию мысли позволяют себе проводить некоторые профессора при чтении лекций студентам и Митрополит должен был согласиться, что Ректор вправе был этому воспротивиться. Будучи Ректором С.-Петербургской Духовной Академии, Владыка Феофан необыкновенно оживил религиозно-нравственную атмосферу в ней и создал среди студентов целое направление, в своем роде школу "Феофанитов", как их прозвали, высоко подняв церковный дух и настроенность, в стиле св. Отцев Церкви, благоговейное почитание к коим он старательно в студентах воспитывал, внушая уважение к их высокому авторитету во всем, что касалось Христианской веры и благочестия. Многие весьма жалели только о том, что болезненное состояние здоровья ученого Владыки-аскета заставляло его иногда покидать Академию и лечиться на юге России, где здоровье его значительно улучшалось, давая ему новую энергию для его благословенных трудов. И во всей своей дальнейшей жизни и архипастырском служении Владыка Феофан до самой, к прискорбию нашему, сравнительно ранней кончины, проявлял себя, как решительный и бескомпромиссный противник всякого модернизма, либерализма и вольнодумства, подрывавших основы подлинного православно-христианского учения о вере и благочестии и колебавших настоящее христианское мировоззрение, ясно выраженное в богомудрых творениях великих Отцов Церкви - столпов Православия, - которые были изучены им с удивительной тщательностью и проникновенной основательностью. Когда приходили к Владыке Феофану с вопросами богословского ли то характера или касательно нравственно-христианской духовной жизни, он избегал говорить что-либо "от себя", но тотчас же подходил к своему книжному шкафу, в котором хранились неоценимые и столь любимые им с юности сокровища - святоотеческие творения, мгновенно находил точный и нужный ответ в той или другой книге на поставленный ему вопрос, и посетитель уходил от него глубоко-удовлетворенный тем, что получал высоко-авторитетное разрешение мучившего его вопроса - ответ уже бесспорный, не подлежащий никаким сомнениям. И сам Владыка Феофан был, если можно так выразиться, настоящая ходячая энциклопедия всех богословских знаний, и всего того, что касалось внутренней духовной жизни христианина. И это было потому, что он действительно был ученый богослов "Божиею милостью", а одновременно человек, ведший подвижническую духовную жизнь, которой открывается многое из того, что остается сокрытым для людей одного ума, вернее "умничания" без подлинной духовной проникновенности во все богословские вопросы верующим сердцем через углубленный аскетический подвиг личной подвижнической жизни. Архипастырь - подвижник - вот кем был в течение всей своей жизни Владыка Феофан! Молитвенный подвиг его был изумительным. Он не только неопустительно совершал свое ежедневное иноческое правило, часто ночи проводя в молитве, но всегда посещал все богослужения, происходившие в поблизости находившемся храме, а, если для этого не было возможности, вычитывал все положенные службы суточного круга у себя в келлии, стоя за аналоем перед иконами, по имевшимися у него богослужебным книгам. Это он делал даже находясь в пути, когда, например, ехал куда-нибудь в поезде. При нем всегда был иерейский Молитвослов, по которому он в таких случаях всегда прочитывал все службы суточного круга. Эта молитвенность, которая ярко светилась на его лице, один взгляд на которое у всех верующих людей уже внушал благоговение, подняла его до больших духовных высот, почему у него и бывали поразительные духовные прозрения: часто сбывалось в точности то, о чем он говорил и предупреждал заранее, и многие потом каялись, кто не вняли во время его предостережениям. Сам внешний облик его, манера себя держать и говорить невольно возводили мысль к древним прославленным святителям нашей Христовой Церкви: да! думалось, глядя на него и слушая его речь: вот таковы были несомненно и они - все эти великие столпы Православия! Необыкновенная выдержка, воспитанность, деликатность в обращении, чуждая столь иногда модной в наши дни фамильярной развязности и цинизма, ласковая внимательность ко всем приходящим, особенно с духовными вопросами и сердечная отзывчивость на всякое горе и нужду - вот каковы были характерные черты нашего дивного святителя. "Никтоже от него тощь и неутешен отъиде, но всем в сладость бысть видение лика его и благоуветливый глас словес его" - словами этой молитвы преподобному Серафиму в конце акафиста ему вполне можно сказать и о нашем святителе. Только к врагам Церкви Христовой и ко всем вольнодумцам и модернистам, подрывавшим сами основы нашей Церкви и православного мировоззрения был он суров и непримирим, не соглашаясь идти ни на какие компромиссы. Церковь и ее святая Истина были ему всего дороже на свете, и ради нее он всегда был готов принести в жертву свое личное благосостояние и жизненное благополучие. Это многократно показывал он на деле в течение всей своей жизни, никогда и ни в чем, не ища "своих си", но, ратуя только за торжество Истины, и если видел что он ничего не может сделать, то просто отходил в сторону, не желая даже косвенно принимать участия в какой бы то ни было неправде или беззаконии. Тут он был совершенно неумолим. Никогда не переносил он никаких вульгарных высказываний, никаких пошлостей, неприличий и непристойностей в разговоре, и тотчас же удалялся, если такой разговор в его присутствии начинался, из каких бы лиц окружающее его общество не состояло. Тонкая и духовно-деликатная, нежная структура его возвышенной души ничего подобного выслушивать ему не позволяла, и такое общество всегда было ему глубоко чуждо и неприемлемо. За это многие его и не любили, конечно, по зависти к нему, чувствуя и сознавая его несомненное духовное превосходство, - но люди, действительно духовно-настроенные, ценили его такую неподкупную прямоту и возвышенную настроенность его истинно-праведной души, преклонялись пред ним и благоговели. Очень строго относился Владыка Феофан к монашеским обетам, в полном согласии с высоким учением святых отцов-подвижников о монашестве и потому тщательно испытывал всех обращавшихся к нему с просьбой об иноческом пострижении. Он не только не допускал никакого поощрения карьеризма при этом, а отказывал иногда в пострижении и тем, кто искренно и хорошо были настроены, но не понимали, как должно, всей глубины, а главное - сущности монашества. Так, например, тем, которые на вопрос его, с какой целью желают они принять иночество, отвечали, что они желают "послужить Церкви Христовой", он обыкновенно говорил, что для этого совсем необязательно принимать иноческое звание, что можно послужить Церкви и не давая иноческих обетов. Единственным основательным доводом для принятия монашества Владыка Феофан считал искреннее и глубокое желание - "спасти свою душу". И только таких, которые это правильно понимали, он, после внимательной и тщательной проверки их настроения, соглашался постригать. Этим осторожным образом действий в отношении лиц, ищущих монашества, особенно среди студентов Духовной Академии, иногда грешивших карьерными стремлениями, он избегал многих губительных ошибок с весьма тяжелыми последствиями для неосторожно увлекавшихся идеей монашества без достаточно глубокого понимания этой высокой и святой идеи и без соответствующего должного внутреннего настроения и духовной подготовки. И особенно подчеркивал Владыка Феофан безусловную необходимость верного и надежного духовного руководства для принявших монашество и полного послушания своему старцу "до гроба", опять-таки в соответствии с учением свв. отцов-подвижников об этом. Был он замечательным проповедником. Сам стиль и характер его проповедей, не говоря уже о их драгоценном содержании, напоминают нам поучения и наставления великих Отцов и Учителей Церкви, духом которых он был проникнут. Много общего было у него и со святителем Феофаном, Вышенским Затворником, которого он очень любил и ценил и жизни которого стремился подражать, уйдя, подобно ему, в последние годы своей жизни, в затвор, во Франции, у преданных ему людей, давших ему возможность в полном молитвенном уединении закончить свою жизнь, порвав все связи с современным, более чем когда-либо, во зле лежащим миром. Можно думать, что и имя Феофана при постриге дано ему не случайно, и именно вследствие его большого духовного сродства с этим великим российским святителем, который скончался в 1896 году, как раз незадолго (всего за 2 года) до пострижения Владыки Феофана в иночество (в 1998 году). Постником Владыка Феофан быль таким строгим, что даже внешний облик его было подлинно-иконописный - худощавое, как бы восковое лицо. Своим постническим подвигом он сильно расстроил свое здоровье, и всю жизнь недомогал, что и было, вероятно, причиной его сравнительно ранней кончины (всего 68 лет отроду). Голос у него так ослабел, что, когда он говорил проповедь, он должен был выходить на середину храма, а жаждавшие слышать его слово вплотную окружали его со всех сторон. Потом он стал даже писать свои поучения, а кто-либо из сослуживших ему священников читал их с амвона вслух. Отличительная черта их - святоотеческая глубина и вместе с тем доступная для понимания каждого простота, при всей строгости и возвышенности языка, без тени какой-либо вульгарности. Совершал богослужение Владыка так благоговейно, так глубоко молитвенно, что это молитвенное настроение невольно передавалось всем: и сослужившим ему и прислужникам и всем молящимся. Стоял он в храме, опустив голову и как бы ничего не замечая кругом и не позволяя себе сказать никому ни одного лишнего слова. Характерно, как воспринимали его служение в храме и весь его молитвенный внешний облик благоговейно настроенные молящиеся. Когда он совершал Божественную литургию в древнем храме св. Афанасия Александрийского в г. Варна (Болгария), прихожане, нашего храма, данного в пользование нам русским местными церковными властями, благочестиво настроенные и патриархально жившие вблизи этого храма греки говорили нам: "Когда ваш Владыка садится на горнее место, нам кажется, как будто это сам святитель Афанасий пришел в свой храм и священнодействует в нем". Одна гречанка, в доме которой был устроен для Владыки Феофана ночлег, была поражена тем, что, когда она пришла утром убирать комнату, то постель оказалась нетронутой, то есть, очевидно, Владыка всю ночь перед литургией провел в молитве и в постель не ложился. Не удивительно, что при строго подвижнической жизни у Владыки Феофана были, как у многих истинных подвижников, так называемые "страхования", которыми враг человеческого рода стремился заставить лиц, ведущих подвижническую жизнь, отказаться от их подвига. Такие "страхования" были, как мы знаем у наших всероссийских молитвенников и подвижников - преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Об этих "страхованиях", бывших у нашего Владыки Феофана, свидетельствуют лица, исполнявшие при нем обязанности келейников, а также и ездивший с ним в спальном вагоне скорого поезда София-Варна (в Болгарии) Преосвященный Епископ Серафим, управлявший тогда русскими церковными общинами в Болгарии. Однажды, когда они ехали вместе в одном спальном купе, что-то заставило Владыку Серафима ночью проснуться, и он увидел среди купе большого черного кота с пламенно-горящими глазами. И вслед затем раздался громкий голос Владыки Феофана: "Именем Иисуса Христа, Сына Бога Живого, заклинаю тебя: отойди от меня, нечистый!" Кот фыркнул, огненные искры посыпались от него во все стороны, и он исчез. С тех пор, - по словам Владыки Серафима, он стал избегать ночлега с Владыкой Феофаном в одном помещении: настолько его это потрясло. В Варне, куда Владыка Феофан приезжал из Софии на лето, почитатели его снимали для него скромную загородную дачу в 5-ти километрах от города. В этой даче было всего две комнаты и кухня. В первой комнате, вход в которую был с веранды, помещался Владыка, вторая комната оставалась пустой, а дальше была кухня, где располагались келейники Владыки, добровольно принявшие на себя эту обязанность и обслуживавшие все нужды Владыки: один - пожилой московский купец X., другой - средних лет, но еще не старый, уральский казак С. и третий - совсем еще юный студент Т. Сначала они по очереди оставались ночевать на кухне, но потом стали поздно вечером, сделав все нужное для Владыки, уходить на ночь домой. Причиной этого были пугавшие их таинственные явления. Так, в пустой комнатке между кухней и келлией Владыки раздавались вдруг чьи-то шаги, явственно слышимые, хотя там никого не было; потом, как будто бы кто-то невидимый бросал в окна дачи целые пригоршни песку или земли и еще в таком же роде необъяснимые шумы. И в таких случаях из келлии Владыки слышался его необычайно для него громкий, сильный, четко и раздельно звучавший голос: "Именем Господа нашего Иисуса Христа, сына Бога Живого, заклинаю тебя: отойди от меня, нечистый!" И тогда все смолкало и успокаивалось. По словам келейника С-на, около полуночи слышалось падение на пол различных предметов, что тоже прекращалось после произнесения Владыкой громким и грозным голосом заклинания против, видимо, угрожавшей ему бесовской силы. С первых же раз Владыка спросил его: "Слышали ли Вы, что происходило ночью?" - "Слышал", - отвечал тот. - "И не испугались?" - "Нет". Но однажды и самому этому келейнику пришлось испытать на себе бесовское нападение. Он почувствовал в полусне, как будто на него навалилось и душит его какое-то страшное мохнатое чудовище. Он проснулся и видит, что некто сжимает ему горло. Думая в первый момент, что это - грабитель, он вздумал хватить его кулаком, но руки точно онемели... Тогда он стал молиться и увидел наяву серое облако, которое свивается рогом и постепенно исчезает. Пришел Владыка осенил крестным знамением его лоб, окропил помещение святой водой, и подобных случаев больше не повторялось. После отъезда Владыки в Софию, келейники пришли на дачу, чтобы собрать и отвезти в город оставшиеся там вещи. И тут их окружили соседи дачники-болгары и с удивлением спрашивали: "Что такое происходило ночью на даче Вашего Владыки? - "Ничего не могло быть", - отвечали им: "Владыка еще накануне уехал, а на даче никто не оставался". - "Как же так?" - с недоумением возразили болгары: "всю ночь окна дачи были ярко освещены, и видно было, что там собралось много людей, и было как будто бы какое-то веселие, что-то вроде танцев?". Несколько позже один из келейников в самой осторожной деликатной форме попробовал спросить Владыку, что значат все эти таинственные явления. Владыка как-то загадочно улыбнулся и смиренно сказал: "Что же - с монахами это бывает!" Мы однако, поняли это так: да! с монахами, но не со всякими, а вот с такими настоящими монахами, каков ты! К келейникам своим Владыка относился чрезвычайно сердечно. Приходил иногда к ним на кухню и был необыкновенно мягким, ласковым, веселым, жизнерадостным. Понимал хорошую приличную шутку и мог посмеяться ей. Только один раз пришлось увидеть Владыку сильно рассерженным: один священник хотел отлучить от св. Причащения нагрубившую ему особу. Владыка сказал ему, что на это он не имеет права и что личные обиды надо прощать. Но Владыка мог проявлять иногда и большую строгость. Один из священнослужителей Полтавской епархии рассказывал, что при объезде им своей епархии священники модерного типа боялись показываться ему на глаза. Такие всегда могли услышать: "А Вы, батюшка, не будете ли так добры съездить на месяц в такой-то монастырь!" И говорил это очень мягко и деликатно, когда видел, что у священника борода и волосы слишком заметно коротко подстрижены или еще что-нибудь другое, подобное. В бытность Владыки Феофана еще молодым архимандритом весь Петербург знал о его высоких умственных и духовных качествах, и все считали его подлинным молитвенником и подвижником-аскетом, совершенно отрешившимся от мирской жизни, но жившим только в Боге и для Бога. На него обратила внимание сама Государыня Императрица Александра Феодоровна, которая пристально искала Божиих людей, как лично для себя и своей семьи, так и для руководства духовным просвещением всего русского народа. Епископ Феофан скоро стал ее негласным духовником и собеседником по религиозно-нравственным и философским вопросам. Можно было ожидать, что при исключительно-выдающихся качествах Владыки Феофана и при его положении при Императорском дворце, он не замедлит стать одним из первых руководителей церковной жизни в России. Уже заграницей Владыка Феофан не раз вспоминал с великим умилением, как он еще архимандритом совершал Божественную литургию в дворцовом храме в будничные дни, а Государыня Императрица и четыре ее дочери Великие Княжны Ольга, Татиана, Мария и Анастасия всегда сами пели на клиросе всю литургию. "Исповедовались они всегда со слезами", - умиленно говорил он. Тем более тяжело переживал потом Владыка Феофан все случившееся с Царской Семьей и со всей Россией. К царскому трону приблизился простой верующий крестьянин - сибиряк Григорий Новых, получивший вскоре кличку "Распутина". Левые революционные круги, замыслившие ниспровергнуть царский трон и погубить Россию, искусно использовали его в своих сатанинских целях. В целом ряде вышедших в свет из печати воспоминаний о русской революции имя Владыки Феофана связывается с Распутиным, будто бы это он ввел во дворец и рекомендовал Императрице Распутина, причем надо сказать, что никто этого не ставил в какую-то злоумышленную вину Владыке, а объясняли это необыкновенной нравственной чистотой его, благодаря которой он не понял, что за человек этот Григорий. Уже это для нас ценно. Но сам Владыка Феофан со всей решительностью утверждал, что вовсе не он ввел Распутина во дворец и отнюдь не давал ему никакой рекомендации. Это - сплошное недоразумение, за которым несомненно скрывается и злой умысел - оклеветать кристально чистого и ни в чем неповинного Владыку. Даже специальная комиссия, назначенная Временным Правительством с В. М. Рудневым во главе в 1917 году, официально установила полную непричастность Владыки Феофана ко всей этой так наз. "распутинщине". Когда пошли неприятные клеветнические слухи, искусственно раздуваемые левыми кругами, подготовлявшими в России революционный переворот, Владыка Феофан осторожно и деликатно, как всегда, предостерег Царскую Семью о возможных тяжких последствиях этого. О том, насколько все это дело было злонамеренно раздуто, говорит свидетельство Владыки Феофана, утверждавшего, что Распутин чрезвычайно редко бывал во дворце. Его приглашали к болящему Наследнику-Цесаревичу Алексию Николаевичу, которому он удивительно умел "заговаривать кровь" при сильном кровотечении, перед которым врачебная медицина оказывалась бессильной. Известно, что у нас в России действительно были крестьяне, обладавшие таинственной способностью "заговаривать кровь", которая на самом деле останавливалась. А мнимое "влияние" Распутина было чрезвычайно сильно преувеличено. Неудивительно, что Государыня-Императрица с благодарной благосклонностью смотрела на человека, который спасал драгоценную жизнь ее единственного, горячо любимого сына, наследника престола! Предостережения Владыки Феофана, однако, имели для него печальные последствия. Его враги и завистники постарались в результате отдалить его от Царской Семьи, и вот в 1910 году он был отправлен в Крым, подальше от Петербурга, получив назначение на кафедру Епархиального Архиерея Таврической и Симферопольской епархии. Всю остальную жизнь свою он тяжело переживал этот свой разрыв с Царской Семьей, которую глубоко и горячо любил, не желая даже долгое время верить в действительность Екатеринбургской трагедии, как впрочем и многие вначале. Всего через два года в 1912 году Владыка был переведен на кафедру Епископа Астраханского, где за короткое время стяжал особенную любовь и почитание верующих масс. А всего через год - в 1913 году он был переведен из Астрахани в Полтаву с возведением через некоторое время в сан Архиепископа. Сколько приходилось нам встречать полтавцев, которые с величайшим благоговением и сердечным умилением вспоминали своего дивного Архипастыря, бывшего поистине "не от мира сего"! Тут в Полтаве произошел целый ряд случаев, из которых видно на какой духовной высоте стоял наш Владыка, имевший прозрения и откровения от Бога. В Полтаве жила особенно благочестивая супружеская чета, исключительно преданная Владыке Феофану. Когда муж скончался, вдова, находясь в неописуемом горе, спрашивала Владыку, может ли он ей сообщить, какова загробная участь ее умершего супруга. Владыка ответил, что, быть может, через некоторое время он будет в состоянии дать ей ответ на ее вопрос. Владыка молился о том, чтобы ему было открыто это, и через некоторое время успокоил вдову, сказав ей, что супруг ее помилован Богом. Князь Жевахов, ставший позже Епископом Иоасафом, спросил Владыку Феофана о загробной участи Белгородского Епископа, которого нашли повесившимся в уборной архиерейского подворья. Погибла ли его душа? Владыка Феофан ответил, что епископ этот не погиб, так как он не сам наложил на себя руки, а совершили над ним это бесы. Оказалось, что дом этот перестраивался, а прежде в нем была домовая церковь. Но безбожно настроенные строители кощунственно устроили уборную там, где раньше был алтарь и стоял престол. Когда оскверняются священные места или где совершается убийство или самоубийство, оттуда отходит благодать Божия, и там поселяются бесы. Был ли этот епископ виновен в этом кощунстве, сказать трудно, но он сделался жертвой бесов. Известны случаи, когда по молитвам Владыки Феофана, происходили чудесные исцеления. Замечателен момент встречи Архиепископа Феофана с группой духовенства обновленческого направления и профессоров либерального направления, прибывших на Московский Всероссийский Собор 1917-1918 г.г Сам Владыка нередко любил вспоминать о происшедшем у него там разговоре с этими церковниками-модернистами, ратовавшими о том, чтобы сделать уступки духу времени и модернизировать церковную жизнь. Модернисты эти однажды весьма вежливо и почтительно приступили к Владыке Феофану, очевидно чувствуя в нем большой духовный авторитет. "Мы чтим Вас, Владыко", - сказали они: знаем Вашу церковную мудрость... Но волны времен текут так стремительно, меняя все, меняя нас - приходится уступать им. Уступите и Вы, Владыко, нагрянувшим волнам... Иначе, с кем Вы останетесь? Один останетесь". - "Я с кем останусь?", - кротко ответил им Владыка: "Я останусь со св. князем Владимиром, Просветителем Руси. С преподобными Антонием и Феодосием, Печерскими чудотворцами, со святителями и чудотворцами Московскими. С преподобными Сергием и Серафимом, со всеми святыми мучениками, преподобными, святителями и чудотворцами, в Земле Русской просиявшими, а вот вы-то, братие, с кем останетесь, если и при вашем многолюдстве отдадитесь на волю волн времени? Они уже снесли вас в дряблость керенщины, и скоро снесут под иго жестокого Ленина, в когти красного зверя." Церковные модернисты молча отошли от Владыки, получив такой решительный ответ. В Полтаве, после происшедшей революции, Владыка Феофан немало натерпелся от украинских самостийников, которые, захватив там власть, посадили Владыку даже в тюрьму за его решительный отказ совершить, по их требованию, торжественную панихиду по Иване Мазепе в Полтавском кафедральном соборе. В 1920 году Архиепископ Феофан, вошедший в состав Высшего Церковного Управления, образованного на основании постановления Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода при нем за № 362 от 7/20 ноября 1920 года, вместе с другими русскими иерархами, оказался в Константинополе. В 1921 году он, вместе со всем Управлением, по приглашению Сербского Патриарха Димитрия, переехал в Югославию (тогда - Королевство С.Х.С.) и участвовал там в том же году в Сремских-Карловцах в Первом Русском Всезаграничном Соборе. В 1922 году, когда под явным давлением большевиков, Высшее Церковное Управление было объявлено из Москвы закрытым, и вместо него, на основе того же постановления Патриарха Тихона, был образован Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей, Архиепископ Феофан как один из старейших его членов вошел в его состав, и даже иногда заменял Митрополита Антония, Председателя этого Синода, в качестве его заместителя. Проживал он тогда до 1925 года в Югославии. Мы имеем все основания считать Владыку Архиепископа Феофана одним из главнейших и наиболее последовательных и строго-принципиальных идеологов нашей Русской Православной Церкви Заграницей. Основой ее идеологии, во имя которой она и существует, является, строгое бескомпромиссное хранение св. Православной Веры, с безусловным отвержением не только явных ересей, но и всякого современного модернизма, вольнодумства и либерализма, подкапывающих нашу св. веру и стремящихся сделать ее "солью обуявшей", и неприятие богоборческой власти, поработившей нашу Родину и старающейся искоренить веру и нравственность христианскую в нашем право-славном русском народе. Владыка Архиепископ Феофан первый разоблачил и документально доказал всю антихристианскую сущность мнимо-христианских организаций, из которых некоторые сразу же предприняли попытки распространить свое влияние на Русскую Православную Церковь Заграницей и даже, в какой-то мере подчинить ее себе через оказание материальной помощи, в которой наши беженцы так нуждались, оказавшись в изгнании: и не имея для себя устойчивых источников для своего существования. Лично сам Владыка Феофан категорически отказался принимать предложенное ему со стороны представителей этих организаций ежемесячное пособие и решительно не одобрял тех, кто на это пошли, считая, что этим они теряют свою, духовную свободу и так или иначе, но принуждены будут впоследствии исполнять волю своих хлебодателей. Оберегая свою независимость и духовную свободу, Владыка Феофан, предпочел нищенское существование обеспеченному положению. Отмечаем здесь самую характерную черту нашего подлинно великого святителя, сближающую его с великими Отцами христианской древности, - всякий, даже самый малый, компромисс с совестью был для него совершенно немыслим. Во всех своих поступках, во всем своем поведении, как в личной жизни, так и в своей церковно-общественной деятельности он был строго-последователен, ни на шаг никогда не отступая от того, что диктовали ему его твердые убеждения. Абсолютная неподкупность, бескомпромиссная честность и прямолинейность, требование безусловной верности истинной Церкви, Слову Божию и святоотеческому преданию - вот что чрезвычайно типично было для него, чем он сам руководствовался в своей жизни и что желал видеть и в других служителях Церкви. С большой тревогой и недоверием относился он к начинаниям бывшего в начале членом Архиерейского Синода нашей Церкви Митрополита Евлогия, который, открыв в Париже высшую духовную школу под названием "Богословский Институт", отказался подчинить ее контролю нашей Высшей Церковной Власти, что было бы так естественно и законно, и с сомнением смотрел на источники ее материального обеспечения. Удивлялся тому, что в профессора этой высшей духовной школы не были приглашены видные ученые богословы, которых тогда еще много было заграницей, а вместо них читали там лекции лица, зачастую не имевшие высшего богословского образования. В частности удивляло его, что профессором такого важного и ответственного предмета, как Догматическое Богословие, сделан был там профессор политической экономии, одно время бывший убежденным марксистом, принявший после революции священство протоиерей Сергий Булгаков. И несказанно был возмущен, когда последний стал проповедовать "офианскую" ересь, выпустив целый ряд книг на богословские темы по догматике, в которых всюду проводил свою "софианскую" идею. Вот, как однажды весьма коротко, но ясно ответил Владыка в письме на поставленный ему вопрос о "софианстве". "Вы просите написать Вам, в чем заключается заблуждения Флоренского в его книге "Столп и утверждение истины?" Написать опровержение на эту книгу в одном письме было бы невозможно. Основная концепция этой книги сложная. Для опровержения ее необходимо было бы предпринять экскурсы в разнообразные сферы познания: не только в область догматики, но и философии и филологии и церковной археологии. Что прот. Булгаков в учении о "Софии" исходит из Флоренского, в этом он сам сознается в своей книге "Свет невечерний". Разумеется, это не означает, что он повторяет последнего, но если бы потребовалось свидетельство "внешнее", могу сослаться на авторитет проф. Лосского и еще более на авторитет самого Флоренского. - По сведениям из России, напечатанным в свое время в "Студенческом Вестнике", - свящ. Флоренский от студентов-богословов, на экзаменах по его предмету, требовал обязательного знания двух книг: своей - "Столп и утверждение истины" и Булгакова - "Свет невечерний". Это означает, что он смотрит на обе эти книги, как на взаимно родственные. Но кто изучал вопрос этот, тот не может этим ограничиться. Он знает, что и сам Флоренский не оригинален. Его "софиология" выросла из "софиологии" Владимира Соловьева, а сама "софиология" В. С. Соловьева коренится и основывается на "софиологии" немецких мистиков, т.е. не церковной" (Письмо от 1931 г. VII. 6). Необходимо подчеркнуть, что для Владыки Архиепископа Феофана, от ранней юности воспитавшего себя на чтении и проникновенном изучении святых Отцов Церкви, и выработавшего в себе строго церковное православное мировоззрение, были одинаково чужды обе крайности, ставшие у нас в последнее время модными: и нездоровый западный мистицизм и либеральный рационализм, стремившийся все объяснить и сделать понятными - постижимыми для нашего ограниченного ума человеческого непостижимые для нас Тайны Божии, в которые, как учит Слово Божие, только желают "приникнуть ангелы", но и то не могут, лишь благоговея пред ними. Владыка Феофан всегда помнил, что наш поврежденный грехопадением ум человеческий - "каверзник", как любил выражаться святитель Феофан, Вышенский Затворник, и легко может стать, если слишком полагаться на него, как говорил другой наш выдающийся богослов Епископ Иоанн Смоленский, "новым изменником Христу", "новым предателем". Все основные истины нашей св. православно-христианской веры - это великие и непостижимые для нашего ума Тайны Божии. Вспомним, как говорит св. Апостол Павел об одной из этих великих Тайн - воплощении Сына Божия: "Велия благочестия тайна: Бог явися во плоти" (1 Тим. 3, 16). И поэтому безнадежное дело - как-то пытаться объяснить их, сделать понятными для нашего ума: это таит в себе опасность совсем отступить от истины и впасть в заблуждение. Все великие истины - догматы нашей веры постигаются не умом, а верующим сердцем. Не всем нравилось такое твердое стояние Владыки Феофана в подлинном, неискаженном собственными домыслами святоотеческом Православии, и помимо многих почитателей, явилось у него и не мало врагов. Как и всегда это бывает, враги не останавливались и перед тем, чтобы оклеветать и возможно больше очернить Владыку, стремясь подорвать его высокий авторитет. Дошло даже до появления в некоторых русских газетах заграницей статей с совершенно нелепыми вымыслами относительно Владыки. Но хотя его это порою и весьма огорчало, он не смущаясь этими нападками, твердо и уверенно продолжал идти прямым путем служения Истине. Будучи членом Архиерейского Синода Русской Православной Церкви заграницей и временно даже заменяя его Председателя Митрополита Антония, он оказал незаменимые услуги нашей Церкви, полно и доказательно разоблачив антихристианскую деятельность некоторых международных организаций, пытавшихся включить и ее в орбиту своей "работы" и тем "обезвредить" ее для себя и тех темных сил, которые усиленно трудятся над созданием во всем мире обстановки, благоприятной для скорейшего воцарения Антихриста. Разрушив Православное Русское Царство, как стоявшее им на пути в осуществлении их адских планов, они все внимание свое устремили на Русскую Зарубежную Церковь. И достигли в своей "деятельности" значительного успеха, вызвав в нашей Церкви в 1926 году болезненно отразившийся на ней расколы: Митрополита Евлогия в западной Европе и Митрополита Платона в Соединенных Штатах Америки. Все это предвидел Владыка Феофан, предупреждал и предостерегал, но это предостережение его вовремя не было принято во внимание, а наложенные после раскола прещения на отколовшихся не только не достигли никакой положительной цели, а еще больше углубили разделение, что тоже предвидел наш Владыка. Чрезвычайно близко к сердцу, принимал Владыка эти наши церковные расколы и разделения, болел за них душой и скорбел. Но верно определив с самого начала их коренную причину, он не всегда одобрял те меры, которые предпринимались для прекращения расколов и восстановления церковного единства, указывая на допускавшиеся иногда при этом ошибки. В 1925 году он получил приглашение переехать на жительство в Болгарию, где и поселился, проживая там непрерывно до 1931 года. Священный Синод Болгарской Православной Церкви, в составе членов которого было два митрополита, в свое время окончивших курс С. Петербургской Духовной Академии, когда Владыка Феофан был в ней ректором, предоставил ему помещение для жительства из двух келлий в здании Синодальной Палаты в Софии. Трогательно было видеть с каким вниманием и глубоким благоговейным почитанием относились наши братья-болгары к Владыке Архиепископу Феофану. Он не раз служил в величественном Храме-Памятнике св. благов. вел. князя Александра Невского, сооруженном в память освобождения Болгарии от турецкого ига, на той же огромной площади, к которой примыкала и Синодальная Палата, вместительностью на 7.000 душ молящихся. Служил он иногда и в синодальном "параклисе" - малом домовом храме в здании Синода, особенно Великим постом. До сих пор с умилением вспоминают участники эти духовно-насыщенный глубоко-молитвенные богослужения. Вот как, например, вспоминает их ныне Ректор Софийской Духовной Академии Преосвященный Епископ Николай, тогда молодой иеродиакон, служивший при Синоде, в недавно написанном им письме: "С особенно приятным чувством вспоминаю я великопостные службы, которые более 40 лет тому назад совершал приснопамятный Архиепископ Феофан в синодальном параклисе в Софии, на которых и я присутствовал. Вспоминаю и мои исповеди у Владыки Феофана. Прошлое незабываемое, но и невозвратимое!!!". Да и все иностранцы, вступавшие в то или иное общение с Владыкой Феофаном, выносили самое глубокое впечатление о нем, как о человеке подлинно святой жизни. Но на таких-то святых людей враг больше всего и ополчается, стремясь излить на них всю свою диавольскую злобу через предавших ему себя скверных и порочных людей. И вот здесь в Софии из-за разного рода нежелательных явлений в местной русской церковной жизни, Владыке Феофану, как строгому подвижнику и прямому, бескомпромиссному Архипастырю, пришлось пережить очень много скорбей. В результате он стал все больше отходить от бушевавшего страстями "мира" и замыкаться в себя, ведя уже тогда почти отшельническую жизнь. Впрочем, некоторое время он еще продолжал принимать участие в заседаниях Архиерейского Синода, предпринимая для этого периодически поездки в Югославию. Скоро, однако, ему стало ясно, что он не может оставаться "в миру" и он должен был последовать примеру того великого святителя-подвижника, имя которого было дано ему при пострижении в монашество - Преосвященного Феофана, Вышенского Затворника. И он действительно стал все больше и больше уходить от мира, прекратив постепенно даже свои поездки на заседания Архиерейского Синода. Но он еще принял участие в Архиерейском Соборе 1927 года, который решительно отверг послание Митрополита Сергия Нижегородского о признании богоборческой власти в России "властью от Бога". Вот как он писал об этом в одном из своих пи-сем, отвечая на поставленный ему вопрос, "в чем тут дело и как нам быть?" "Признавать послание Митр. Сергия обязательным для себя никоим образом невозможно. Только что окончившийся Собор Епископов отверг это послание. Так и нужно поступать на основании учения Св. Отцов о том, что нужно признавать законной властью, которой христиане должны повиноваться. - Св. Исидор Пелусиот, указав наперед Богоустановленный повсюду в жизни словесных и бессловесных существ порядок подчинения одних другим, заключает отсюда: "Поэтому в праве мы сказать, что самое дело, разумею, власть, т.е. начальство и власть царская установлены Богом. Но если какой злодей беззаконник восхитит сию власть, то не утверждаем, что поставлен он Богом, но говорим, что попущено ему изблевать сие лукавство как фараону и в таком случае понести крайнее наказание или уцеломудрить тех, для кого нужна жестокость, как царь вавилонский уцеломудрил иудеев" (Творения, ч. II, письмо 6-е). Большевистская власть, по существу своему, есть власть антихристианская и признавать ее богоустановленною никаким образом нельзя". 1927 VIII. 31 - IX. I. София. Тяжело переживал Владыка Архиепископ Феофан и все недолжные явления в нашей русской эмигрантской среде - всеобщие распри, споры и разделения, что, как он высказывался, так не к лицу православным русским людям, за грехи свои потерявшими родину и обреченными на жизнь в изгнании, порою в весьма тяжких, материальных и моральных условиях. Совершенно отрицательно относился он к идее провозглашения Всероссийского Императора заграницей, а также и "Патриарха всея Руси" или хотя бы только "заместителя Патриарха", как это некоторыми усиленно пропагандировалось. Он верил в скорое воскресение России, но при непременном условии - покаяния всего русского народа, тяжко согрешившего перед Богом за свое Богоотступничество, и всю нашу жизнь заграницей не хотел себе представлять иначе, как строго-покаянной, чтобы вымолить себе у Бога прощение. Вот почему чрезвычайно многое в нашей эмигрантской жизни его весьма коробило и болезненно печалило и заставляло его уклоняться от близкого общения с людьми и всякой общественной жизни, в которой он отнюдь не видел того, что должно было бы быть в нашем изгнанническом положении людей, находящихся как бы под Божией епитимией. Из синодальной келлии своей в Софии он никуда не выходил, кроме храма, и никого у себя не принимал, за исключением немногих отдельных лиц, глубоко ему преданных и искавших его наставлений и духовного руководства. На лето он уезжал из Софии в приморский город Варну, где группа его почитателей снимала ему скромную дачу в 5-ти километрах от города. На этой даче, расположенной весьма уединенно в довольно дикой местности, Владыка жил один, только с келейником, совершенно как в скиту, ежедневно совершая по имевшимся у него книгам полный круг суточного Богослужения и, вместо литургии обедницу. Только в некоторые воскресные дни и по большим праздникам он ездил на извозчике в церковь - по большей части, в русский храм св. Афанасия Александрийского - древний греческий храм, предоставленный в пользование русским болгарским Митрополитом Варненским и Преславским Симеоном. Здесь Владыка усиленно работал над своими духовно-литературными трудами догматического, экзегетического и аскетического содержания. Глубокий и тонкий знаток святоотеческих творений, он составлял по особой, им самим разработанной системе, новую редакцию "Добротолюбия", чрезвычайно-практичную, удобную для пользования; составлял также "Добротолюбие русских святых", весьма интересное, оригинальное толкование на Апокалипсис и многое другое. Кроме того, он вел обширную переписку с своими духовными чадами. Письма его своим содержанием, глубокомысленными духовными советами и наставлениями, всегда сопровождаемыми текстами из Священного Писания и многочисленными цитатами из святоотеческих творений, весьма напоминают подобную же переписку Святителя Феофана Затворника, и могли бы составить драгоценнейшее руководство по всем вопросам нравственно-духовной жизни. Они еще ждут своего издателя. Было бы величайшим лишением для всех интересующихся духовной жизнью оставить такое сокровище под спудом и допустить, чтобы оно с течением времени совсем погибло. Но всего поразительнее, был молитвенный подвиг святителя, которому он предавался буквально день и нощь. Видно было по нему, что он никогда не оставлял завещанной св. отцами-подвижниками "умно-сердечной" молитвы, часто погружаясь в такое созерцательное состояние, когда весь внешний, окружающий его мир как бы переставал для него существовать. Молитва непрестанная была подлинно насущной потребностью его духа, жившего в горних высотах. И вот уже в 1928 году Владыка Феофан писал одному из своих чад духовных: "Хотел бы я умолкнуть для всего и навсегда, но пока еще не знаю на это воли Божией". А в 1931 году он покинул Болгарию и переехал во Францию, куда давно его звали духовные чада еще по Петербургу. Сначала он жил у них в местечке Кламар под самым Парижем, а затем переехал в отдаленное на несколько часов езды от Парижа местечко Лимерай на Луаре. Тут он стал жить уже полным отшельником, совершенно прекратив всякое общение с внешним миром и ежедневно совершая Богослужение в устроенной для него домовой церкви. Лишь очень немногие из его духовных чад имели счастье еще некоторое время получать от него письма. Из этих немногих писем видно, сколь замечательные имел он прозрения и откровения. Необходимо отметить: все, что он говорил или писал, с поразительной точностью сбывалось и доселе продолжает сбываться. Замечателен ответ Владыки Феофана одному лицу, спрашивавшему его о дальнейшей судьбе нашей родины России. Владыка написал ему так: "Вы спрашиваете меня о ближайшем будущем и о последних временах. Я не сам от себя говорю, а сообщаю откровение старцев. А они передавали мне следующее. Пришествие антихриста приближается, и оно очень близко. Время, отделяющее нас от него нужно считать годами и в крайнем случае, несколькими десятилетиями. Но до прихода антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на короткое время. И в России должен быть царь, предъизбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, гениального ума и железной воли. Так о нем открыто. Будем ожидать исполнения открытого. Судя по многим признакам, это время приближается, если только по грехам нашим Господь Бог не отменит и не изменит обещанного. По свидетельству Слова Божия, и это бывает". О самых последних годах жизни Владыки Феофана и о кончине его, к великому нашему сожалению, у нас нет никаких вполне точных и достоверных сведений, потому что лица, выписавшие его к себе и заботившиеся о нем, умерли раньше его. Известно только, что в последние годы своей жизни он жил настоящим отшельником в неких "Пещерах", окончательно прервав всякие связи с миром. Сохранилось только повествование свящ. о. Феодора И., который сообщает: "Владыка скончался в годы немецкой оккупации 6/19 февраля 1940 года в местечке Лимерай, во Франции у реки Луары. Здесь мы посетили его скромную могилу на маленьком сельском католическом кладбище, на холме. Ближайшее к кладбищу селение, с древней католической церковью, в полуверсте. Тихо на кладбище! Православный крест, имя, даты. Мы служили панихиду с двумя его прислужницами-послушницами (может быть, в тайном постриге) - старушками. Тихо идем домой. Дорога, - мили 2 или 3 до того места, где в меловых пещерах, в холмах жил святитель. Это - три продолговатых, высоких правильно высеченных пещеры. (Не напоминало ли это ему жизнь св. Павла Фивейского и Антония Великого?). В одной помещалась бывшая келлия Владыки, она же его домовая церковь. В остальных пещерах сельскохозяйственный склад. В саду был колодец, фруктовые деревья. На холме виноградник. Свое собственное крепкое и ароматное вино. Хорошо сбитое масло для продажи, молоко, сыр и т. д. В келлии Владыки два его фотографических портрета; Библия со вложенными сухими цветами, собранными на Дивеевской канавке, и другими священными вкладками; ящик с мощами, может быть до 24 в золотых сосудиках; и многое другое из священных реликвий...". Вот это и все, что удалось нам узнать об окончании земного пути Владыки Феофана и что осталось на земле от этого дивного святителя, столь несозвучного современной страшной эпохе Отступления. Впрочем, где-то находятся, если еще не уничтожены, его ценнейшие труды письменные, отправленные почему-то, как промелькнуло об этом сообщение в прессе, после его кончины, в Москву советскому Патриарху Алексию. Едва ли когда-нибудь увидят они свет?! Но вечной останется о нем память в сердцах всех искренно-верующих православных русских людей, знавших его и глубоко и благоговейно его почитавших! Архиепископ Аверкий. К ЖИЗНЕОПИСАНИЮ АРХИЕПИСКОПА ФЕОФАНА ИЗ ЧАСТНЫХ ПИСЕМ ЛИЦ, ЕГО БЛИЗКО ЗНАВШИХ "Будучи мальчиком семи лет, Владыка Феофан видел сон, будто он стоит на горнем месте, а отец его священник, подходя к нему, кадил ему. Этот сон утром он рассказал матери. Отец, сидевший в соседней комнате, слышал и сказал: "Вот еще появился новый Иосиф!" Но сон сбылся: когда Владыку Феофана посвящали в сан епископа в Александро-Невской Лавре, он стоял, как полагается, на горнем месте, а отец, участвовавший в богослужении, подходил и кадил ему". "Владыка Феофан блестяще окончил Духовную Академию и вскоре, приняв монашество, стал в ней профессором. Он вел строгую аскетическую жизнь, но был постоянно на виду. И вот раз он подумал, что ему, как монаху, не следует заботиться о своей внешности и решил по этому поводу поехать на Валаам посоветоваться с одним известным тогда своею духовностью старцем. Старец принял его в своей келлии очень радушно, посадил его и сказал: "Подождите минуту!" Затем взял зеркало, поставил его на стол, взял гребень, аккуратно причесался и затем обратился к иеромонаху Феофану: "Ну, а теперь будем говорить!" "Владыку Феофана назначили в Астрахань, где паства его очень полюбила. При его переводе в Полтаву и отъезде из Астрахани произошло небывалое яркое событие, которое само по себе свидетельствует о высоте и духовности его души, и его действительно-пастырском отношении к своим пасомым. Прежде всего, народ в Астрахани решительно запротестовал против его перевода в Полтаву. Но, когда он все-таки должен был уезжать, на вокзале собралась громадная толпа людей, и несколько сот человек легли на рельсы перед паровозом, чтобы поезд не мог идти. Это продолжалось несколько часов, пока, наконец, не удалось освободить железнодорожный путь. Я лично думаю, что это есть самое яркое событие в истории его жизни - народ, паства почуяли, поняли высоту его души, души их архипастыря, и засвидетельствовали эту свою любовь и понимание, может быть, слишком примитивно, но действительно всей душой, всем помышлением, всем сердцем. О другом, подобном сему случае где-нибудь никто никогда не слыхал!" Свидетельство жены профессора Полтавской Семинарии Л.В.И.: "В 1915 году в отпуск, с театра военных действий, приехал ее сын, у которого в Полтаве была невеста. Отпуск этого офицера заканчивался на Пасхальной неделе. Молодые хотели повенчаться перед отъездом жениха. Л. В. близко знала Владыку Феофана, который любил всю их семью. Л. В. пришла к Владыке и просила благословить бракосочетание в один из дней Пасхальной недели. Владыка, всегда ласковый и готовый помочь всякому просящему, в этот раз как-то грустно задумался и сказал, что он хочет посмотреть в канонах, и тогда даст ответ. Через несколько дней мать жениха опять пришла к Владыке. Владыка был очень расстроен и твердо сказал: "Нет, благословить брак в эти дни я не могу, так как Церковь не разрешает, и для брачущихся будет несчастье, если они не послушаются". Мать страшно огорчилась и сказала много неприятного Владыке. Она считала, что Владыка, как строгий аскет, не понимал жизни и был слишком строг. Несмотря на запрет, нашелся какой-то священник, который совершил это бракосочетание. Повенчавшись, молодой офицер уехал, оставив молодую жену в Полтаве. И с этого момента был потерян всякий след о нем и, несмотря на все хлопоты матери и молодой жены, никто не мог сказать, где он. Рассказывая это, Л.В. страшно плакала. Она говорила, что о невестка в ужасном положении. Был один человек, за которого она могла бы выйти замуж. Сама Л. В. этого хотела, ибо была убеждена, что сына ее нет в живых, но в то же время данных никаких не было, и невестка, не зная достоверно о смерти мужа, не могла вторично выходить замуж. Эта неизвестность страшно мучила и мать и молодую женщину. Л. В. плакала и говорила, как велик был Владыка Феофан и как мало мы его ценили и понимали и мало слушались. Полтавцы всегда помнили, как молитвы Владыки Феофана исцеляли больных, и как он своими молитвами многих отводил от греха". ЕЩЕ ПИСЬМО О "СОФИАНСТВЕ" Протоиерей С. Булгаков основывается на книге о. Флоренского: "Столп и утверждение истины". Флоренский же заимствует идею Софии у В. С. Соловьева. А Р С. Соловьев - у средневековых мистиков. У В. С. Соловьева - София женственное начало Бога, его "другое". Флоренский пытается доказать, что София, как женственное начало Бога, есть особое существо. Это учение он старается найти у св. Афанасия Великого и в русской иконографии. Прот. Булгаков принимает на веру основные выводы Флоренского, но отчасти видоизменяет это учение, а отчасти дает ему новое обоснование. Именно, у Булгакова это учение имеет два варианта: а) первоначально - это особая Vпостась, хотя и не единосущная св. Троице (в книге "Свет Невечерний"), б) позднее - не Vпостась, а "vпостасность". В этом последнем виде она - энергия Божества, проходящая из сущности Божией чрез Vпостаси Божества к миру и находящая для себя высочайшее "тварное единение" в Богоматери. Следовательно, по этому варианту, София не особое существо, но Богоматерь. По церковному учению, которое особенно ясно раскрыто у св. Афанасия Великого, София-Премудрость Божия есть Господь Иисус Христос. Вот, в самых общих чертах, сущность учения о Софии прот. Булгакова! - Всякое философское учение изложить в кратких чертах очень трудно, поэтому трудно изложить в кратких чертах и учение "софианцев" о Софии. Это учение их становится ясным только в связи со всей их философской системой. Изложить же последнюю в кратких чертах тоже невозможно. Можно сказать только: философия их есть философия "панентеизма", то есть смягченного "пантеизма". Родоначальником этого "панентеизма" в России является В. С. Соловьев. Из проповедей Архиепископа Феофана, сказанных в Болгарии Слово в день Рождества Пресвятой Богородицы Се бо отныне ублажат мя вси роди. (Луки 1: 48). Когда лукавому искусителю удалось прельстить наших прародителей в раю и разрушить их райское блаженство, тогда в лице наших прародителей все человечество тотчас же подпало осуждению смерти. Смерть, прежде возвещенная предохранительно, а теперь уполномоченная самим Божественным Правосудием на владычество над человеческим родом, - стала наступать на человека по следам греха. Но тогда же милосердый в самом правосудии Бог, приостановив ее, благоволил в умирающем уже и погибающем человечестве посеять новое семя жизни и спасения. Чудным образом в слове осуждения частью скрыл Он, частью открыл тайну помилования, когда осужденному искусителю возвестил: Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем тоя: Той твою сотрет главу (Быт. 3: 15). То есть: ты, дух злобы, мечтаешь, что, прельстив жену, как слабейшую часть человечества, и чрез нее увлекши в преступление и Адама, будешь иметь весь род человеческий твоим всегдашним рабом. Нет! От побежденных тобою человеков восстанет против тебя вражда, противоборство, брань. Она продолжится в их потомстве. Наконец, Тот, Который до времени сокрывается под таинственным наименованием Семени Жены, - Той твою сотрет главу, победит тебя решительно, уничтожит твою власть, которая есть область греха и держава смерти, и, следовательно, возвратит человечеству похищенную у него святость и жизнь, безопасную от смерти. Итак, Божие определение о победоносном Семени Жены, то есть о рождении Христа Спасителя от Девы провозглашено было Самим Богом еще в раю. Но если оно провозглашено было еще в первые дни мира, то почему оно не исполнялось в продолжение столь многих веков? Не дерзаем приписать себе способность дать на это полный ответ. Кто бо разуме ум Господень? (Рим. 11:34). Однако, можем сказать не обинуясь, что не в Боге причина медленности. До скорости течет слово Его (Псал. 147: 4). Той рече, и быша: Той повеле, и создашася (Псал. 32:9).. У Вечного всегда все готово, для Всемогущего всегда все возможно. Тварь медлит по необходимости, потому что движется в определенных кругах времени, которых не может ускорить. В твари свободной не достает готовности для принятия действия Божия, когда в ее воле не достает соответствия воле Божией. Особенно трудно устроить сию готовность в твари падшей и разрушенной, которую нужно восставлять и пересозидать. Слово Божие о Спасителе мира, как молния, блеснуло над человечеством в первые минуты греховного омрачения и неоднократно просиявало в последующих откровениях. Но мрак греховный продолжал тяготить, и веки и тысячелетия должны были пройти прежде, нежели действительно Слово плоть бысть (Иоанн. 1: 14), и Бог явися во плоти (1 Тим. 3: 16). В это долгое время, благословение, которым Бог Отец благословил нас в небесном о Христе прежде сложения мира (Ефес. 1: 3-4), как молниеносный облак носилось над землею. Между тем как тайное действие Провидения изыскивало в роде человеческом и уготовляло благословенную в женах, которая могла бы своею чистотою эту Божественную молнию привлечь, принять, вместить, удержать, без опасения быть опаленною огнем Божества, и, таким образом, чрез себя существенно усвоить всему человечеству благословение Христово. И, наконец, оно обрело сию вожделенную Деву, и чрез Нее совершилась тайна Боговоплощения и тайна спасения рода человеческого. Братие-христиане! Находятся в настоящее время даже из числа верующих такие, которые не видят никакого смысла в ветхозаветной истории. И на этом основании отрицают самую Богодухновенность Ветхого Завета. Можно сказать о них одно: поистине не ведают они, что творят. О, нет! Ветхий Завет имеет глубокий смысл. От вечности в сокровенном совете Божием предрешено было спасти род человеческий чрез Боговоплощение. Но самое Боговоплощение не могло совершиться иначе, как под условием, чтобы в роде человеческом обрелась Святая и Пречистая Дева, достойная послужить тайне Боговоплощения. Для сей именно цели Высочайшая Премудрость Божия избирает еврейский народ, обособляет его от других народов и многообразными испытаниями очищает его. И хотя в большинстве своем Израиль, по слову Апостола, чего искал, не получил: избранные только получили, а прочие ожесточились (Римл. 11:7), но Промысел Божий все же достиг Своей цели: среди избранных, в заключение ветхозаветной истории, обрелась, наконец, Та вожделенная Дева, от Которой воплотился для нашего спасения Единородный Сын Божий. Пресвятая Дева есть высочайший цвет и плод Ветхого Завета, и смысл настоящего праздника: "Рождество Твое, Богородице Дево, радость возвести всей вселенней: из Тебе бо возсия Христос Бог наш, и разрушив клятву, даде благословение, и упразднив смерть, дарова нам живот вечный" (тропарь). Чистую славно почтим, людие, Богородицу, огнь Божества приимшую во чреве неопально. Аминь. СЛОВО В ДЕНЬ ВОЗДВИЖЕНИЯ ЧЕСТНАГО И ЖИВОТВОРЯЩАГО КРЕСТА ГОСПОДНЯ "Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим." Предлежащий пред нами видимый крест есть только видимый образ невидимого креста, понесенного Начальником нашего спасения ради нашего спасения. И об этом последнем у нас будет слово. В общем смысле слова вся жизнь Спасителя была сим таинственным крестом. И кто измерит всемирный сей крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит разнообразное множество крестов, из которых он, как из каплей море, составляется? Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест, с помощью Симеона Киренейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Господа была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается слово пророческое, точило ярости Божией, и от язык не бе мужа с Ним, помогающаго Ему (Исаии 63:3). Божественное соединяется с человечеством, вечное с временным, всесовершенное с ограниченным, несозданное с своим созданием, самосущее с ничтожным: какой необозримый и непостижимый крест из сего уже слагается! Богочеловек, Которого нисшествие на землю прославляют небеса, является здесь в уничиженнейшем возрасте человечества, в малейшем граде малейшего из царств земных. Нет для Него ни дома, ни колыбели; кроме убогих родителей, едва несколько пастырей занимаются Его рождением. Тридцать лет Владыка небес и Царь славы сокрывается от неба и земли в глубоком повиновении двум смертным, которых удостоил наречь Своими родителями. Чего потом не претерпел Он от дня вступления Своего в торжественное служение спасению рода человеческого! - Святой, грядущий освятить человеков, вместе с ищущими очищения грешниками, приемлет крещение от Предтечи. Праведный подвергается искушению от князя тьмы в пустыне. Целитель немощей человеческих и чудотворец преследуется от фарисе- ев и саддукеев. Во время скорбного подвига Гефсиманского не имеет Он утешения даже от ближайших учеников - в Своем предощущении тягчайшего Голгофского креста. Что же сказать нам о сем последнем кресте, который является вершиною и завершением всего крестного подвига Спасителя? Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него; и столь тяжек, что земля потряслась под ним. Претерпеть в чистейшей непорочности все мучения, внутренние и внешние, тягчайшие и поноснейшие, и претерпеть вместо награды за содеянные благодеяния; страдать Всевышнему от пребеззаконных, Творцу от тварей; страдать за недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания; страдать для славы Божией и быть оставлену Богом: какая неизмеримая бездна страданий! Таков крест Христов целожизненный и голгофский. Чем же мы воздадим Начальнику нашего спасения за сей великий, претерпенный Им за нас крест? Претерпев един все сие для нас, Он имеет совершенное право требовать, чтобы и каждый из нас претерпел все сие для Него. И Он действительно сего требует, хотя и в мере сообразной с нашею немощью. Иже хощет по Мне ити, говорит Он, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет (Марк. 8:34). Господь, как видите, требует от Своего последователя, в знак истинного его последования за Ним, взять "крест свой". Но что значит: "взять крест свой"? Изречение о кресте последователя Христова предполагает крест Самого Спасителя и указует на него. И как под именем креста Христова мы разумеем страдания и смерть Его; то и под именем креста нашего должно разуметь всякую, по судьбам Божиим, нас постигающую скорбь, лишения, уничижения, страдания и многострадальную и бедственную смерть. Неужели, скажут, на все сие должен обречь себя каждый христианин? Заповедь Господня не требует сего. - Не наше дело предназначать себе жребий. Наш долг уметь принимать тот жребий, который Господь нам назначает. И Господь не избирал и не умножал Себе страданий, а принял те, и в той мере, какие и в какой предоставила Ему премудрость, правда и судьба Отца Его, а исполнили сыны человеческие, не ведавшие, что творили. Кольми паче нескромной и потому ненадежной было бы дерзостью обрекать себя на многое трудное для нашей немощи, не могущей и малое и легкое понести без внешней помощи. Посему-то Господь не говорит в заповеди Своему последователю, да умножить себе страдание, да распнет сам себя, но меньше, снисходительнее: Да возмет крест свой. Это значит: не убегай скорбного посещения, не упорствуй против него, когда оно суждено Богом; будь в готовности принять его, когда оно еще не постигло тебя; послушно и безропотно прими его, когда оно действительно постигло тебя. Кротко дай себя вести, как овча на заколение, по образу Агнца и Пастыря Христа, если нужно пострадать за правду. Беспрекословно неси дрова для собственного всесожжения, как Исаак, если такова воля Отца Небесного! Неужели сие неизбежно? - спросит кто-нибудь. Неизбежно: ибо что живет в нас ныне? Если самолюбие наше препятствует признанию, обличим себя признанием Апостола: Не живет во мне, сиречь во плоти моей, доброе (Рим. 7:18). В нас живет, со времени первого греха, ветхий Адам с его страстями и похотями. Нам необходимо совлечься ветхого и облечься в нового человека. А это невозможно, не говорю, без страдания, но даже без смерти. Должно взять каждому из нас крест свой не для того только, чтобы подвизаться в ношении оного, но, чтобы, наконец, совсем распять плоть свою со страстьми и похотьми (Галат. 5:24), умертвить уды наша, сущие на земли (Кол. 3:5), умереть таинственно, чтобы воскреснуть во Христа для новой жизни таинственно. Братие-христиане! Не для того мы христиане, чтобы забываться в шумных радостях мира сего и упиваться из полной чаши мирских удовольствий; но для того, чтобы по образу Христа подвизаться крестоносным подвигом. Как видимый, вещественный крест есть державное знамение видимого царства Христова, так крест таинственный - печать и отличие истинных и избранных рабов невидимого царствия Божия. Иже не носит креста своего, и в след Мене грядет, говорит Великий Крестоносец и Начальник нашего спасения, не может Мой быти ученик (Лук. 14:27). Аминь. Слово в день Покрова Пресвятой Богородицы Возлюбленные о Господе братие! В ныне прослушанном вами Апостольском чтении св. Ап. Павел повествует о себе, что он был однажды восхищен в рай и слышал неизреченные глаголы, ихже не лет есть человеку глаголати (2 Кор. 12:4 - чтение в 19-ю неделю по Пятидесятнице). Не один Ап. Павел удостоился такой чести. Удостаивались ее и многие из других святых после Ап. Павла. Удостоился сей чести в числе их и св. Андрей, Христа ради юродивый, с именем которого неразрывно связано установление празднования ныне празднуемого праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Жил сей святой в Х-м веке. Подвизался трудным подвигом юродства. Претерпевал многие скорби, лишения и озлобления. В один из самых тяжких для себя дней, когда он помышлял даже о смерти, внезапно он восхищен был на небеса. Видел здесь многоразличные обители святых и ангелов Божиих. Наслаждался их блаженством. Удостоился сначала поклониться Честному и Животворящему Кресту Господню, а потом и Самому Господу Иисусу Христу. Был благословлен Им и утешен. Но не видел только Пречистой Богоматери. И когда недоумевал о сем, то получил вразумление от ангела: "Ты желаешь поклониться Царице Неба и земли", сказал он ему, "Ее нет здесь. Она на земле и утешает всех страждущих, скорбящих и озлобленных на ней". - "Ты увидишь Ее там". Чудное восхищение св. Андрея кончилось. Он снова оказался на земле и здесь, действительно, удостоился видеть Богоматерь. В один из воскресных дней он был при Богослужении во Влахернском храме. И когда возвел очи свои горе, вдруг увидел необыкновенное зрелище. Увидел Богоматерь с Предтечею и Иоанном Богословом, окруженную множеством святых и ангелов Божиих, со слезами молящуюся пред Сыном Своим за весь род человеческий и простирающую над ним в знамение невидимого благодатного покрова священное свое одеяние - "мафорий". В память этого чудесного видения св. Андрею и учрежден празднуемый ныне праздник Покрова Божией Матери. Замечательно, что, хотя явление это было в Византии, во Влахернском храме Константинополя, праздник этот празднуется только в России. Не празднуется он ни в Византии, ни в других славянских странах. Этим русский народ выразил свою особенную веру и свою особенную любовь к Богоматери и свою веру в благодатный покров Ее над ним. И эта вера и эта любовь русского народа к Богоматери не остались бездейственными и неоправданными. Нет ни одной, более или менее значительной, области в обширной земле русской, где бы не было чудотворной иконы Божией Матери. И множество чудес совершается от этих чудотворных икон Ее. Но не только чрез чудотворные иконы проявляет Свою благодатную помощь русскому народу Богоматерь. Нередко Она является и Сама непосредственно Своим избранным святым. Так являлась Она и древним святым, так является и новым святым. Величайшим из новых святых, без сомнения, является преп. Серафим Саровский подвижник и чудотворец. Двенадцать раз являлась Богоматерь преп. Серафиму в продолжение его жизни. Но особенно замечательным из них было последнее, бывшее незадолго до кончины преподобного. Чудесное явление это последовало ранним утром в праздник Благовещения. Свидетельницей его, кроме преп. Серафима, была Дивеевская инокиня Евдокия. По приказанию преп. Серафима, инокиня Евдокия пришла к нему накануне праздника Благовещения вечером. Великий старец встретил ее словами: "Радость моя. Я тебя давно ожидал. Какая нам с тобою готовится милость и благодать от Божией Матери в настоящий праздник! Велик этот день будет для нас!" "Хотя и недостойна ты", говорил он ей, "но я о тебе упросил Господа и Божию Матерь, чтобы видеть тебе эту радость. Будем молиться". И они начали молиться. Молились долго. Наконец, великий старец воскликнул: "Не убойся, не устрашись. Благодать Божия к нам является". Поднялся шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра. Послышалось пение. Дверь в келлию старца открылась сама собой. Воссиял необычайный свет и благоухание наполнило келлию. Старец упал на колена и, воздев руки к небу, воскликнул: "Се Преблагословенная, Пречистая Дева, Владычица Богородица грядет к нам". И, действительно, открылось шествие небожителей. Впереди шли два ангела, держа один в правой, а другой в левой руке по ветви, украшенной цветами. За ними св. Иоанн Предтеча и св. Ап. Иоанн Богослов в белых блестящих одеждах. Далее Сама Богоматерь и за Нею двенадцать святых дев. Когда они вошли в келлию, то озарил ее свет светлее солнечного. Инокиня Евдокия, при входе небожителей в келлию, от страха вне себя упала на землю и очнулась только тогда, когда Богоматерь спросила у преподобного: "Кто это у тебя?" Старец ответил: "Это та самая сестра, о которой я просил Тебя, Владычице, быть ей при явлении твоем". Тогда Богоматерь подошла к Евдокии и, взяв ее за правую руку, сказала: "встань, девица, и не бойся нас, Такие же девы, как ты, пришли сюда со мною". Объятая великою радостью Евдокия встала и спросила старца: "где мы? кто это? я думала, что я уже не живая". Тогда Богоматерь повелела ей самой подойти ко всем явившимся небожителям и спросить их, как их имена и какая была их жизнь на земле. Сначала Евдокия подошла к ангелам и спросила их: "кто вы?" Они отвечали: "мы - ангелы Божии". Потом с таким же вопросом она обратилась к Иоанну Предтече и Ап. Иоанну Богослову, и они сказали ей свое имя и свою жизнь. Затем Евдокия подошла к св. девам. Это были Великомученицы Варвара и Екатерины, первомученица Фекла и великомуч. Марина, великомуч. Ирина и преп. Евпраксия, великомученицы Пелагия и Дорофея, преп. Макрина и муч. Иустина, великомуч. Иулиания и муч. Анисия. Все эти девы на вопросы Евдокии сказывали ей свое имя, свою жизнь и подвиги мученичества за Христа и в заключение прибавили: "Не так нам Бог даровал эту славу, а за страдания и за поношения. И ты пострадаешь". Между тем Богоматерь продолжала беседовать с преп. Серафимом и что-то много говорила ему. Но из этой беседы Евдокия могла расслышать лишь немногое. И вот, что она услышала: "Не оставь дев моих Дивеевских", говорила Богоматерь. Старец ответил: "О, Владычице, я собираю их, но сам собою не могу их управить". "Я тебе, любимиче Мой, во всем помогу", сказала Богоматерь: "возложи на них послушание, - если исполнять его, то будут с тобою и близ Меня, а если потеряют мудрость, то лишатся участи сих блаженных дев Моих; ни места, ни венца такого не будет им. Кто обидит их, тот поражен будет от Меня; кто послужит им ради Господа, тот помилован будет пред Богом". Потом, обратясь к Евдокии, Богоматерь сказала: "вот, посмотри на сих дев Моих и на венцы их: иные из них оставили земное царство и богатство, возжелав царства вечного и небесного, возлюбили нищету самоизвольную, возлюбили единого Господа и за то, видишь, какой славы и чести сподобились. Как было прежде, так есть и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние тайно, сердечными скорбями, но мзда их будет такая же". Видение кончилось тем, что Богоматерь сказала пр. Серафиму: "Скоро, любимиче мой, будешь с нами". И благословила его. Простились со старцем и все святые. А Евдокии было сказано: "Это видение дано тебе ради молитв старцев Серафима, Марка, Назария и Пахомия". Долго не могла придти в себя после этого видения Евдокия, а когда пришла в себя, то стала просить Великого Старца, чтобы он научил ее, как жить и молиться. И это для того, чтобы не быть лишенной Покрова Богоматери. Св. старец ответил: "Помни и говори всегда в молитве: "Господи, как мне будет умрети? как мне, Господи, на страшный суд прийти? как мне, Господи, ответ дать за дела мои? Царица Небесная, помоги мне". Благословив затем сестру, Преподобный отпустил ее от себя, сказав: "Гряди, чадо, с миром". Воистину, замечательно это явление Богоматери пр. Серафиму! Если св. Андрей удостоился видеть Богоматерь горе на воздусе, то к пр. Серафиму Она Сама благоволила придти в его келлию, окруженная сонмом небожителей. Много поучительного Она говорила ему и присутствовавшей при явлении сестре. Но особенно примечательны сказанные Ею последние слова: "Как было прежде, так есть и ныне. Только прежние мученицы страдали явно, а нынешние тайно, сердечными скорбями, но мзда их будет такая же". Слова эти были сказаны непосредственно об иночествующих девах, но в своей мере приложимы и ко всем христианам последнего времени. Скорби есть преимущественный удел спасающихся последнего времени, по предречению и древних отцов. В древнем Патерике сохранилось следующее сказание: "Св. Отцы (находившиеся в Египте) Скита пророчествовали о последнем поколении, говоря: что сделали мы? И отвечая один из них, великий по жизни, по имени Исхирион, сказал: мы сотворили заповеди Божии. Еще спросили: следующие за нами сделают ли что-нибудь? Он сказал: они достигнут половины нашего дела. А после них что? И сказал Исхирион: не будут иметь дел совсем люди рода оного, придет же на них искушение, и оказавшиеся достойными в оном искушении окажутся выше нас и отцов наших" (Древний Патерик гл. 18 пар. 10). Это древнее пророчество святых подвижников сбывается на нас, братие. "Нам дано", как говорит Апостол, "ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него" (Филип. 1:29), "Верно слово: если мы с Ним умрем, то с Ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем: если отречемся, и Он отречется от нас" (2 Тим. 2:11-12). Аминь Слово в день Рождества Господа нашего Иисуса Христа Сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе: Иже, во образе Божии Сый, не восхищением непщева быти равен Богу, но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся, якоже человек (Филип. 2:5-7). О, как умалил Себя Сын Божий в Своем воплощении! Иному владыке не много нужно умалить себя, чтобы показаться ве виде раба, но когда Господь великий и вышний является в образе раба, то есть, в состоянии полного рабства и глубокого, какое свойственно рабству, уничижения, тогда на столь чрезвычайное умаление Великого поистине невозможно взирать без чувства умиления и ужаса. Но не только явлением в образе раба, Он умалил Себя и в самых обстоятельствах Своего земного рождения. Надлежало избрать народ, в котором бы Ему родиться. И Он избрал из всех народов земных малейший, не имеющий собственного правительства, многократно порабощаемый, близкий к новому порабощению, некогда благословенный, но уже едва не отверженный. Надлежало избрать город. И Он избрал Вифлеем, так малый, что и благоприятствующий ему пророк не может скрыть сего нарекания на него и не находит иного средства его возвеличить, как Именем Рождающегося в нем Иисуса (Мих. 5, 2). Надлежало избрать и матерь и чтобы до времени скрыть от неверующих тайну воплощения, надлежало узами закона, но не плоти присоединить к ней и мнимого отца. И вот избраны, хотя потомки царские, чтобы совершились обетования и пророчества, но уже один - древодел, а другая - бедная сиротствующая Дева. И что еще? Если бы Господь родился в малом собственным или наемном жилище Иосифа, и Мария положила бы Его в бедной колыбели, зрак раба Им восприемлемый, может быть, не все имел бы черты, какие его составлять могут. Ибо могло найтись рабское жилище меньше Иосифова и колыбель беднее Марииной. Что же изобретает бесконечно Великий, ищущий бесконечного умаления? Августовым повелением написати всю вселенную (Луки 2:1) приводит в движение народонаселение земли иудейской, дабы Иосифу нельзя было ни остаться в собственном жилище в Назарете, ни найти наемное в Вифлееме, когда наступило время родиться истинному Господу вселенной. И таким образом, Умаливший Себя, даже до младенчества, уничижает Себя даже до скотских яслей, вместо младенческой колыбели. Но и сим не ограничивается умаление Господа вселенной. Смотрите, как принимает Его земля, для спасения которой от греха, проклятия и смерти приходит Он! Приходит Он на землю, чтобы спасти ее, но погибельная земля не сретает, не прославляет, даже не видит своего Спасителя. Даже Иудея, где ВЕДОМ БОГ (Пс. 72:2) и она не ведает, что Бог явися во плоти (1 Тим. 3:16) для спасения ее. А Иерусалим - град Божий (Пс. 86:3)? - И он не в радости со Христом, пришедшим спасти мир, но в смятении с Иродом, ищущим погубить Отроча. Так не только умалил Себя "ВО ОБРАЗЕ БОЖИИ СЫЙ" и РАВНЫЙ БОГУ И БОГ СЫЙ, но еще приял новый вид умаления от невежества и небрежения тех, из любви к которым Он умалил Себя. Но что много говорить о безмерно великом умалении безмерно великого Спасителя нашего? Конечный ум не может следовать за Ним, как в Его восхождении превыше всех небес, так и в Его нисхождении до бездн нашего падшего естества. Чем же мы воздадим Ему за столь великое Его смирение, подъятое ради нас и нашего спасения? Ничем иным, как соответствующим первообразному смирению Господа своим собственным смирением. Мы сами должны смириться и как бы облечься в ризу Божественного смирения. Мы из бездны небытия призваны к бытию и не имеем ничего собственного, кроме греха, и потому так естественно нам смирение! Бог творит из ничего и наше спасение. И доколе мы хотим и думаем быть чем-либо, до тех пор Он не начинает в нас Своего дела, которое есть дело нашего спасения. Братие-христиане! независящими от нас обстоятельствами мы поставлены в условия жизни, крайне для нас унизительные. Лишены мы отечества, живем в бедности, а иногда и в нищете. В эти тяжелые мгновения нашей жизни вспомним, что первым прошел путем крайнего уничижения Сам Начальник нашего спасения Христос и Своим прохождением освятил этот путь. С этого времени путь уничижения есть воистину Божественный путь. Будем же терпеливо шествовать по нему вслед за Начальником нашего спасения. Ибо и по слову Апостола, если мы НЫНЕ ТЕРПИМ С НИМ, то в свое время С НИМ И ЦАРСТВОВАТЬ БУДЕМ (2 Тим. 2:12). Аминь. СЛОВО В ДЕНЬ НОВОГО ГОДА Для внимательного наблюдателя времен нет никакого сомнения в том, что мы живем во времена, близкие ко второму пришествию Христа Спасителя на землю. Примечайте, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предуказанные и предназначенные: туга языков, глады и пагубы и трусы по местом, множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссякновение любви. И не так давно мы были свидетелями событий, когда восстал народ на народ и царство на царство (Матф. 24: 7-12). И все сие, по слову Спасителя, есть начало болезней (Мф. 24, 8), имеющих предшествовать кончине века сего. И то уже знамение, что многие дремлют, не обращая внимания на поразительные знамения времени! Ибо по предреченным глаголам от свв. Пророков и Апостолов наших, приидет день Господень, яко тать в нощи (2 Петра 3: 10). Что же, спросит кто-нибудь, неужели живем мы столь близко к кончине века сего, что нам, русским людям, не будет уже радости увидеть Отечество наше великим и сильным? Ответ на этот естественный вопрос мы можем найти в таинственной книге Апокалипсисе, или в откровении о последних судьбах мира и человечества при внимательном чтении некоторых страниц сей книги. Я был в духе в день воскресный, пишет о себе писатель сей книги св. Иоанн Богослов, и слышал позади себя гром-кий голос, как бы трубный, который говорил: Аз есмь Альфа и Омега, Первый и Последний (1:10). Взойди сюда и покажу тебе, чему надлежит быть вскоре (4:1). Следуя сему Божественному гласу, Тайновидец взошел на небеса, и пред ним открылось следующее величественное и таинственное видение: Увидел он Господа Саваофа, сидящего на престоле. Пред престолом Его море стеклянное, подобное кристаллу. А окрест престола восседают на малых престолах двадцать четыре старца, облеченные в белые одежды, имеющие на главах своих золотые венцы. Сидящий на престоле имел в деснице книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. Неожиданно один из ангелов провозгласил громким голосом: Кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто ни на небе, ни на земле, ни под землею ни мог, ни раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. И я много плакал, говорит о себе Тайновидец, о том. Тогда один из старцев сказал мне: не плачь. Вот лев от колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. И я взглянул, и вот посреди престола стоял Агнец, как бы закланный. И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле и стал снимать печати ее. Последовательно снял Он первые четыре печати, и по мере снятия сих печатей начали постигать землю несчастья, символически изображаемые у Тайновидца в виде таинственных всадников на конях белом, огненно-красном, черном и бледном. Первый всадник вышел, как победоносный и чтобы победить. Второму дано взять мир с земли, и чтобы люди убивали друг друга. Третьему поручено наказать человечество неравенством богатства и бедности. А о четвертом говорится: Вышел конь бледный, и на нем всадник, которому имя СМЕРТЬ, и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом, и гладом, и мором, и зверями земными (6: 1-8). А когда затем Агнец снял пятую печать, я увидел говорит Тайновидец, под жертвенником души убиенных за Слово Божие и за свидетельство об Агнце, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: Доколе, Владыко Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братия их, которые будут убиты, как и они, дополнят число (6: 9-11). Таково таинственное видение Тайновидца. Какое же научение мы можем извлечь из него для себя? Можно не сомневаться, братие, в том, что мы живем во времена апокалипсические и переживаем события апокалипсические. В частности, сличение пережитых и переживаемых нами бедствий с соответствующими изречениями евангельскими и апокалипсическими дает основание думать, что ныне сняты Агнцем уже четыре печати с книги, которую содержит в деснице Своей Сидящий на престоле, виденный Тайновидцем. Не сотни, не тьмы, а тьмы тем братьев наших в великой войне и в последовавших за нею ужасах смуты и безначалия положили души свои за Слово Божие и за свидетельство об Агнце. Вот эти-то многочисленные сонмы убиенных за Слово Божие и за свидетельство об Агнце вопиют ныне к престолу Божию и взывают к правде Божией об отмщении за содеянные сынами века сего преступления. И смотрите, какой ответ дает им на это усердное их моление Премудрость Божия. Она просит их успокоиться на малое время, пока и сотрудники их и братия их, которые будут убиты, как и они, дополнят число увенчанных мученическим венцом (6: 9-11). Отсюда следует, что после всех ужасов войны и безначалия в мире все-таки дано будет успокоиться миру, хоть и на малое время. Но мир не может успокоиться без восстановленной и успокоенной России. Россия же не может восстановиться, доколе не будет низвергнута в ней власть тьмы и доколе не будет утверждена в ней власть законная и по праву человеческому и по праву Божественного помазания. Следовательно, Россия несомненно восстановится, восстановится в ней и законная власть. Но это успокоение дано будет и русским людям и прочим сынам века сего для того, чтобы готовились они к последней великой борьбе с антихристианством, во время которой и будет восполнено предопределенное от времен вечных число мучеников, имеющих пострадать за Слово Божие и за свидетельство об Агнце. Близок мир к нам, братие, но близок и конец мира сего. Неправедный да делает еще неправду, нечестивый да сквернится еще, праведный же да творит правду еще и святый да освящается еще. Се гряду скоро, глаголет Господь, и возмездие мое со мною, чтобы воздать каждому по делам его (Апокал. 22: 11-12). Блаженны мы, если можем со своей стороны и сердцем и устами от глубины души воззвать в ответ на это: Ей, гряди, Господи, Иисусе! (Апок. 22, 20). Аминь. Произнесено 1 января 1929 г. в Варне. Болгария. СЛОВО В ВЕЛИКИЙ ПЯТОК "Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Он не погибнет, но имать живот вечный" (Иоан. 3:16). В общем смысле слова вся жизнь Христа Спасителя, снисшедшего на землю нас ради человек и нашего ради спасения, была крестом и крестом, весьма тяжким для Него, хотя и спасительным для нас. Кто измерит всемирный и целожизненный крест, понесенный Начальником нашего спасения? Кто извесит его тяжесть? Кто исчислит множество разнообразных крестов, из которых он, как из каплей море, составляется? Не от Иерусалима только до Голгофы несен крест сей с помощью Симона Киринейского. Несен он и от Гефсимании до Иерусалима и до Гефсимании от самого Вифлеема. Вся жизнь Начальника нашего спасения была единый крест, и никто не прикасался к бремени его, разве для отягчения его. Един Он истоптал, как выражается пророк, точило ярости Божией, и от язык не бе мужа с Ним (Исаии 63: 3). Долго носил Иисус крест Свой, как бы не чувствуя его тяжести, но, наконец, тяжесть сего креста сокрушает и Его в самом преддверии к Голгофе, в вертрограде Гефсиманском. Уже не скрывает Он здесь тяжести креста Своего, сокрушающего душу Его: "ПРИСКОРБНА ЕСТЬ ДУША МОЯ", говорит Божественный страдалец ученикам Своим, "ДАЖЕ ДО СМЕРТИ (Матф. 26: 38)". И молитвенное собеседование с Единосущным Отцом не освобождает Его, а удерживает под тяжестью страданий: "ОТЧЕ МОЙ, АЩЕ ВОЗМОЖНО ЕСТЬ, ДА МИМОИДЕТ ОТ МЕНЕ ЧАША СИЯ. ОБАЧЕ НЕ ЯКОЖЕ АЗ ХОЩУ, НО ЯКОЖЕ ТЫ" (Матф. 26: 39). Носящий всяческая глаголом силы Своея имеет теперь Сам нужду в укреплении от ангела (Лук. 22:43). Наше слово изнемогает, слушатели, чтобы провождать еще великого Страдальца от Гефсимании до Иерусалима и Голгофы, от внутреннего креста до внешнего. Но совершаемые ныне Церковью тайнодействия уже преднаписывали сей путь и сей последний крест. Он столь болезнен, что солнце не могло взирать на него и столь тяжел, что земля потряслась под ним. Претерпеть в чистейшей непорочности все мучения внутренние и внешние, тягчайшие и поноснейшие, и претерпеть вместо награды за содеянные благодеяния страдания Всесвятому от пребеззаконных, Творцу от тварей, страдать за недостойных, неблагодарных, за самих виновников страдания, страдать для славы Божией, и быть оставлену Богом - какая неизмеримая бездна страдания! Боже наш, Боже наш, вскую оставил еси Возлюбленного Твоего! Ей, Господи! Ты оставил Его вмале, дабы навеки не оставить нас, Тебе оставивших. Отныне Он воцаряется, облекается в лепоту, препоясуется силою и утверждает вселенную, да не подвижится (Пс. 96: 1). Вознесшись от земли крестом, Он простирает его на землю и вся привлекает к Себе на небо (Иоан. 12: 32). Чем воздадим мы Тебе, Всеблагий Начальник нашего спасения, за вся, яже соделал еси нам? Братия, Христос пострадал за нас, нам, оставив образ, да последуем стопам Его (I Петр. 2:21). Мы согрешили, а Он пострадал за нас, ради нашего спасения, дабы и мы страдали за свои собственные грехи и чрез сие соделались общниками спасительных страданий Его. Есть мудрецы, которые думают, что вся наша жизнь должна заключаться в непрестанных развлечениях и удовольствиях. Кто они суть, как не враги креста Христова, которые желают упразднить крест Христов (I Коринф. 1:17.) Если один Христос есть и жизнь вечная и путь к сей жизни (Иоан. 14:6), то как могут они достигнуть жизни Христовой, не шествуя путем Его? Можно ли членам Церкви - сего Тела Христова быть в покое и беспечности, когда Глава сего Тела Сам Христос и в язве и в озлоблении? Можно ли членам забываться в шумных радостях, когда Глава объята болезнями смертными? Можно ли им упиваться из полной чаши мирских удовольствий, когда Она жаждет и вкушает оцет? Можно ли жить миру и плоти, когда Она предает дух Свой Богу? О, человек, влекомый благодатью Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Не отрицайся участвовать в страданиях Христовых на земле, да в свое время возрадуешься и восторжествуешь с Ним на небе! (1 Петр. 4: 13). Аминь. Произнесено 20 апреля 1929 года в Варне. Слово на Вознесение Господне и по поводу землетрясения, бывшего в Болгарии весной 1928 года Когда Иисус Христос возносился на небо, и Апостолы, хотя уже и предупрежденные о Его восхождении ко Отцу Своему, стояли с устремленными вслед Его взорами, в изумлении от дивного события и в сетовании о разлучении с Божественным Учителем, тогда успокоить их посланы были Ангелы. Что же делают сии небожители? Какое употребляют врачевство для уврачевания Апостолов от печали? Как крепкое врачевство, употребляют они для сей цели, мысль о будущем явлении скрывшегося от Апостольских взоров Господа: Сей Иисус, вознесыйся от вас на небо, говорят они Апостолам, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо (Деян. 1, 11). И как верно помогло Апостолам сие духовное ангельское врачевство. Возвратишася, повествует Дееписатель о Апостолах, - по вознесении Господнем во Иерусалим с радостью великою (Луки 24, 52). Посему-то впоследствии и сами Апостолы, когда нужно было им укрепить слабых или облегчить страждущих христиан, всегда напоминали им о будущем славном пришествии Христа Спасителя, радостном для истинных и страшном для мнимых христиан. Можно сказать, что мысль об ожидаемом явлении Христовом была в первоначальном христианстве всеобщим основанием, которым поддерживалось все здание христианства, и всеобщею силою, которою одушевлялось все тело его. Но так было, к сожалению, не всегда. Всякий раз, как ослабевал в последующие века истинный дух первоначального христианства, меркла в сознании христиан и мысль о будущем славном пришествии Христовом. И человечество, под влиянием сего пагубного помрачения духовного смысла, забывая заповедь Спасителя: Непрестанно бодрствуйте (Марк. 13, 37), ждуще блаженного упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа (Тит. 2, 11-13), погружалось в глубокий духовный сон. Забывая о горнем, небесном, начинало оно жить лишь земным (Кол. 3, 2). Коснит господин мой, говорит злой раб и начинает бити клевреты своя, ясти же и пити с пияницами (Матф. 24, 48-49). Коснит жених (Матф. 25, 5), думают юродивые девы и спят беспечно, между тем как последние капли елея догорают в лампадах их. Коснит Судия, кричат ругатели Божественного Промысла: Где есть обетование пришествия Его? Отнележе бо отцы успоша, вся тако пребывают от начала создания (2 Петр. 3, 4), и в надежде на сие коснение, или лучше сказать, в отчаянии, начинают ходить по своим похотям: да ямы и пием, утре бо умрем (1 Кор. 15, 32). Что же делает в сих случаях вечно Бодрствующий Святый? (Дан. 4, 10). Не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками сими (Быт. 6, 3), говорит Он в Божественном Совете Своем. И там, где бессильна, не по недостатку Божественной силы, а по отсутствию восприемлемости людей, - любовь Божия, начинает вразумлять их глаголами гнева Божия. Так некогда возглаголал гневом Своим Господь с небес, когда водами всемирного потопа потопил все греховное человечество и омыл землю от человеческих беззаконий. Так возглаголал Он, когда огнем небесным попалил греховные города Содом и Гоморру. Так было и на Голгофе. Когда греховное человечество не поняло, Кого оно распинало, заговорила сама природа. От шестого часа тьма бысть по всей земли до часа девятого (Матф. 27, 45). Завеса церковная раздрася на двое с вышняго края до нижняго, и земля потрясеся, и камение распадеся, и гроби отверзошася, и многи телеса усопших святых восташа (Матф. 27, 51-52). Так и ныне глаголет Господь вам, о братие, очевидно потому, что и вы стали глухи к гласу Божественной любви, вследствие того, что стали забывать о небе и думаете лишь о земном. Коснит Господь приити, думаете и вы в глубинах сердец ваших. Нет, лукавые рабы и рабыни, не коснит Господь обетования, якоже неции коснение мнят, но долготерпит на нас, не хотя да кто погибнет, но да вси в покаяние приидут (2 Петр. 3, 9). И кто знает, не наполнилась ли уже мера Его долготерпения? Примечайте, христиане, как со дня на день умножаются знамения Его пришествия, Им Самим предуказанные: туга языков, глады и пагубы и трусы по местам, множество соблазнов, предательство друг друга, умножение беззакония, иссякновение любви (см. Ев. Матф. 24, 3-33 и Луки 21, 11-36). Не были ли и мы свидетелями единственной в своем роде великой всемирной брани, когда не в переносном, а в подлинном смысле слова, восстал, по слову Спасителя, народ на народ и царство на царство (Матф. 24, 7)? И то уже есть знамение близкого пришествия Судии Небесного, что так многие дремлют, не обращая внимания на поразительные знамения времени, ибо по преждереченным глаголам от святых Пророков и Апостолов: приидет день Господень, яко тать в нощи (2 Петр. 3, 10). Егда бо рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство, якоже болезнь во чреве имущей, и не имут избежати (1 Солун. 5, 3). Хотим ли мы того или не хотим, но будет некогда время, когда услышим мы сей великий и страшный глас, который с высот небесных возгласит: Се Жених грядет (Матф. 25, 6). Се приближается Судия, се является Царь, се Бог всяческих грядет судити живых и мертвых! Тогда от гласа сего содрогнутся основания земли, и силы небесныя подвигнутся (Матф. 24, 29). Соберутся лики Ангелов, Архангелов, Херувимы и Серафимы, и все многоочитые с крепостью и силою возгласят: Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф, Сый, Иже бе и Грядый, Вседержитель! (Апок. 4, 8). И всякая тварь на небе и на земле и под землею с трепетом возопиет: Благословен грядый во имя Господне! И подобно страшной молнии воссияет и явится для суда над вселенной Великий и Славный Бог наш! Святые по знамениям времен узнают это время. Но кто имеет ум обращенным на дела житейские и любит земное, тому не может быть сие ясно, - по слову преп. Ефрема Сирина (Слово на пришествие Господне). Почему таковых и наказывает Господь нарочитыми знамениями гнева Своего. И вас ныне, о христолюбцы, Призираяй на землю и Творяй ю трястися (Пс. 103, 32), чрез приключившееся с вами землетрясение, пробуждает от сна греховного к духовному бодрствованию и ожиданию страшного и славного Его второго пришествия. Днесь, аще глас Его услышите, не ожесточите сердец ваших (Евр. 3,7). Се грядет со облаки, и узрит Его всяко око (Апок. 1, 7). Блажен, кто может от всего сердца сказать: Ей, гряди, Господи Иисусе! Аминь. СЛОВО В ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ Пятидесятницу празднуим, и Духа пришествие, и предложение обещания, и надежди исполнение, и таинство елико, яко велико же и честно" (стихира) На сошествие Святого Духа мы должны смотреть не только как на чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и как на событие, существенно соединенное с делом нашего спасения. И настоящее торжество не есть простое воспоминание прошедшего, но продолжение Апостольского приготовления к приятию Духа, непрестанно дышущего, идеже хощет. Мы молитвенно призываем Утешителя Духа Истины, да приидет и вселится в нас, как некогда снизошел и почил на свв. Апостолах. Но чтобы молитва наша была услышана, нам надобно знать, о чем же нам следует просить. Не осмелимся здесь говорить о Духе Святом, как о Третьем Лице Св. Троицы, исходящем от Отца и почивающем в Сыне. Только Сам Дух Божий, испытующий глубины Божии (1 Кор. 2, 10-11) знает тайны Своего бытия и открывает Свои тайны достойным сего. Дух, посылаемый Сыном от Отца (Иоан. 15, 26) в спасительных дарах и действиях на душу человека: вот предмет, единственно доступный для разумения нам едва начаток Духа имущим (Римл. 8, 23). Действие Духа Святого на душу человека таинственно и непостижимо - но оно действительно и ощутимо для тех, кто внимает себе. Оно подобно ветру, примечаемому в тех движениях, который он производит, но не в тех, которые Его составляют. "Дух идеже хощет дышет и глас Его слышиши, но не веси, откуда приходит и камо грядет: тако есть всяк человек, рожденный от Духа" (Иоан. 3, 8). Какие же суть примечательнейшие перемены, которые могут означить путь Духа Божия в душе человеческой? Бывают минуты, в которые и преданный миру и плоти человек пробуждается от очарования, в каком они держат его. Видит он ясно, что прошедшая жизнь его есть цепь заблуждений, слабостей, преступлений измен Богу, что дела его естественно суть семя будущих казней и что самые добродетели его не устоят перед взором Вечного Судии. Видя все это, осуждает сам себя, трепещет всем существом своим и, будучи отчаян в самом себе, через это отчаяние влечется к упованию на Бога. Это расположение к покаянию, что есть иное, как не то "дыхание бурно", которое предвещает сошествие Святого Духа (Деян. 2, 2)? Что, как не тот страх Господень, среди которого мы во чреве приимем, как выражается Пророк, Духа спасения Божия (Исаии 26, 18)? Блажен, кто с покорностью дает влечь себя сему стремлению Духа Божия! Оно поведет его тесным путем (Матф. 7, 14) самоотвержения, заставить его самого исторгать то, что прежде посеял, и разрушать то, что созидал, научит его страдать и радоваться в страданиях (Кол. 1, 24), распять плоть со страстьми и похотьми (Галат. 5, 24), чтобы совершенно предать дух в руце Божии. Мало-помалу бурное дыхание превращается в те кроткие неизглаголанные воздыхания, которыми Сам Дух о нас свидетельствует (Римл. 8, 26), в тот живой глас, коим вопиет Он в сердцах наших: "Авва Отче" (Гал. 4, 6), и тогда человек исполняет Христову заповедь о непрестанной молитве (Лук. 18, 1), что при одних собственных силах было бы невозможно, и при его склонности к рассеянию и по неведению предметов и образа истинной молитвы. С упражнением же в непрестанной молитве неразлучно соединяется духовное уединение, в котором христианин, войдя в клеть свою и затворив двери (Матф. 6, 6), пребывает в ожидании "Обетования Отча" (Деян. 1, 4). Он не вдается в развлечения, в коих миролюбцы, связанные суетными благоприличиями, редко возвращаются к себе, но пленяет разум в послушание Христово (2 Кор. 10, 5), и все свои желания или устремляет горе, где живот его сокровен есть со Христом в Бозе (Кол. 3, 3) или упокаивает внутрь себя, где благодать должна открыть наконец Царствие Божие (Лук. 17, 21). Если человек твердо решится всегда удерживать себя в этом состоянии внутренней молитвы, самособранности и самоотчуждения, то скоро пустыня души его жаждущая процветет, яко крин (Ис. 35, 1). И сквозь тлеющий покров ветхого человека постепенно будет просиявать в нем новый чело-век, созданный по Богу в правде и в преподобии истины (Кол. 3, 9). И Дух святости дышать будет во всех его способностях и действиях. Благодать превращает в бесценное сокровище все, к чему ни коснется в человеке, ей преданном. В уме его сияет дух премудрости духовной. Его волю движет дух свободы, чуждой порабощению страстям. В глубине сердца его почивает дух мира, всякий ум превосходящего (Филип. 4, 7). И что много говорить! Несравнимо ни с чем счастье быть сосудом, жилищем и орудием Духа Божия! Подлинно это есть блаженство на земле небесное! Это есть таинство, в котором сокрывается все, чего ищет дух человеческий и о чем вся тварь совоздыхает и соболезнует (Рим. 8, 22). Но, Господи! кто верова слуху нашему, и мышца Господня кому открыся (Ис. 53, 1)? Мир не приемлет сего таинства. Божественный дар Духа кажется ему редким явлением. Есть и между христианами люди, которым дары Святого Духа кажутся столь странными, что если не смеют совсем отвергнуть их, по крайней мере относят их к другим лицам и древним временам. И сами не помышляя о духовном возрождении, довольствуются или праздною надеждою на заслуги Ходатая Иисуса или даже собственною честностью. Нерадостное это предзнаменование! Если люди не примечают действий Святого Духа, то, или имеют очи и не видят, или в самом деле вопрос: "Егда приидет Сын Человеческий, обрящет ли веру на земли?" (Лук. 18, 8) -приближается к разрешению, и самый мир находится при последнем издыхании. Вселенная знает, что случилось с нею тогда, когда изрек раздраженный Бог: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих зане суть плоть (Быт. 6, 3). Тогда не только беззаконный род человеческий, но и тварь, повинувшаяся суете невольно, потребилась, мстительными волнами водного потопа. Еще подобное прещение - и наступит огненный потоп суда последнего. Но доколе Бог сохраняет бытие наше, христиане, и благоденствие Церкви Своей, до тех пор мы не можем сомневаться, что Дух Божий в ней пребывает. Так же, как при создании мира Он носился верху воды, носится Он и ныне, при продолжающемся воссоздании человека над бездною расстроенного естества нашего и животворящим осенением оплодотворяет его к благодатному возрождению. Предадим же себя Его всесильному действию, приведем к Нему наши мысли и желания от смешения мира и плоти, воззовем из глубины отпадения нашего, да снидет на нас и Своею благодатию, ходатайством Искупителя нашего, нам приобретенного, очистит, просветит, обновит, освятит и спасет, Благий души наша! Аминь. Произнесено 10 июня 1929 г. в Варне. Болгария. Слово в день Пятидесятницы В праздник Св. Троицы о чем приличнее говорить, как не о Самой Троице. Но учение о Св. Троице есть вершина христианского богословия Посему не дерзаю я излагать сие учение своими собственными словами, а изложу его словами святых и богоносных богословов и великих Отцев Церкви: Афанасия Великого, Григория Богослова и Василия Великого. Мои только уста, а их слова и мысли. Они предлагают Божественную трапезу, а я только служитель их Божественного пиршества. Что же вещают нам с высоты новозаветного Синая сии громогласные и боговещанные трубы вселенского богословия? Бог всегда был, есть и будет, или лучше сказать, всегда ЕСТЬ. Ибо слова: "был" и "будет" означают делание нашего времени и свойственны естеству преходящему, а СЫЙ - всегда. И сим именем именует Он Сам Себя, беседуя с Моисеем на горе. Аз есмь Сый (Исх. 3, 14), говорит Он ему о Себе. Ибо сосредотачивает в Себе Самом всецелое бытие, которое не начиналось и не прекратится. Он есть море сущности беспредельное и бесконечное, простирающееся за пределы всякого представления о времени и естестве Есть Свет невещественный, столько же осияющий владычественное в нас, то есть ум наш, если оно очищено, сколько быстрота молнии, когда озаряет небо, осиявает чувственный взор наш. Постигается только одним чистым умом, и то весьма неясно. Един есть Бог наш, но не одинок. Существует Он Единый в трех Озарениях, или Ипостасях: как Безначальное, Начало и Сущее с Началом. Имя Безначальному - Отец, Началу - Сын, Сущему с Началом - Дух Святый. Но хотя и три в Нем Озарения, или Ипостаси, но, Бог Один. Ибо естество в Трех едино, и в Самой Св. Троице существует некоторое священное единоначалие. К Единому Безначальному Отцу, как к Своему Началу, возводятся два Другие - Начало - Сын и Сущее с Началом - Дух Святой. Они и не сливаются с ним и не разделяются от Него. Но Божество в разделенных неделимо, как в трех солнцах, которые заключены одно в другом, одно растворение света. Посему, когда имеем в мысли Божество и первую причину или единоначалие, то есть Отца, тогда представляемое нами одно. А когда имеем в мыслях Тех, в Которых Божество, Сущих от первой причины, тогда поклоняемых Три. У нас Единица в Троице поклоняемая, и Троица во Единице возглавляемая, вся достопоклоняемая, вся царственная, единопрестольная, Сама только ведущая о Себе. какой порядок имеет Сама в Себе, а для нас - равно досточтимая, достойная равного служения. Сего достаточно для верующих. До сего простирается в людях ведение. Здесь предел того, что Херувимы закрывают крилами. А кто домогается и хочет исследовать паче сего, тот противится сказавшему: не мудрися излишше, да не когда изумишися (Екклес. 7, 17). Но не вдруг открывает нам эту высочайшую тайну Богословия о Себе Господь всяческих. Домостроитель нашего спасения, подобно глазу человека, выросшего в теле, вводит нас в великий свет истины после постепенного к нему приобучения, потому что щадит немощь нашу. Прежде чем дать нам возможность видеть самое Солнце, приобучает Он сперва в воде смотреть на Солнце, чтобы, приступив вдруг к видению чистого света, мы не омрачились. Надлежало, чтобы Троичный Свет озарял просвет-ленных нас постепенными прибавлениями в откровении, или, как говорит Давид, восхождениями (Псал. 83, 6) или поступлениями от славы в славу. Небезопасно было прежде, нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и, прежде нежели признан Сын (выражусь несколько смело), обременять нас проповедью о Духе Святом. Посему Ветхий Завет ясно проповедует Отца, и не с такой ясностью Сына. Новый открывает Сына и дает указание о Божестве Духа. Ныне же пребывает с нами Дух, даруя нам яснейшее о Нем познание. После того, как погрузившийся в твари, не могши сносить неизданного Света, человек скрылся от Бога (Быт. 3, 8), и Бог скрылся от человека, дабы не истребить преступника святым Своим присутствием. Но Он не совершенно оставил его. Напротив того, Единый Триипостасный, по неизреченной благости, вновь приблизился к осужденному человеку в постепенных откровениях, да благодать Господа нашего Иисуса Христа, и Любы Бога и Отца, и общение Святого Духа (2 Кор. 13, 13) восставит и паки превознесет падшего. Явился Отец в обетованиях любви и милосердия, и устрашенного всемогущим правосудием грешника провождал к ходатайству Сына. Явился Сын под покровом человечества, и, в Себе Самом победив грех, и умертвив смерть, отверз благодати Святого Духа дверь к сынам гнева. Явился, наконец, Дух Святой в знамениях огненных языков, и проникнул в Апостолах естество человеческое, дабы усвоить ему благоволение Отца и заслуги Сына, и соделать, да будем причастницы Божественного естества (2 Петр. 1, 4). В тот самый день, в который дан некогда на Синае ветхий закон рабства в боязнь смерти, в тот самый день исшел ныне от Сына новый закон Духа жизни, свободы, сыноположения (Римл. 8, 15-2). Не на одних Апостолов и не для них одних сошел Святой Дух, но чрез Апостолов и на всех и для всех нас. Сошествие Св. Духа не есть только чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и событие, существенно сопряженное с делом нашего спасения. Настоящее торжество не есть простое воспоминание прошедшего, но и продолжение его. Есть как бы продолжающееся снисхождение на нас Св. Духа, непрестанно дышащего, идеже хощет. Как некогда при первом создании мира Отец творит все чрез Сына Святым Духом (Псал. 32, 6), так ныне при новом воссоздании бытия все новотворит и воссозидает Он чрез Сына же и Святым Духом. И тогда и ныне представляй Трех, повелевающего Господа, созидающее Слово, и утверждающего Духа. Отец предначинает, Сын творит, Дух совершает и в бытие и в пакибытие. Дух Божий есть естество, окончательно совершающее Божии дела. Велико Имя Святой Троицы! Ею создан и на Ней утверждается, как на своем основании, весь мир и чувственный и духовный. Сим Именем и создан и воссоздан и ты, о христианин! Им запечатлен ты в таинстве Крещения. Оно, как Божественная молния, ниспадшая с небес, сокрывается в глубинах твоего сердца, дабы осветить и разжечь твое очерневшее от греха естество. Внемли себе: горит ли в глубинах твоего сердца сей Божественный огонь, заключенный в Божественном Имени Святой Троицы, или забвенный тобою он уже угас от нерадения твоего? Если сей огнь угас, паки возжги его непрестанным призыванием Имени Святой Троицы, непрестанно возглашая сердцем, а, если можно, то и устами, сию малую, по количеству слов, но не малую по заключающейся в ней силе молитву великого молитвенника Святой Троицы: Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый, Троице Святая, слава Тебе! Или сию общеупотребительную церковную молитву: Пресвятая Троице, помилуй нас: Господи, очисти грехи наша, Владыко, прости беззакония наша, Святый, посети и исцели немощи наша имене Твоего ради! Или наконец, сию краткую всеобдержную молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного! Ибо хотя молитва непосредственно и обращена ко Второму Лицу Св. Троицы, однако, в ней заключается сокровенное указание и на Таинство Св. Троицы, поелику Сын есть Сын Отца, а помилование нас, человеков, совершается благодатию Святого Духа. Аминь. Слово в неделю 4-ю по Пятидесятнице "Позде же бывшу, приведоша к Нему бесны многи, и изгна духи словом и вся болящия исцели". (Мф. VIII, 16). Такие слова присоединяет евангелист Матфей к своему повествованию в ныне чтенном евангелии об исцелении расслабленного Слуги Капернаумского сотника. При чтении сих слов, может кто-нибудь спросит: а существуют ли "бесноватые" в настоящее время и если существуют, то возможно ли их исцеление? На этот вопрос недоумевающим мы ответим не отвлеченными рассуждениями, а изложением того, что действительно произошло в наши, не столь отдаленные времена и чему современниками и свидетелями мы сами были. В 1909 г. по всему Петербургу разнесся слух о том, что 16-летний юноша Павел Ильин, одержимый каким-то необъяснимым для науки недугом, привезен был к литургии в Иоанновский монастырь на Карповке. И здесь произошло с ним следующее. Во время Херувимской песни он вырвался из рук пятнадцати сильных мужчин, державших его, и затем по воздуху пронесся над народом к западным вратам храма и у входа в храм упал без чувств. Бесчувственного его взяли и принесли к гробнице Иоанна Кронштадтского. Здесь больной на краткое время очнулся, а затем крепко заснул. Во время сна явился ему о. Иоанн, дал ему наставления, исповедал его и велел ему ехать в Валаамский монастырь. Что именно происходило во сне, больной, проснувшись, не хотел говорить. И если бы не отрывочные фразы, сказанные вслух во время сна: "о. Иоанн, прости, помолись, исполню", то, возможно, что все это скрыл бы, но когда он услышал от окружающих эти свои слова и понял, что они знают о происшедшем, то все открыл. Вот что произошло с ним. Он увидел о. Иоанна сидящим в кресле у своей гробницы. При этом о. Иоанн сказал ему: "ты видишь меня в таком виде, в каком меня никто не видел. Служи по мне панихиды, как то установлено Церковью. Но Великому Богу угодно меня прославить. Придет время и мне служить будут молебны". После этих слов о. Иоанн дунул на больного, благословил его и добавил: "в свое время я скажу тебе, что нужно будет делать тебе для полного исцеления. И сказавши это, скрылся. Что же слышали в это время окружавшие больного? Они видели как он грыз зубами мраморную гробницу отца Иоанна и диким голосом кричал: "выхожу, выхожу, о, великий угодник и пророк Иоанн, но не совсем". Конечно, кричал это не он сам, а обитавший в нем демон. После этого Павел уже не так страдал от своей болезни, но еще не совсем выздоровел. В этом же 1909 г. он из Петербурга переехал в Выборг; с благословения архиепископа Финляндского записался в послушники Валаамского монастыря и поселился в архиерейском доме в г. Сердоболе (имение Хюмпеля). Он исполнял здесь послушание на огороде и прислуживал в качестве чтеца при церкви. Там жил он до октября месяца 1911 г. 19 октября того года в день памяти преподобного Иоанна Рыльского и дня Ангела о. Иоанна Кронштадтского, Господь благоволил явить новую милость свою болящему Павлу чрез о. Иоанна, во исполнение обещания, данного ему последним при гробнице. С ним произошло следующее. Вечером в этот день, после всенощного бдения, брат Павел читал акафист Божией Матери и во время чтения акафиста пришел в состояние восхищения. Его духовному взору открылось дивное видение. Первоначально во славе явился о. Иоанн с преподобным Иоанном Рыльским, затем Павел Фивейский и Афанасий Афонский и множество других преподобных отцов. Все они приветствовали друг друга радостными возгласами: "радуйся Иоанне, радуйся Павле, радуйся Афанасие!"... Наконец, за ними явилась Сама Богоматерь в неописуемой славе, при появлении Которой хор преподобных отцов торжественно воспел песнь: "Взбранной воеводе победительная". После этого о. Иоанн подошел к брату Павлу и сказал: "а теперь выйди из тела и душой последуй за нами". Весьма трудно было исполнить это повеление Павлу, но он исполнил его и последовал за преподобными Павлом Фивейским, Иоанном Рыльским и за Иоанном Кронштадтским. "Они мне показывали, - говорил Павел, - первоначально райские обители и наслаждения, предназначенные для добродетельных, а затем мучения грешников. Как слава и блаженство праведников, так и мучения грешников не поддаются описанию человеческим языком. Когда было все показано, о. Иоанн стал наставлять меня как жить и для получения окончательного исцеления повелел мне вновь войти в свое тело и отправиться в Оптину Пустынь к о. Варсонофию, оптинскому старцу. Такими словами закончил свое повествование о виденном им в состоянии восхищения брат Павел. В ноябре 1911 г. брат Павел во исполнение повеления о. Иоанна Кронштадтского, ездил в Оптину Пустынь к о. Варсонофию, оптинскому старцу, в сопровождении иеродиакона Валаамского монастыря Варсонофия. Старец уже был предупрежден о приезде больного с провожатым, принял больного Павла и докончил все, что было поручено ему исполнить от о. Иоанна Кронштадтского. Он исповедал его и причастил, после чего и последовало окончательное исцеление больного. До 1912 г. исцеленный Павел, уже совершенно здоровый, жил в Сердоболе, в имении Хюмпеля, а затем призван был к отбыванию воинской повинности. В 1914 г. участвовал в Великой войне. Жив ли он в настоящее время или погиб во время этой войны и последовавшей за ней революции, - остается неизвестным. Но он через иеромонаха Валаамского монастыря Варсонофия, некогда сопровождавшего его в Оптину Пустынь, переслал мне свои записки для обнародования их через десять лет после его исцеления. Из этих, написанных им собственноручно, записок видно как то, какою болел он болезнью, так и то, по какой причине болел он этой болезнью. Из этих записок видно, что Павел во время пребывания своего в Москве, перед своим отправлением в Петербург, впал в тяжелую нужду. Нигде он не мог найти места для себя и все близкие и знакомые отказались от него. Тяжелая нужда довела его до отчаяния; неоднократно приходила ему мысль о самоубийстве. В одну из таких минут внезапно явился ему "таинственный старец" и сказал: "я помогу тебя, если ты собственною кровью письменно удостоверишь, что будешь верен мне и здесь на земле, и по смерти твоей!" "Кто же ты такой, чтобы мне верить в тебя и тебе довериться?" - спросил Павел. - "Я тот самый, которого не любит и ненавидит ваша Церковь" - ответил явившийся. - "Хорошо, я буду верен тебе!" - заявил ослепленный отчаянием Павел и дал требуемую подписку. "Ну, а теперь ты должен сбросить со своей шеи лишнюю обузу" - сказал таинственный старец и указал при этом на крест. Юноша снял и крест и таким образом отрекся от Христа и предал душу свою диаволу. И за это отречение его от Христа вселился в него диавол и с тех пор он стал одержим духом беснования. От этого-то духа беснования и исцелил его о. Иоанн Кронштадтский, частью непосредственно, а отчасти через посредство оптинского старца Варсонофия. Из всего изложенного с достаточною очевидностью вытекает следующее заключение. Бесноватые или одержимые нечистыми духами существуют и в настоящее время, как некогда они существовали в древнее время. Духу беснования предаются люди за нечестивую жизнь и особенно за грехи Богоотречения и богохульство. Но существуют в настоящее время, как некогда существовали в древнее время, и праведники, угодившие Богу, которые имеют силу и власть изгонять злых духов из одержимых ими. Величайшим из таких чудотворцев последнего времени является о. Иоанн Кронштадтский, столетие со дня рождения которого будет праздноваться в настоящем году. Он настолько угодил Господу своею святой жизнью, что уже ныне числится в райских обителях в лике преподобных, наряду с Антонием Великим, Павлом Фивейским, Иоанном Рыльским. "Великому Богу", - как он сам сказал, - в скором времени угодно будет прославить его и на земле, как прославил Он его уже на небесах. И таким образом в скором времени мы будем иметь нового молитвенника и ходатая за нас на небесах. А глубоко поучительное повествование об отроке Павле помимо своего непосредственного значения, имеет и глубокий символический смысл. Этот бесноватый отрок прообразует собою нашу несчастную и многострадальную Россию. И она несчастная, как этот отрок Павел, предана духу беснования за свои грехи и за свое нечестие. Предана не по причинам оставления Ее Богом, а по причине особенной любви Его к ней. "Ибо его же любит Господь, наказует и биет всякого сына, его же приемлет" (Евр. XII, 6), "да спасется дух его" (Кор. V, 5). Аминь. 8/21 июля 1929 года в Варне. Слово в неделю шестую по Пятидесятнице Видевше же народи чудишася и прославиша Бога, давшаго власть таковую человеком (Матф. 9, 8). Евангелие в повествовании о исцелении расслабленного предлагает нашему вниманию не только самое событие исцеления, но и различные суждения о нем людей, которые были свидетелями исцеления. Принесли ко Иисусу расслабленного, положенного на одре. И когда Он, видя веру принесших, сказал расслабленному: дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои (Матф. 9, 2), некоторые из книжников сказали сами в себе: Сей хулит, то есть богохульствует (Матф. 9, 3). Вот одно суждение о чуде! А когда народ увидел чудо исцеления расслабленного, то, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть человекам (Матф. 9, 8). Вот другое суждение о чуде! Сей хулит - чье это суждение? - Книжников, людей, которых по нынешнему надлежало бы назвать образованными, просвещенными, учеными. Какая неожиданность! Простой народ, хотя еще и не познает Бога в лице Иисуса, однако, в Его чудесных действиях признает силу Божию и прославляет Бога. А люди образованные при виде тех же самых действий обвиняют Иисуса в Богохулении. Отчего это происходит? Оттого, что народ, хотя и не просвещенный, искренно следовал внушению здравого смысла и доброй совести, а просвещенных ослепила гордость. Они не старались из существа дел Божиих почерпнуть истинное познание, но хотели своему мнимому знанию подчинить дела Божии. Они воображали, будто Бог не должен и не может действовать иначе, как по законам, какие заблагорассудит Ему предписать мудрость иудейских книжников. Думаете ли, братие, что этот несчастный пример не имеет отношения к нам и нам ненужно извлекать из него для себя никакого назидания? Если думаете так, то несправедливо. Кто не любит света? Кто позавидует мраку? Но что говорит Истина? Бе свет истинный, иже просвещает (Иоан. 1, 9). Следовательно, есть и ложный свет, который блещет поверхностно, а не просвещает внутренне. Итак, не может ли случиться и с нами, как случилось некогда в Иудее, что прельщенные светом, блещущим поверхностно, не узнают и не примут света, просвещающего внутренне? Не могут ли встретиться и ныне люди, которые не называются, правда, и, вероятно, не пожелали бы назваться "книжниками", но которые над какою-нибудь темною книгою в тумане воображения увидав призрак истины, вследствие того почитают себя способными произносить суд над таинствами веры, над мудростью Церкви, над делами Провидения Божия в роде человеческом? Что подобные опасения не излишни, удостоверяет нас Апостольское слово. Не к иудейским книжникам, а к христианским мудрователям, следовательно и к нам, простирает Апостол увещание: По данной мне благодати, всякому из вас говорю: не мудрствуйте паче, еже подобает мудрствовати, но мудрствуйте в целомудрии, то есть скромно, с благоговейно-разумной осторожностью, не выходя из пределов смиренномудрия, по мере веры, какую коемуждо Бог разделил есть (Римл. 12, 3). Что подобные опасения не излишни, свидетельствует и современная печальная действительность. Ведь не так давно от нас жило поколение "книжников", которые не только утратили веру в Бога, во Христа и в Церковь, но и старались доказать научно, что могут "вполне обойтись без них". Они призывали проклятие на все славное прошлое России, мечтали о всеобщем разгроме ее и думали на развалинах прошлого создать новое лучшее будущее. Мечты их, к сожалению, сбылись. На смену слабовольных мечтателей явились сильные, одержимые духом беснования, разрушители. Они действительно разрушили старое, но на развалинах его создали не Царствие Божие, а царство антихриста, в котором русские люди не блаженствуют, а жестоко мучаются под тяжким гнетом насилия, голода и нужды. И хочется по примеру Спасителя нашего сказать и этим "книжникам" и их ученикам-разрушителям с гневом скорбя о окаменении сердец их (Марк. 3, 5): Горе вам, книжницы и фарисее лицемери (Матф. 23, 13)! Вы делали и делаете дела отца вашего (Иоан. 8, 41). Ваш отец - диавол, и вы исполняете только волю его. Он - человекоубийца изначала. В вас, как и в нем, нет истины. Он - лжец и отец лжи, а вы только послушныя чада его (Иоан. 14, 44)! Страшны эти "книжники", но только для людей мало-душных. Но есть иной род "книжников", не менее опасный, чем первый, для всех малоопытных и не твердых в вере христиан. Они не отрицают ни Бога, ни Христа, ни Церкви, и не задаются целью разрушить христианство, но только, как выражаются они, "обновить", "углубить" и "очистить" его от случайных исторических наслоений и покровов. Они проповедуют новое, не церковное, а свое христианство, не христианство Христа, Божией Силы и Божией Премудрости (1 Коринф. 1, 24), а христианство какой-то "женственной премудрости", которой не знала история Православной Церкви. Что сказать об этих "книжниках"? Это - волки в одеждах овчих (Матф. 7, 15). Они вышли от нас, но не наши (1 Иоан. 2, 19), хотя бы в уста свои они влагали Божественные глаголы. Точно также проявил себя первоначально тот, кто искони сделался изобретателем клевет, - диавол, который, когда говорил с Евой, прежде скрыл себя под личиною, а потом обольстил ее. За ним и вместе с ним скрывают свой настоящий вид и все изобретатели лжеучений. Хотя они и читают св. писания, но нимало не обращают внимания на то, в каком виде и смысле преданы они святыми мужами и отцами Церкви. Не так прияла, не так предала Божия Церковь, как учат они. Не церковное это учение! Основание нашей веры - определения Евангелия, проповедь Апостолов, свидетельство Пророков, учения Отцов, постановления Вселенских Соборов. Мы должны быть учениками их, а они должны быть нашими учителями и только с ними необходимо должны мы согласоваться. Ибо только они имеют верное и всякого приятия достойное учение. Не от Отцов же заимствованное и ныне только изобретенное может ли быть чем иным, а не тем, о чем предсказал блаженный Павел: В последние времена отступят нецыи от здравыя веры внемлющи духовом лестчим (1 Тим 4,1). Христе Свете Истинный! Просвещай нас Твоим светом, вразумляй нас Твоим словом, руководи Твоею премудростью; дух смиренномудрия даруй нам, да низлагает он в нас всякое возношение, взимающееся на разум Божий (2 Кор. 10, 4-5), да познаем, как недостаточна и ненадежна мудрость мира, которая все легко судит и осуждает, но никого спасти не может. Тебе да исповедуем, Тебе да последуем, Твоим спасительным делам да дивимся, Тебе да прославляем, Христе, Божия Сила и Божия Премудрость! Произнесено 22-го июля 1929 года в г. Варна. Слово в неделю 8-ю по Пятидесятнице и на память Св. Отцов 6-го Вселенского Собора "Поминайте наставники ваша, иже глаголаша вам слово Божие, ихже взирающе на скончание жительства, подражайте вере их" (Евр. 13, 7). В настоящей день, братие, Церковью празднуется память св. отцов первых шести вселенских соборов. Па сему случаю думаю предложить вам слово о значении св. отцов и учителей Церкви для нас христиан. В чем заключается их величие и чем обуславливается их особенное значение для нас? Вот вопрос, на который предлежит дать нам ответ. Церковь, братие, есть дом Бога живого и столп и утверждение истины (1 Тим. III, 15). Истина христианства хранится в ней во Св. Писании и Св. Предании; но она нуждается в правильном хранении и в правильном истолковании. Значение св. отцов и заключается в том, что они являются наиболее правоспособными хранителями и истолкователями сей истины по святости своей жизни, по глубокому знанию слова Божия и по обилию обитавшей в них благодати Св. Духа. "Для исследования и истинного уразумения сказанного в Писании, говорит св. Афанасий В., - потребны хорошая жизнь, чистая душа и христоподрожательная добродетель, чтобы ум, преуспев в этом, был в состоянии достигать желаемого и приобретать оное в какой только мере естеству человеческому возможно познание о Божием Слове; Ибо без чистого ума и без подражания жизни святых никто не возможет уразуметь словеса святых. Кто пожелает видеть солнечный свет, тот без сомнения, протрет и ясным сделает глаз свой, доведя себя почти до одинаковой чистоты с тем, что желает видеть, чтобы таким образом глаз сам стал светом и увидел солнечный свет. Так и желающему постигнуть мысль богословов должно предочистить и убелить душу жизнью и уподоблением в делах своих приблизиться к ним, чтобы, ведя одинаковый с ними образ жизни, уразумевать и откровенное им Богом" (Слово о воплощ. Бога Слова). "Конечно, нужна чистота в жизни для того, чтобы и для преуспеяния в нравственной жизни распознаваемо было прикровенное в Писании", - говорит св. Василий В. "Но кроме чистоты жизни, нужно и продолжительное занятие Писанием, чтобы важность и таинственность Божия слова через непрестанное поучение, напечатлелась в душе. А что в продолжение целой жизни требуется упражнение в Божием слове, показывает жизнь Моисея, который в первое сорокалетие изучал египетскую мудрость, а во второе сорокалетие, под видом пастушеской жизни удалившись в пустыню, упражнялся в созерцании Сущего, и таким образом уже после вторичного сорокалетия удостоившись Божия явления, против воли призван человеколюбием Божиим к попечению о людях. И после того не оставался постоянно в деятельной жизни, но часто возвращался к жизни созерцательной. Таков же был и Илия; он бегал людской молвы и любил пребывать в пустынях. Посему, если святые со всем постоянством владычественного в их душе, трудились в изыскании истины, то не безрассудно ли желают воспользоваться плодами бесчисленных трудов без всякого усилия? Ибо заметь: после колико-кратных уединений, безмолвий и трудов удостоился Илия видеть Бога!" (Толк. на книгу Исаии, т. 11, стр. 12-13). "Никто не может войти в Богословие, говорит св. Никита Стифат, и сказать подобающее о Боге, как только Духом Св. Божественное Писание постигается духовно, и сокрытые в нем сокровища только духовным открываются Духом Св. Душевный же человек откровения их приять не может (1 Кор. 2, 13-14). Богом присуждено, чтобы из рода в род не прекращалось уготование Духом Св. пророков Его и друзей для благоустроения Церкви Его. Ибо, если змий древний не перестает изрыгать яд греха в уши людей на пагубу душ, то Создавший наедине сердца наши не воздвигнет ли убога, посылая в помощь наследию Своему меч духовный, иже есть глагол Божий. Достойно убо те, кои отвергаются себя, начиная смирением востекать на высоту ведения, и дастся им свыше силою Божиею слово премудрости, яко благовествующим спасение Церкви Его" (Пс. 67, 12). "Да ведают все христиане, говорит Симеон Новый Богослов, что Христос есть неложнейший истинный Бог, и воистину, по обетованию Своему, является любящим Его и исполняющим заповеди Его, и вместе с явлением Своим дарует им Духа Св., и что вновь чрез Духа Св. пребывает с ними и Отец и Сын. Такие мужи духоносцы, когда говорят, не сами от себя говорят, но от Св. Духа (Слово 63, § 6). Некогда самому Св. Симеону Нов. Бог. явился таинственно Дух Св., и спрошенный: как он Его видел и в каком образе, св. отец сказал: простым и безвидным, однако же как свет. И когда я увидел то, чего никогда не видел, удивился сначала и сам в себе рассуждал, что бы это было такое. Тогда он таинственно, но внятным голосом сказал мне: Я так нисхожу на всех пророков и апостолов, и на нынешних избранников Божиих и святых, ибо Я есть Святой Дух Божий (Деят. и Богословские главы, глава 184). Итак, через святых Отцов Церкви глаголал Сам Дух Св., по неложному свидетельству Его Самого, и этим обуславливается великое значение их для нас христиан. А каким сокровищем для всех любителей истинного христианского ведения являются они, пусть об этом расскажет нам искренняя и откровенная исповедь одного из знаменитейших наших подвижников - Святителя Игнатия, великого проповедника покаяния. "Еще когда я учился, - говорит он, - не до веселий, не до развлечений было мне! Мир не представлял мне ничего приманчивого. Мой ум был весь погружен в науки, и вместе горел желанием узнать, где кроется истинная вера, где кроется истинное учение о ней, чуждое заблуждений и догматических и нравственных. Между тем предстали взорам моим уже грани знаний человеческих в высших, окончательных науках. Пришедши к граням этим, я спрашивал у наук: "что вы даете в собственность человеку? Человек вечен и собственность его должна быть вечна. Покажите мне эту вечную собственность, это богатство вечное, которое я мог бы взять с собою за пределы гроба! Доселе я вижу только знание оканчивающееся землею, не могущее существовать по разлучении души с телом! Науки молчали. "За удовлетворительным ответом, за ответом существенно нужным, жизненным, обращаюсь к вере. Но где ты скрываешься, вера истинная и святая? Я не мог признать тебя в фанатизме, который не был запечатлен Евангельской кротостью; он дышал разгорячением и превозношением! Я не мог признать тебя в учении своевольном, отделяющемся от Церкви, составляющем свою новую систему, суетно и кичливо провозглашающую обретение новой, истинной веры христианской через осмнадцать столетий по воплощении Бога Слова! - О, в каком тяжком недоумении пребывала душа моя! Как она томилась ужасно! Какие на нее восставали волны сомнений, рождавшиеся от недоверчивости к себе, от недоверчивости ко всему, что шумело, вопияло вокруг меня от незнания, неведения истины. "И начал я часто, со слезами умолять Бога, чтобы Он не предал меня в жертву заблуждения, чтобы указал мне правый путь, по которому я мог бы направить к Нему невидимое шествие умом и сердцем. И се чудо! Внезапно предстает мне мысль: сердце к ней, как в объятия друга. Эта мысль внушала изучать веру в источниках - в писаниях св. Отцов! "Их Святость", говорила она мне, - "ручается за их верность: их избери себе в руководители". Повинуюсь. Нахожу способ получать сочинения св. угодников Божиих, с жаждою начинаю читать их, глубоко исследовать. Прочитав одних, берусь за других, читаю, перечитываю, изучаю. Что, прежде всего, поразило меня в писаниях отцов Православной Церкви? Это их согласие чудное, величественное. Осмнадцать веков, в устах их, свидетельствуют единогласно "единое" учение Божественное! Когда в осеннюю ясную ночь гляжу я на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами, столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания отцов! Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крыльям, судов, бегущих под одним ветром, к одной цели, к одной пристани, тогда говорю себе: таковы писания отцов! Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в созвучной гармонии поют единую Божественную песнь, тогда говорю себе: таковы писания Отцов! Какое, между прочим, учение нахожу в них? - Нахожу учение, повторенное всеми Отцами, учение, что единственный путь ко спасению, - последование неуклонное наставлениям св. отцов. "Видел ли ты, - говорят они, - кого прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов, - знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению Отцов, из которого составляется догматическое и нравственное предание Церкви. "Мысль эта послана Богом, от Которого всякое даяние благо, от Которого и мысль благая, - начало всякого блага. Мысль эта была для меня первым пристанищем в стране истины. Здесь душа моя нашла отдохновение от волнения и ветров. Мысль благая и спасительная! Эта мысль соделалась краеугольным камнем для созидания души моей! Мысль - дар бес-ценный всеблагого Бога, хотящего всем человекам спастись и придти в познание истины! Эта мысль соделалась моею звездою путеводительницею! Она начала постоянно освещать для меня многотрудный и многоскорбный, тесный, невидимый путь ума и сердца к Богу", (т. I, стр. 554-579). Да будет, братие, эта благая мысль путеводною и вашею звездою - во дни вашего земного странствования по волнам житейского моря! Аминь! Произнесено в 1928 г. в г. Варна. Слово в день рождества Св. Иоанна Предтечи "Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде" (Иоан. XV, 18). Не только жизнь празднуемого ныне св. Иоанна Предтечи, но и вся история христианства самым убедительным образом доказывает справедливость этих слов нашего Спасителя. Как только появилось христианство в мире, оно было встречено ненавистью мира - сначала иудейского, а потом и языческого. Верность свою Христу первые христиане запечатлели кровью многочисленных мучеников. На почве, обильно обагренной кровью мучеников, воздвигнуто было величественное здание первого христианства. Потом мир иудейский и языческий был побежден, но не уничтожен. Он продолжал существовать и в недрах самого христианства, хотя и в преображенном виде. Если хотите убедиться в справедливости сказанного, посмотрите в летописи христианства. Кто так часто среди христианства возбуждал вражды, раздоры, смятения, преследования нередко лучших из христиан, силился угашать светильники веры? Кто наполнил христианство мучениками пострадавшими от людей, кот. также называли христианами? Кто жизнь Афанасия Великого превратил в странничества изгнанника? Кто не оставлял спокойного дня в жизни Василия Великого и Григория Богослова? Кто заточил Златоуста? Кто был причиной того, что многие святые убегали от христианских городов и находили себя в большей безопасности в пустыне между зверями? Не мир ли, хотя и побежденный в свое время силою веры Христовой (1 Иоан. V, 4) но не уничтоженный, и еще продолжавший жить в недрах самого христианства и ненавидеть тех, которые действительно Христовы суть, - а не именем только - или по крайней мере, деятельно старающихся быть таковыми. И чем ближе поспешает к своему концу течение мировой жизни, тем с большей силой проявляется ненависть мира к истинным последователям Христовым. На заре новой истории не эта ли ненависть мира ко Христу и к истинному христианству, залила кровью почти все страны запада, в которых во имя мнимой и призрачной свободы гражданской подавлялась истинная свобода христианская? А в самое последнее время не эта ли "ненависть мира" ко Христу и к христианам разрушила единственное своем роде христианское государство - Русское - и залила кровью обширные равнины земли Русской? И не мы ли, изгнанники рассеяния являемся жертвами этой ненависти мира к нашей Родине? Но хотя мы и сделались жертвами ненависти мира сего - не будем самообольщаться. Не будем думать, что уже по одному тому, мы сами совершенно чужды духа этого мира и его ненависти ко всему христианскому! Если не проявляется он в грубом виде чистого антихристианства, то не существует ли в более тон-ком преображенном виде? Наблюдение над жизнью мира, к сожалению показывает, что в этом виде "мир" действительно существует и среди нас. В самом деле. Если бы кто из нас, по своему положению в обществе, находящийся на виду мира, совершенно предавшись влечению христианского духа, решился отвергнуть всякие зрелища, увеселения, развлечения, расточать имения только на бедных, прилепляться исключительно к храму Божию: не станет ли мир сего своего беглеца преследовать уязвляющими взорами? Не направит ли на него стрелы своего остроумия? Не найдутся ли люди, которые усумнятся даже в здравомыслии такого человека только потому, что он не применяется к миру и его нездоровым понятиям и неправым правилам? Не трудно христианскому благоразумию осудить искусство награжденное некогда в лице Иродиады усеченною главою проповедника покаяния и целомудрия и уже по одному этому воспоминанию неприятное для размышляющего христианина. Почему же на поприще этого искусства так часто идут христиане и христианки? Не к осуждению, а к извинению многих из них можем полагать, что это делается ими не столько по любви к этому искусству, сколько по опасению, чтобы мир не наказал их презрением за презрение к законам мира. Христианин! Не бойся ненависти мира к тебе, в чем бы она не проявлялась. Стрелы мира, направленные против тебя суть подлинно, по выражению Псалмопевца, стрелы младенец (Пс. 63, 8). Эти стрелы могут уязвить только немощствующего в вере и никогда не могут нанести вреда твердому христианину, облеченному в ум Христов. Бойся другого! Бойся сделаться рабом мира! Бойся того, как бы страшась быть отверженным миром, не дойти тебе до того, что будешь отвержен Богом. Ибо по слову Спасителя, "никтоже может двема господинома работати" (Мф. VI, 24). И "иже восхощет друг быти миру" - по слову Апостола - "враг Божий бывает" (Иак. IV, 4). Аминь. Произнесено 24-го июня 1923 г. Варна. Слово в день святых первоверховных Апостолов Петра и Павла "Многими скорбьми подобает нам внити в Царствие Божие" (Деян. 14:22). Вот что и словом и делом в продолжении всей своей земной жизни непрестанно проповедовали свв. Апостолы и ныне проповедуют нам. Апостолы не говорят: Многими познаниями подобает внити в Царствие. Видно, многие познания полезны, но не совсем необходимы для достижения Царствия Божия. В самом деле: мытарь достиг оправдания, а следовательно и близкой надежды Царствия Божия, не многими познаниями, но многим смирением, не высокими созерцаниями, но очень простою молитвою: "БОЖЕ, МИЛОСТИВ БУДИ МНЕ ГРЕШНОМУ!" (Лук. 18 :13). Не говорят: многим временем подобает внити в Царствие Божие. Видно, продолжительность времени не есть необходимое условие приближения к Царствию Небесному. В самом деле: разбойник на кресте в несколько часов, а, может быть, в несколько минут, совершил путь от врат адовых до дверей рая. Не говорят: многими трудами и подвигами подобает внити в Царствие Божие, хотя, по слову Самого Иисуса Христа, Царствие Небесное "НУДИТСЯ" (Матф. 11 :12). Видно, успех усилий, которыми приобретается Царствие Небесное, не всегда определяется тягостью трудов и числом подвигов. Перстень сына Царствия дан блудному сыну скорее, нежели он окончил труд договорить покаянную речь оскорбленному отцу. Он едва успел изобразить свое недостоинство: "ОТЧЕ, СОГРЕШИХ НА НЕБО И ПРЕД ТОБОЮ И УЖЕ НЕСМЬ ДОСТОИН НАРЕЩИСЯ СЫН ТВОЙ" (Лук. 15: 21), а не успел еще принести просьбы, как ему было даровано более, нежели он смел желать и надеяться. Не многими познаниями, не многим временем, не многими трудами, но, говорят Апостолы, "МНОГИМИ СКОРБЬМИ ПОДОБАЕТ НАМ ВНИТИ В ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ". Что это учение относится не к первенствующим только, преследуемым от иудеев и язычников христианам, но есть всеобщее и обязательное для всех христиан, в этом не трудно удостовериться из наставлений Самого Иисуса Христа. "АЩЕ КТО ХОЩЕТ ПО МНЕ ИТИ", говорит Он: "ДА ОТВЕРЖЕТСЯ СЕБЕ И ВОЗЬМЕТ КРЕСТ СВОЙ И ПО МНЕ ГРЯДЕТ" (Марк. 8:34) Как ни смягчайте значение этих слов Господних, во всяком случае, ими предрекаются последователю Христову МНОГИЯ СКОРБИ. Если ты возьмешь крест и пойдешь за Христом, то куда ты придешь? Очевидно, туда, куда шел взяв крест Он Сам, следовательно, на Голгофу, на страдания, на распятие. Св. Ап. Петр учит: "ХРИСТУ ПОСТРАДАВШЕМУ ЗА НЫ ПЛОТИЮ, И ВЫ В ТУ ЖЕ МЫСЛЬ ВООРУЖИТЕСЯ" (I Петр. 4 : l). Подлинно, мысль о страдании Христовом за нас одна может быть достаточна для того, чтобы примирить нас со всякою скорбью и страданием ради Христа и Его Царствия. Если Христос, не сотворивший греха, пострадал, можно ли нам, грешным, роптать на страдания? Если Христос пострадал за нас, какая была бы неблагодарность не хотеть принять скорбь ради Его и Его заповеди? Если должно было сообразно с премудростью, праведною и благою судьбою Божиею, "ПОСТРАДАТИ ХРИСТУ И ВНИТИ В СЛАВУ СВОЮ" (Лук. 24 :26), и это нужно было РАДИ НАС, как не поверить, что и нам подобает, сообразно с примером нашего Подвигоположника, - многими скорбьми внити в Царствие Божие? Но если кому не достаточно просто верить, а нужно притом удостовериться и рассуждением в потребности скорбей для нашего спасения, то и этот способ наставления имеем мы также в словах Св. Ап. Павла: "ЗАНЕ ПОСТРАДАВЫЙ ПЛОТИЮ ПРЕСТА ОТ ГРЕХА, ВО ЕЖЕ НЕ КТОМУ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ПОХОТЕМ, НО ВОЛИ БОЖИЕЙ ПРОЧЕЕ ВО ПЛОТИ ЖИТИ ВРЕМЯ" (1 Петр. 4,1-2). Удивительно это рассуждение Апостола. Оно подает случай к вопросу: неужели человек не может "престать от греха" не пострадав плотию, тогда как он имеет свободу избирать лучшее и сверх того имеет помощь к добру в благодати Божией? Дело, о котором говорит нам Апостол, братие-христиане, он, конечно, лучше нас знает и, как Богопросвещенный Апостол, и, как опытный подвижник, который уже немало шел путем страданий, когда указывал сей путь христианам. И, конечно, его Божественное просвещение, и его страдальческие опыты показали ему причину, по которой христианин должен поставлять себя в готовность к страданиям: "зане пострадавый плотию преста от греха". В самом деле: грех, который человеком допущен, пробил себе дорогу в его сердце и в его существо. Если он усилиями свободной воли при помощи благодати изгоняет его, по пробитой дороге он силится возвратиться. По следам прежних греховных впечатлений вновь идут страстные и греховные движения, возбуждаемые воспоминаниями и присутствием искушающих предметов и привычкою. Что же надо делать, дабы решительно освободить себя от греха? Не только изгнать его, но и пробитую им дорогу заградить, разрушить, истребить. Надобно глубоко взрыть землю сердца, чтобы уничтожить следы греховного услаждения, чтобы истребить глубоко проникшие тонкие корни греха. Надобно с огнем пройти по стезям внутренних чувств, чтобы очистить их от остатков греховных впечатлений. Следовательно, надобны скорби и страдания, дабы "пострадавый плотию престал от греха". "МНОГИ СКОРБИ ПРАВЕДНЫМ" (Пс. 33, 20), говорит Псалмопевец. "ЛИШЕНИ, СКОРБЯЩЕ, ОЗЛОБЛЕНИ" (Евр. 11, 37) - сими чертами описал Апостол ветхозаветных подвижников веры, не заботясь называть их по имени. Так находил он черты сии общими и обыкновенными! Если бы надлежало изобразить жизнь и новозаветных подвижников веры - Апостолов, мучеников, преподобных, опять годились бы те же черты: "лишени, скорбяще, озлоблени". - Не сими ли же чертами ознаменован образ и ВАШЕЙ жизни, Первоверховнии Апостоли Петре и Павле? "ХВАЛИМСЯ В СКОРБЕХ" (Рим. 5, 3), говорит о себе Апостол. От нас, может быть, еще рано сего требовать. Исполняется ли в нас, хотя другое, меньшее слово Апостольское: "СКОРБИ ТЕРПЯЩЕ, В МОЛИТВЕ ПРЕБЫВАЮЩЕ" (Рим. 12, 12)? Скорби, которыми по судьбам Божиим посещаемся, приемлем ли с терпением и когда изнемогает терпение, подкрепляем ли его молитвою? При всех обстоятельствах нашей жизни одно должно быть несомненным для нас: кто не подвергает себя добровольно очистительной работе внутренней, скорби покаяния и самоукорения внешних скорбей не приемлет с терпением и смирением, тот еще не на пути, который указывает Евангелие к Царствию Божию. "МНОГИМИ СКОРБЬМИ ПОДОБАЕТ НАМ ВНИТИ В ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ". Аминь. Произнесено 29 июня 1929 года в г. Варна. Слово в день святых первоверховных Апостолов Петра и Павла "И Аз тебе глаголю: яко ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей (Мф. 16, 18)". В сих словах Божественного Основателя Церкви заключается краткое, но весьма глубокое учение о непоколебимости Церкви Христовой до скончания века. Нам необходимо рассмотреть, в чем состоит сия непоколебимость Церкви, на чем она основывается, и каким образом можем сделаться причастниками мы, отдельные члены ее. На вопрос: каким образом Церковь Христова непоколебима и неразрушима, когда некоторые Церкви очевидно поколебались и разрушились? - Православная Восточная Кафолическая Церковь отвечает: Церковь Христова непоколебима в своем вселенском единстве. Не то это означает, чтобы никакая часть большая или меньшая, не могла отпасть от сего единства, но то, что, несмотря на отпадение иногда некоторых частей, всегда остается единая, святая, соборная и Апостольская Церковь, сохраняющая чистое исповедание веры и учение жизни, неповрежденное Священное Писание и Священное предание, и непрерывное преемство священноначалия и таинств. Обуславливается сия непоколебимость вселенской Церкви тем, что основана она, по благоволению Отца Небесного чрез Св. Духа Самим Иисусом Христом, Который является и подлинным основанием и главою Церкви. А сия последняя есть тело Его, оживляемое Духом Святым. Апостол. Павел пишет: "основания иного никтоже может положити паче лежащаго, еже есть Иисус Христос" (1 Кор. 3, 11). В сих словах Апостол не только признает Иисуса Христа первоначальным и незыблемым основанием Церкви, но и отрицает возможность другого подобного основания. Посему Ап. Павел, к которому первоначально были обращены Спасителем слова об основании Церкви, не может быть первоначальным основанием Церкви. Он может и должен быть признан лишь вторичным основанием ее, на Христе утвержденном и во Христе только непоколебимом. Да и в сем последнем смысле он является таковым не единично, а наряду с другими апостолами, сущу краеугольну самому Иисусу Христу (Еф. 11, 20), хотя и первым. Так учит о сем св. ап. Павел (Еф. 11, 20) и истинность сего понимания подтверждает Тайновидец Иоанн Богослов. Сей последний, описывая представившееся ему в духовном видении величественное здание небесного града Церкви вселенской, свидетельствует, что стена сего града имеет оснований дванадесять и на них имен дванадесять Апостолов (Апок. XXI, 14), а не одного Ап. Петра. Итак первым и главным основанием Церкви является сам Христос Спаситель и этим обусловливается ее непоколебимость. Отсюда, наконец, становится ясным и то, каким образом соделываемся причастниками непоколебимости Церкви мы, отдельные члены ее. Церковь непоколебима во Христе потому, что Христос есть не просто человек, а Богочеловек. В Нем человечество vпостасно соединено и так сказать, помазано Божеством, и чрез сие соединение соделалось непоколебимым; ибо само по себе непоколебимо только Божество. Посему и нам, если хотим сделаться причастниками сей Божественной непоколебимости Основателя Церкви, необходимо с Ним благодатно соединиться. А сие возможно лишь чрез полное в вере и жизни послушание Матери нашей Церкви, которая, по слову Апостола, есть Дом Бога живого и столп и утверждение истины (1 Тим. III, 15). "Апостолы", - говорит св. Ириней Лионский, - "в церковь, как в сокровищницу, вполне вложили все, что относится к истине, так что всякий желающий берет из нее питие жизни " (Против ересей III гл. IV, § 1). И все в ней истинно: заключено ли оно в писании или хранится в виде ненаписанного предания. "Из догматов и проповеданий, соблюденных в Церкви", - говорит св. Василий Великий, - "иные имеем в учении, изложенном в писании, а другие, дошедшие до нас от Апостольского предания, прияли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия. И никто не оспаривает последних, если хотя несколько сведущ он в церковных постановлениях. Ибо, если бы вздумали мы отвергать не изложенные в Писании обычаи, как не имеющие большой силы, то неприметным для себя образом исказили бы самое главное в Евангелии, лучше же сказать, обратили бы проповедь в пустое имя" (К Амфилохию, о Св. Духе гл. 27). На верности Апостольскому преданию писанному и неписанному утверждается истинность и Вселенских соборов. "Мы неприкосновенно сохраняем все церковные предания", - свидетельствуют отцы VII Вселенского собора в деяниях сего Собора. - Мы следуем древнему законоположению Кафолической Церкви. Мы сохраняем определения отцов. Прибавляющих что-либо к учению Кафолической Церкви, или убавляющих от него, мы предаем анафеме. Кто унижает какое-либо предание церковное, писанное ли то, или неписанное, тому анафема". (Деян. Всел. соб. т. VII стр. 284, 293, 294). Однажды состоявшиеся определения Церкви по решенным уже догматическим вопросам воспрещалось подвергать вторичному рассмотрению и перерешению. "Умоляю вашу святость", - писал отцам III Всел. собора Карфагенский епископ Капреол, - "умоляю, чтобы вы, при содействии Св. Духа, Который, как я не сомневаюсь, будет в сердцах ваших при всех ваших действиях, силою древнего предания поражали новые и доселе неслыханные учения, не касаясь тех, которые уже прежде отвергла Церковь, дабы под предлогом вторичного исследования не возобновлять того, что уже прежде отвергнуто. Ибо, если кто станет подвергать новому исследованию предметы уже решенные, о том по справедливости должно сказать, что он не иное, что делает, как сам сомневается в той вере, которая доселе имела силу". - "Таково мнение всех нас; мы все говорим то же!" в ответ на сие заявление Карфагенского епископа воскликнули отцы III-го Вселенского собора (Деян. Вс. соб. 1, стр. 230). Так учит нас Кафолическая Церковь. Слышим ли мы го-лось ее и слушаемся ли его? Отвечу на сие словами св. Григория Богослова: "процветали и прекрасно текли некогда наши дела. Тогда во дворы Божии не имело доступа это излишнее сладкоречивое и ухищренное (какое видим ныне) богословствование. Напротив того, сказать или услышать о Боге что-нибудь новое и удовлетворяющее одному любопытству, значило то же, что играть в камни и скоростью их перекидывания обманывать зрение, или забавлять зрителей разнообразными и женоподобными движения-ми тела. Простота и благородство слова почитались благочестием. Но, после того как философия и охота к словопрениям, подобно какой-то тяжкой и злокачественной болезни, вторглась в наши Церкви, пустословие стали почитать ученостью и, как в книге Деяний говорится об афинянах, мы ни во что же ино упражняемся, разве глаголати что или слышати новое (Деян. XVII, 21). С сего времени какой Иеремия, один умеющий составить плач равно-мерный страданиям, оплачет наш позор и омрачение" (Слово 21; гл. II, стр. 15)! Дерзновенно перерассматриваются давно определенные Церковью учения и не менее дерзновенно провозглашаются совершенно новые! - У нас "всякий богослов, хотя и тысячи пятен лежат у него на душе" (Вас. Вел. о Св. Духе; т. III, стр. 287). Забывают наши новые богословы, что "никто не может войти в богословие и сказать подобающее о Боге, как только Духом Святым" (Никита Стифат, третья сотница § 85). "Ибо Божественное Писание постигается духовно, и сокрытые в нем сокровища только духовным открываются Духом Святым. Душевный же человек откровений приять не может" (1 Кор. II, 13-14) (Ник. Сти. третья сотн. § 78)". Вот почему и нет мира у нас. Все расстроилось у нас и еще более приходит в расстройство. И печалюсь сему, но и радуюсь. Печалюсь потому, что нет мира у нас. Но и радуюсь, что он будет! "Величайшее благо есть мир. Он прекрасен и делом и именем. Он Божий (Фил. 4, 7); Бог есть его Бог (2 Кор. 13, 11) и Сам Бог им именуется (Еф. 2, 14)" (Гр. Бог. слово 23, т. II, 186). Однако не всяким миром надобно дорожить. Ибо есть прекрасное разногласие, и самое пагубное единомыслие. Но должно любить (только) добрый мир, имеющий добрую цель и соединяющей с Богом. Когда же идет дело о явном нечестии, тогда должно скорее идти на огонь и меч, не смотреть на требования времени и властителей (дерзну сказать не только мирских, но и духовных) и вообще на все, нежели приобщаться лукавого кваса и прилагаться к зараженным. Всего страшнее - бояться чего-либо более, нежели Бога, и по сей боязни служителю истины стать предателем учения веры и истины!" (Слово 6; т. 1, стр. 192-193). Почему же уверен я, что и добрый мир, наконец, у нас будет. "Богом присуждено, братие, - чтобы из рода в род не прекращалось уставление Духом Святым пророков Его и друзей для благоустроения Церкви Его. Ибо, если змий древний не перестает изрыгать яд греха в уши людей на пагубу душ, то создавший наедине сердца наши (Пс. 3, 15) не воздвигнет ли убога (Пс. 112, 7), посылая в помощь наследию Своему меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17)?" (Ник. Стиф. 2-я сотница §34). Ей, воздвигнет! Яко чада послушания, с усердием и любовью будем, братие, принимать от уст Матери нашей Православной Церкви чистое учение веры и жизни, истинное благодатное освящение и верное руководство к жизни вечной. И будем бегать всякого рода лжеучителей, этих "аравийских, как выражается св. Афанасий Великий, - волков" (Софон. 3, 3). (Аф. Вел. на Мф. VII, 15-16; т. IV стр. 437-38). Аминь. Произнесено 29 июня 1928 г. в г. Варна. СЛОВО В ДЕНЬ ПРЕОБРАЖЕНИЯ ГОСПОДНЯ Взыде на гору Иисус помолитися. И бысть егда моляшеся, видение лица Его ино, и одеяние Его бело блистаяся (Луки 9: 28). Еще задолго до создания мира во времени, в предвечном совете Божественном, было предвидено грехопадение рода человеческого. А потому вместе с сотворением мира и человека было предопределено и спасение человека посредством искупительных страданий Богочеловека. Когда же наступила предопределенная полнота времен, Сын Божий действительно и воплотился и пострадал за род человеческий. Но чтобы эти страдания не только были совершены, но и должным образом восприняты, сначала учениками, а затем и всем человечеством, - Спаситель, во время земной Своей жизни, постепенно приготовлял Своих избранных учеников, а чрез них и все человечество, к должному восприятию сих страданий. Для сего Он многократно молится о Своих страданиях Своему Отцу Небесному и для сего многократно беседует о них со Своими учениками. Для сего и ныне восходит Он на гору Фаворскую. Восходит для того, чтобы помолиться и во время молитвы явить ученикам славу Свою, да егда узрят Его распинаема, уразумеют, что страдание Его есть страдание вольное, и Сам Он, хотя и страждет по человечеству, но по Божественной природе Своей есть Отчее сияние. И смотрите, как сильна и действенна Его молитва! Он молится о Своих страданиях, и во время молитвы Его человечество озаряется славой Его Божества. И это есть естественное последствие Его молитвы. Дух молитвы, сливаясь с Духом Божиим, исполняет светом душу Иисуса. Преизбыток сего света, не удерживаясь в душе, проливается на тело, и просиявает в лице. Не вмещаясь и здесь, осиявает и преображает самую одежду. Расширяясь еще далее, объемлет душу апостолов и отражается в восклицании Петровом: Добро есть нам зде быти (Матф. 17: 4). Преходит в область невидимого мира, привлекает оттуда Моисея и Илию, достигает самых недр Отца Небесного и подвигает любовь Его к торжественному свидетельству о Возлюбленном: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Матф. 17:5). О чудо молитвы, единым действием объемлющей небо и землю и самое Божество! Подлинно величественный пример, о братие, представляет нам сия молитва Богочеловека, пример, призывающий и нас к тому, чтобы мы последовали ему и сделали его постоянным правилом своей жизни. Да не подумает никто от вас, что сей пример до нас не относится, как дело Бого- человека. Он относится и до нас. Ибо в нас, хотя и не в той степени, однако, должно совершаться то же, что и во Христе. Сие да мудрствуется в вас учит Апостол, еже и во Христе Иисусе (Фил. 2: 5). Спаситель Богочеловек имел нужду в молитве: неужели ты, человек, не имеешь нужды в ней? Если рассматривать тебя, как тварь, как создание Божие, что значишь ты вне Божия сотворения и хранения? - Ничто. Как твое ничтожество не имеет никакого права на бытие, так и твое бытие не имеет никакого права на блаженство. Только по благости Божией ты существуешь, и только по милосердию Божию можешь быть ты блажен. Но сего мало. Ты не просто сын первозданного Адама. Ты сын Адама согрешившего и за это осужденного Божественным Правосудием. Ты один из потомков его, которые все рождаются во грехах, по слову праведного Иова: Никтоже из них чист от скверны греха, аще и един день жития его на земли (Иов. 14: 4-5). А потому ты имеешь нужду не в милости Божией, как Его создание, но в помиловании Его, как грешное создание Его. Знаю это, - скажешь ты, да не могу принудить себя к молитве, так как не имею необходимого для сего настроения. Правду говоришь ты, человек, но только из своей правды делаешь неправильный вывод. Подлинно, есть в природе человеческой странная двойственность и противоречие направлений. С одной стороны, чувство нужды в Божественном и желание общения с Богом. А с другой, - какая-то тайная неохота заниматься Божественным и наклонность убегать от собеседования с Богом. И не трудно понять, отчего это так. Первое из сих направлений принадлежит природе первозданной, а последнее природе, поврежденной грехом. Это есть продолжение до ныне того движения, которое сказалось в прародителях по первом нарушении ими заповеди Божией. Услышаста глас Господа Бога ходяща в раи по полудни: и скрыстася Адам же и жена его от лица Господа Бога (Быт. 3:8). Если ты, подобно прародителям твоим, хочешь бежать от Господа, беги. Но знай, что за это бегство от Господа будешь изгнан огненным Херувимом из чертога райского блаженства. А если хочешь блаженствовать с Господом, не убегай от Него, а напротив - прибегай к Нему, поборая в себе греховное отчуждение от Него. Я молюсь, - скажешь ты, - но молитва моя бездейственна и бесплодна. Действительно, бывает и такою молитва наша, но не по существу своему, а по немощи нашей. Молитва твоя бывает бездейственно и бесплодна потому, что ты или молишься не о том, о чем следует молиться, или молишься не так, как следует. "Будь мудр в твоей молитве", говорит св. Исаак Сирин: "не проси в ней ничего тленного и суетного, помня заповедь Спасителя: Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся, то есть, все потребности для временной жизни, приложатся вам (Матф. 6: 33). А если желаешь молиться о земном, проси себе того, что считаешь себе нужным и полезным. Но исполнение и неисполнение твоего прошения предоставляй воле Божией в вере и уповании на всемогущество, премудрость и благость воли Божией. Этот превосходный образ моления даровал нам Тот, Кто молился в саду Гефсиманском, да мимоидет определенная Ему чаша. Обаче не моя воля, заключил Он молитву Свою ко Отцу, но Твоя да будет (Лук. 22: 42). Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений. Небесному Отцу простой и неухищренный лепет детей благоугоднее красноречий мудрых века сего. Избегай в молитве многословия, памятуя, что одно слово мытаря умилостивило Бога и одно изречение, исполненное веры, спасло разбойника на кресте, и блудный сын одним словом умилостивил отца своего. Не будь дерзновен в молитве, хотя бы ты стяжал чистоту. Напротив, приступай к Богу с глубочайшим смиренномудрием. Хотя бы ты взошел на вершину лестницы добродетелей, однако, и тогда молись, как грешник. Ибо все мы грешники, хотя и в различной степени. Молись с верою, ибо вера воскриляет молитву, а без веры молитва не может возлетать на небо. Наконец, долго пребывая в молитве и не видя плода от нее, не говори: я ничего не при-обрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше сего, чтобы прилепляться к Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним? ("Лествица" слово 28). Если ты будешь молиться, не отринет тебя Господь. Молись сначала, как можешь, молитвой несовершенной, и Господь подаст тебе молитву совершенную. А сия последняя не только вознесет тебя на Фавор, но и на самое небо! Аминь. Произнесено 6 августа, 1928 г. в г. Варна. Слово в день Преображения Господня В настоящий день мы празднуем событие Преображения Господня. Но чтобы наше празднование сего события было разумным, нам необходимо не только праздновать, но и понимать смысл сего события. Необходимо это всегда, а особенно в настоящее время. Христиане последних времен настолько перестали понимать смысл сего праздника, что стали исключать его из числа своих праздников. Неизменно без всяких колебаний празднует его до последнего времени лишь одна Православная Церковь. Каков же догматический смысл сего праздника, на котором обосновывается церковное празднование его? Ясный ответ на это дает Евангелист Лука. По словам этого Евангелиста, избрав 12 учеников, Христос послал их проповедовать Царствие Божие (Лук. 9: 1-2). И Сам Он неоднократно беседовал и с народом и с учениками в Царствии Божиим (Лук.9: 11). Одну из таких бесед с учениками Он закончил словами: "ГОВОРЮ ЖЕ ВАМ ИСТИННО: ЕСТЬ НЕКОТОРЫЕ ИЗ СТОЯЩИХ ЗДЕСЬ, КОТОРЫЕ НЕ ВКУСЯТ СМЕРТИ, КАК УЖЕ УВИДЯТ ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ" (Лук. 9:27). И после сих слов, дней через восемь, замечает Евангелист, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться, и во время молитвы Его на этой горе совершилось дивное событие Преображения: "И ПРОСИЯЛО ЛИЦЕ ЕГО, КАК СОЛНЦЕ, ОДЕЖДЫ ЖЕ ЕГО СДЕЛАЛИСЬ БЕЛЫМИ, КАК СВЕТ" (Матф.l7:2). Из сказанного видно, что, по ясному свидетельству Евангелиста Луки, событие Преображения на горе Фаворской, по внутреннему своему значению, есть не что иное, как ОТКРОВЕНИЕ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ на земле. Люди всех времен и народов, верующие в Бога, верили и верят и в Царствие Божие, и все желают пришествия Его. Даже Апостолы до сошествия на них Св. Духа в день Пятидесятницы думали, что оно заключается в восстановлении Царства Израильского (Деян. l: 6), а обыкновенные иудеи представляли его, как царство чисто земное, в котором они будут наслаждаться благами не духовными, а земными. Чудом Своего Преображения Христос Спаситель разрушает это неправильное понятие иудеев о природе Царствия Божия и самым делом показывает, что оно заключается в общении с Богом и созерцании Божественной славы, в созерцании Божественного света, являющегося источником Божественного блаженства для человека. Отсюда понятно, что так понимаемое событие Преображения имеет значение не для одних Апостолов только, но и для всех христиан Не Апостолам только, но и всем христианам заповедует Спаситель: "ИЩИТЕ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ" (Матф.6:33). А потому не одним Апостолам, но и всем нам нужно знать, в чем оно состоит, чтобы нам искать его и молиться о наступлении его. Событие Преображения Господня говорит и нам, как некогда Апостолам, что Царствие Божие - не в земных благах и не в земном счастье, а в благах небесных и в духовном общении с Богом. Предначинательно оно осуществляется уже на земле, но в полной мере осуществляется лишь в будущем веке. "Знаете ли" - спрашивает о один из таинников Царствия Божия, которому особенно много было открыто Самим Христом Спасителем чрез Духа Святого о тайнах Царствия Божия, - преп. Симеон Новый Богослов: "знаете ли, какого Царствия велит искать нам Христос и о каком заповедуется молиться нам?" И отвечает на этот вопрос так: "Как Творец и Устроитель всяческих, Господь Бог, по праву всемогущества, царствует над всеми созданиями и небесными и земными, и преисподними. Но благодатию Он хощет царствовать над разумными созданиями правдою, ведением и истиною. И вот сего-то Царствия искать велит нам Господь, то есть искать, да царствует над нами благодатно Бог. И когда Он так воцарится в нас, тогда мы будем подобны херувимам на небе, имея на раменах душ своих Бога" (Слово 52). "Я есмь воскресение и живот", - сказал однажды сему святому Сам Христос: "Я ЕСМЬ ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ, сокрытое внутри вас. Как бываю я видим теперь в настоящей жизни, так и в будущей жизни воссияю в них. Я есмь солнце, мысленно зримое, и каждочасно восхожу, как солнце чувственное восходит утром, являя Себя достойным, как прежде являл Себя пророкам. Вместе со Мною есть и единосущный Мне Отец и Утешитель Всесвятый Дух (Слово 89)". Блажен, кто еще в настоящем веке сподобится благодатно ощутить в себе присутствие Христа Спасителя. Он несомненно удостоится узреть Его лицом к лицу и в будущем веке. В будущем веке Христос будет видим всеми святыми и Сам Христос будет видеть все бесчисленные мириады святых, ни с кого не сводя очей Своих, так что каждому из них будет казаться, что Он на него взирает, с ним беседует и его приветствует. И никто не будет опечален тем, что Христос не обратил на него внимания и презрел его (Слово 52). И это лицезрение лицом к лицу Христа Спасителя будет для созерцающих Его источником неизреченного блаженства, - ибо от Пречистого Лица Его будет исходить Божественный свет, который неизреченным образом проницая все существо человека, будет веселить его. И этот свет будет ВСЕМ для человека: "и пищею, и питием, и одеянием, и всяким видом радования" (Слово 52). Озаренные этим светом тогда и сами праведники воссияют, как солнце в Царствии Отца их (Матф. 13: 43). Вот какую тайну Царствия Божия приоткрывает нам событие Преображения Господня! И вот то основание, на каком праздник этот признается Церковью одним из великих. "Преобразился еси на горе, Христе Боже, показавый учеником Твоим славу Твою, якоже можаху. Да возсияет и нам, грешным, свет Твой присносущный, молитвами. Богородицы, Светодавче, слава Тебе!" Аминь. Произнесено 6 августа 1929 г. в г. Варна. СЛОВО НА УСПЕНИЕ ПРЕСВ. БОГОРОДИЦЫ Яко призре на смирение рабы Своея: се бо отныне ублажат Мя вси роди (Луки 1:48). Все прекрасно и величественно в жизни Богоматери. И в частности прекрасно величествен священнобезмолвный характер сокровенной Ее жизни в Боге. В священном безмолвии храма возросла и была воспитана Пресвятая Дева, в дни Своего детства. Таким же безмолвием запечатлена и вся последующая Ее жизнь до самого успения. Ни высочайшая радость, ни глубочайшая скорбь, - ничто в мире не могло изменить этой главной черты Ее духа за все это время. В глубокой тайне совершается таинство воплощения от Нее Бога Слова. И этой тайны Пресвятая Дева не открывает даже праведному старцу Иосифу. Она подвергает Себя этим великим испытаниям со стороны Иосифа. Но доколе Самому Господу не благоугодно было открыть этой тайны Иосифу, Пресвятая Дева пребывает в глубоком молчании. Рождается Слово, Ангелы славословят, пастыри проповедуют: Матери ли Слова безмолвствовать и не выразить Своей радости словом? Но Она безмолвствует и не расточает слов, а только соблюдает слышанное в сердце Своем (Луки 2: 19). Симеон пронзает душу Ее грозным пророчеством. Сам Иисус, еще в юных летах, оставляет Матерь, и как бы отрекается от Нее, возвещая, что Ему в тех, Яже Отца Его, достоит быти (Луки 2: 49). Матерь Слова не прекословит, но безмолвствует и лишь соблюдает вся глаголы сия в сердцы своем (Луки 2: 51). Наконец, стоит Она при кресте (Иоан. 19, 25) возлюбленного Сына Своего, и предреченное Симеоном оружие действительно проходит душу Ее. Даже чужие не могли оставаться равнодушными к страданиям Сына Ее. Еще когда Он нес крест Свой на Голгофу, женщины плакали и рыдали о Нем. А по распятии на Голгофе весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь (Луки 23:48). По естественным соображениям, чего надлежало бы ожидать от Матери Распятого, стоящей при кресте Его? - Рыданий, жалоб, воплей, терзаний? Ничего такого и тому подобного мы не видим и не слышим. Самовидец не пересказывает нам даже ни одного слова Ее. Она страдала, без сомнения, как никто никогда не страдал на земле, кроме Самого Распятого. Но бездна Ее страданий не обуревала и не потопляла Ее. Она сама утопала в неизмеримой бездне Ее терпения, смирения, веры, надежды и безусловной преданности судьбам Божиим. О, дивное молчание, красноречивейшее всяких слов человеческих! Взирай, христианская душа, на сей священный образ духовного молчания, представленный тебе Евангелием в лице Богоматери и, сколько можешь, подражай ему. Встречаешь ли непонятное в вере? - Не спеши любопытствовать или прекословить, но в молчании внимай глаголу веры, пока Сам Господь не откроет тебе тайны непонятного. Примечаешь ли в словах или делах ближнего твоего нечто странное и, как тебе кажется, неправильное? - Не торопись обличать и судить его, но облекись в спасительное для тебя и для него молчание, предоставляя праведный суд Господу, ведущему сокровенное (1 Кор. 4: 5). Подвергается ли какое-нибудь твое дело веры или любви превратным суждениям и нареканиям? - Не провозглашай для сего твоей добродетели, чтобы сохраняя славу ее, не утратить чистоты ее. Не оправдывай себя прекословием пред человеками, но открой ко Господу молитвою путь твой, и Той сотворит и изведет, яко свет правду твою и судьбу твою, яко полудне (Псал. 36: 5-6). Постигает ли тебя, наконец, бедствие и скорбь наполняет душу твою? - Не умножай воплей и стонов, во множестве которых, по большей части, слышны бывают отголоски упорства и непокорности судьбам Вышняго. Но возложи упование на Господа, мужайся и да крепится сердце твое (Псал. 26: 14). Вообще же, ни в каком случае не расточай безрассудно слова, словесная тварь Слова творческого! Если словом Бог сотворил все, а человек сотворен по образу Божию, то какие величественные действия надлежало бы производить слову человека! В самом деле, оно некогда исцеляло болящих, воскрешало мертвых, низводило с неба огонь, останавливало солнце и луну. А ныне, по воплощении Бога Слова, оно творит еще большие чудеса, претворяя в таинствах растленных грехом человеков в тварь новую, чистую и святую! Но у большей части человечества и в обыкновенной жизни нашей слово давно утратило силу творческую, ибо перестало быть орудием Бога Слова, а соделалось орудием празднословия! Братие христиане! Совершенное безмолвие есть, конечно, достояние совершенных. Но, однако, есть род безмолвия, не только доступный, но и обязательный для всякого христианина, желающего облечься в небесную красоту. Умолкни, о человек, для осуждения, для клеветы, для празднословия и вообще для суеты человеческой; и соделай слово твое орудием словесного служения Богу и правде Его. И ты встанешь на путь истинного безмолвия, который приведет тебя, наконец, к самой вершине священного безмолвия, где нет никакого человеческого празднословия, а есть лишь одно непрестанное славословие Единого Бога всяческих. Аминь. Произнесено 15 августа 1928 г. в г. Варна. СЛОВО НА РОЖДЕСТВО ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ Все величественно прекрасно в небесной красоте Богоматери, но особенно три Ее добродетельных качества: смирение, девственная чистота и пламенная, сосредоточенная любовь к Богу. И прежде всего - смирение, наилучшим выражением которого является непрестанное безмолвие, свидетельствующее о том, что Она подлинно жила жизнью сокровенной в Боге в высочайшей степени. В самом деле, если мы будем следовать за Богоматерью по всему пути жизни Ее, то не можем не заметить, что вся жизнь Ее запечатлена характером глубокой молчаливости, совершенного безмолвия, ничем не развлекаемого сосредоточия во внутренности своей - словом, есть жизнь, сокровенная в Боге. Ни высочайшая радость, ни глубочайшая скорбь не могли никогда изменить этой главной черты Ее духа. Что же означает этот постоянный на первый взгляд целожизненный Ее подвиг молчания? Означает то, что Дева Мария есть совершенный сосуд благодати. Вещественный сосуд негоден, когда он течет. Так и духовный сосуд недостоин, если не хранит влиянной в него благодати в ненарушимом, смиренном молчании, потечет и выдыхается без нужды и без пользы словом праздным или нескромным, или нетерпеливым, или тщеславным. И напротив вещественный сосуд недостоин, если не хранит излиянной в него благодати, но и самое благоухание его заключает во внутренности своей без малейшей утраты, и которого ни удар не может сокрушить, ни огонь и воздух разрушить. Так и совершенный сосуд духовный есть тот, кто, имея таинство веры в чистой совести (1 Тим. III, 9) в мире сердца своего и безмолвии всего существа своего, хранит вверенную ему благодать с такою твердостью, которую никакие удары бед сокрушить и никакие страсти и никакие искушения разрушить не могут. И таким то совершенным сосудом благодати Божией была Мариам. Поэтому то Она, в продолжении всей своей жизни редко когда говорит. Она всегда безмолвствует, не расточает слов и только соблюдает в сердце Своем слышанное. И что особенно удивительно - таким характером сокровенности, смирения и молчания запечатлена Ее жизнь не только до прославления Ее Божественного Сына, но и после прославления Его, когда казалось естественным прославление и Ее. Все они - написано об Апостолах - после вознесения Господня единодушно пребывали в молитве и молении с некоторыми женами и Мариею материю Иисуса (Деян. 1, 14). Какое неожиданное повествование! Не только после Апостолов, но даже после неко- торых неизвестных жен, едва, наконец, вспомнил Дееписатель наименовать Марию Матерь Иисусову. Что это такое? Неужели повествователь недостаточно чтит Матерь Божию? Сохрани Бог допустить эту мысль, оскорбительную не только для Пресв. Девы, но и для св. Ев. Луки! Но тогда что же это значит? То, что св. Лука так пишет в книге Деяний Апостольских, как вела себя Пр. Дева между Апостолами. А она, хотя по высоте благодати в духе невидимо председательствовала в соборе Апостолов, по смирению сердца в плоти, видимо не допускала до Себя никакой славы, не употребляла никаких преимуществ, поставляла Себя в ряду с прочими женами, учила их примером тому, чему после учил их Ап. Павел словами : "жены ваши в церквах да молчат" (1 Кор. XIV, 34). "Жена в безмолвии да учится со всяким покорением, жене же учити не повелеваю" (1 Тим. II, 11-12). Желал бы я чтобы в этот священный пример пристально всмотрелись недалеко от нас живущие, но нас, к сожалению чуждающиеся братии, которые прежде суда Христова, осудив без разбора всякое священство и за то, наказав себя произвольным лишением священства, к довершению беспорядка поручают начальствовать у себя в общественном богослужении девам, без сомнения не мудрым, а юродивым. Ибо какая дева, кроме юродивой дерзнет принять на себя в церкви то, к чему не дерзала приступать Пр. Дева Богородица! (Имеется в виду появившееся тогда в газетах сообщение, что в некоторых протестантских странах было решено допустить женщин к исполнению пасторских обязанностей). Не бесполезно пристально всмотреться в этот священный пример Богоматери и всем девам и женам. Он научил бы их почитать, что лучшим украшением их являются не внешние украшения, но, по выражению Апостола, сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа (1 Петр. III, 4). Наконец, для всех вообще христиан, этот пример дает право дать следующее наставление: Христианин! Как бы ни были велики твои добрые дела, не забывай о сокровенной в Боге, внутренней жизни. Познай несравненное достоинство скромной, тихой, сокровенной добродетели. Ей свойственно быть тайной для земли потому, что она небесной природы и для неба существует. Совершай ее в тайне и охраняй от очей человеческих, часто нечистых и вредящих ее чистоте, а представляй тщательно и непрестанно чистому и очищающему оку Божию. И Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яве (Мф. 6, 4). Аминь. Произнесено 8-го сент. 1929 г. Варна.