© журнал "Русский инок", Джорданвилль, США РУССКИЙ ИНОК №12-13 ИЮЛЬ 1915г. ОГЛАВЛЕНИЕ ИЗ ТВОРЕНИЙ СВЯТЫХ ОТЦОВ Преподобный Феодор Студит и огласительные его поучения ИНОЧЕСКИЕ ПОУЧЕНИЯ Письма Святителя Божия к духовной дочери О сосредоточении ума на немногих помыслах о Божественном УЧИЛИЩЕ БЛАГОЧЕСТИЯ Троице-Павло-Обнорский Патерик ИЗ ЖИЗНИ ПОДВИЖНИКОВ БЛАГОЧЕСТИЯ Святитель Иеремия (Отшельник) - отец современного российского иночества СОВРЕМЕННЫЕ ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ Добрый пастырь МОНАСТЫРСКИЙ СТАРЕЦ О внимательной или безмолвней жизни (По учению современных Афонских старцев) О скитской жизни на Старом Афоне Об устройстве скитской жизни (По учению современных Афонских старцев) Об устройстве скитской жизни (Из писем Епископа Феофана) Девятисотлетний юбилей со дня кончины святого равноапостольного великого князя Владимира Св. Равноапостольный Князь Владимир (К 900-летию со дня его кончины) НАРЕЧЕНИЕ И ХИРОТОНИЯ ВО ЕПИСКОПА ректора Волынской духовной семинарии о. архимандрита Аверкия ИЗ ТВОРЕНИЙ СВЯТЫХ ОТЦОВ ПРЕПОДОБНЫЙ ФЕОДОР СТУДИТ И ОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ЕГО ПОУЧЕНИЯ (Продолжение. См. вып. 126) ГЛАВА 3-я. О монашеских обетах "Сознаем, братие, звание свое; будем пред очами иметь, чего требует монашество, и те обеты, которые изрекли мы пред лицом Ангелов, и так станем жить, как готовые, как только позовет Бог, с полною радостью перейти отсюда, когда из пришельствия в собственное жилище". (Преп. Феодор Студит) "Виждь, чадо, какова обетования давши Владыце Христу, Ангели бо прадстоят невидимо, написующе исповедание сие твое, о нем же и истязан будеши во второе пришествие Господа нашего Иисуса Христа". (Последов. мал. мон. пострига). Под словом обет разумеется: "вообще действие Богопочтения, в котором дается добровольное обещание пред Богом посвятить Ему лицо или вещь, или сделать какое-либо доброе дело, к которому чело-век не обязан законом, или воздержаться от чего-либо, не запрещенного законом"... (О монашестве. Еп. Петра, стр. 17) Обет монашества в сущности есть стремление человека посвятить себя всецело на служение Богу, чтобы посредством самоотвержения достигать высшего христианского совершенства и возможно теснейшего соединения с Богом. "Подвигоположник нашего спасения, Господь наш Иисус Христос, Сам вознесен был на крест и это спасительное орудие послужило искупительною жертвою за грехи всего рода человеческого. - Вот первый пример и подвиг самоотвержения; этот подвиг дан и нам в заповеди: "иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет" (Мк.8:34). При вступлении в иночество заповедь эта и принимается к постоянному исполнению и, при Божием содействии, следованию за Спасителем". "Чувствующие в себе призвание к иноческой жизни и сознающие в земных попечениях одну суету разрывают свой прежний союз с миром, произнося обеты Господу Богу, пред всею церковью оставить мир и всю суету его, если Бог поможет в том, что и выражается в словах: "ей, Богу содействующу". "В обряде пострижения в монашество совершается принятие на себя обязанности взять крест Христов и всецело последовать за Господом. И принимающие на себя иноческий образ должны молитвенно возноситься к Господу Распятому, произнося сердцем и устами: "Ты, Сердцеведче, зришь наши чувства и помышления! Если обретаешь в них ту или другую нечистоту, - очисти их всесильною Твоею благодатию, чтобы мы могли представить Тебе свою жизнь в жертву живую и благоугодную. Если же обретается в них что-либо доброе и благоугодное Тебе, - то поддержи Твоею всемогущею силою и сохрани нас в правде и чистоте до последнего нашего издыхания. Ты видишь наши великие обеты и ведаешь нашу немощь и бессилие, - помози нам в исполнении обетов сих и в несении креста Твоего, возложенного на себя нами самими. Не оставь нас в день скорби и озлобления, чтобы мы могли, как облеченные во всеоружие Божие, от избранной нами Голгофы, войти беспрепятственно во врата Иерусалима Небесного, к сонму избранных Твоих, святых Ангелов и великих подвижников и подвижниц" (заимствовано из слова настоятеля Феодоровского монастыря Нижегородской епархии. См. книгу "Иверский Выксунский женский монастырь", стр. 244). Преподобный Феодор Студит, чтобы глубже напечатлеть в сердцах иноков важность монашеских, обетов, так поучает братию: "Братия мои, отцы и чада! обозрим высоту небесную и глубину земную, и естество наше, что мы, как человеки, умираем, переносимы бывая отселе в области премирные, за пределы мира сего. Без всякого прикрытия предстанем мы тогда пред лице праведного Судии, чтобы дать отчет о делах своих; после чего примет нас или царство небесное, если мы добре действовали, или огнь неугасимый, если пребывали во грехах. Будем же непрестанно возгревать ту ревность о богоугодной жизни, с какою вступили мы в обитель, припоминая, какие слова изрекали и какие обеты давали тогда и, сознавая долг свой, всегда будем верными тому: ибо от словес сих и судимы будем" (Добротолюбие. т. 4, стр. 30). "Так как высшие подвиги иночества предпринимаются с особенным усердием и для благоугождения Богу, то они и приносятся Богу в дар, как благоприятная жертва духовная, - посвящаются Ему обетами. Да и самая трудность подвижничества требует предварительной обдуманности, пламенной ревности и постоянства от желающего вступить на сей путь. Посему для большей твердости и постоянства в иноческих подвигах совершение их нужно соединять с обетами, которые возбуждают и поддерживают ревность и без которых жар этой ревности скоро может охладить" (О монашестве. Еп. Петра, стр. 21). По важности монашеских обетов, состоящей, главным образом в том, что дающему обет при пострижении в монашество сообщается особенная благодать - очищения от грехов, освящения, и особенная помощь в подвигах самоотвержения, - преподобный Феодор Студит называет монашество: "новым просвещением нашего греховного существа, вторым крещением, омывающим от скверны обуревающих нас страстей, облечение в хитон радования и веселия". Поэтому "слагать монашество, по воззрению св. отца, есть то же, что слагать крещение" (Творения преп. Феодора Студита, т. I. Изд. Птг. Духовной Академии 1907 г.). "Вообще, монашеские обеты послушания, нестяжательности и девства, удобнее всего очищая и возвышая природу человека на высшую степень духовного совершенства, более всего соделывают подвижников способными и достойными принятия различных Божественных даров: дара духовной молитвы, высшего созерцания Бога, прозрения в будущность, видения тайн сердца других, дара различных чудотворений и власти над нечистыми духами. Действительно, история показывает, что иноки преимущественно удостаиваются сих даров" (О монашестве. Еп. Петра, стр. 138). Преподобный Феодор, сам пламенея ревностью к таковому совершенству, как добрый пастырь, старался возбудить к этому и словесных овец своих. Поучая иноков, он, с обычным ему воодушевлением, живописно сравнивает подвизающихся с доброплодными виноградными лозами: "Радуется виноградарь, - говорит он, - видя, как разветвляется лоза виноградная. Радуюсь и я, когда вижу кого из вас, приносящими плоды духовные. Благословенна ветвь, богатая гроздами духовными, дающими вино сокрушения и веселящими Бога и людей. Но да не будет ни о ком из нас сказано, что от лица Божия сказал о некиих пророк Моисей: розга их от Гоморры, грозд их, грозд желчи, грозд горечи их (Второз.32:32). Ибо страшная угроза возглашается в Евангелии, что всякая розга, не творящая плода доброго, отсекается и в огнь бросается" (Ин.15:2-6), конечно - нескончаемый. Благодатию Христовою, в нашем Богонасажденном винограде есть различные розги. Один, например, при сладости деяния имеет и слово, солию Духа Святого приправленное; другой украшается глубоким смирением. Иной при многоплодности расширяется разветвлениями. Разумею под сим того, кто крепнет и растет духовно, прилагая подвиги на подвиги. Иной глубоко и многими корнями врос в землю, много высоко-ветвист и тучен, так что от него производятся рассадки и других лоз. Таков тот, кто, при своей утвержденности в добрых путях, пользует и других братий, когда видит кого падающим или опечаливаемым вражескими нападениями. Но виноградные ветви, не имея чувства, не соревнуют друг другу; вы же, как воодушевленные и Богонасажденные, соревнуете друг другу, вместе возрастаете и вместе плоды приносите. Итак, пусть никто из вас не остается бесплодным, но все исполняйтесь плодами от Божественного возделания, и тогда будете достолюбезны, ради множества на вас гроздов духовных, т.е. добродетелей". "Такими уподоблениями, - говорит Студийский авва, и желал бы я одних из вас обрадовать, других образумить. Для всех желал бы я воздвигнуть лествицу от земли до неба смиренным моим словом, чтоб вы восходили до высших созерцаний и нисходили до глубин сердца, до уразумения непостоянства и скоротечности жизни человеческой, суетности и непрочности человеческих дел. Желал бы, словом, перенести вас в тамошний мир и показать вам тамошние неизреченные и неисчислимые блага. Желал бы представить вас пред лицо Бога живого, Творца всяческих и Владык, - и дать вам уразуметь, какова тамошняя страна, - каково там вечное упокоение, какое радование неописанное, веселие ненасытимое, сопребывание с Ангелами и всеми святыми всеблаженное, чтоб вы, восхищены быв тем и просвещены, отвратились от всего суетного, истинным почитая только то вечное, отложенное вам, благо, здешнее же все получаемое и тотчас исчезающее, вменяли ни во что" (Добротолюбие, т. 1, стр. 370-371). Обеты, даваемые нами при пострижении в монашество, по учению св. отцов, должны быть хранимы свято и ненарушимо во всю нашу жизнь (об этом говорят: преп. Ефрем Сирин, преп. Кассиан, св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст и другие). "Если и в обыкновенных делах человек должен быть верен самому себе; доброе намерение, здраво обдуманное, обязан приводить в исполнение, с постоянною твердостью, чтобы чрез то неопустительно усовершать свой характер: тем более обеты, данные Богу, требуют непременного исполнения, особенно чем они священнее в сравнении с обыкновенными добрыми делами. Что отделяется на жертву Богу, то опять возвращать и употреблять на обыкновенные нужды - было бы крайнее нечестие (О монашестве. Еп. Петра, стр. 157). Имея в виду, важность иноческих обетов, преподобный Феодор Студит постоянно напоминает братиям, чтобы они не озирались вспять на оставленный ими мир с его суетными и скоропреходящими удовольствиями, но совершенно совлекались ветхого человека, тлеющего в похотях (Ефес.4:29), дабы свято хранить данные Богу обеты: "Будем, братия, - говорит он, - ходить в обновлении жизни, как и обещались во время принятия схимы (во время преп. Феодора Студита иноков постригали прямо в схиму, а не в мантию, как в настоящее время); будем жить в правде и преподобии, "якоже подобает святым" (Ефес.5:6), в мире и единомыслии, в честности и благородстве, в святыне и бесстрастии, не увлекаясь "прежними в неведении нашем" (1Петр.1:14) заблуждениями, но избегая, как огня, пристрастий, будучи утверждены на камне веры нашей. Ибо это есть обновление. Что же такое ветхость? Похоть плотская, будучи захвачен ею, праотец наш Адам сделался изгнанником из рая и вошел в эту многоплачевную жизнь, - зависть, которой воспламенился Каин и убил брата своего, после чего в течение целой жизни трясся и стенал. От этих двух грехов в мире появилось несметное число зол. Отсюда - потоп, совершенно уничтоживший все живое на земле. Отсюда - Содом и Гоморра, огнем и серой обращенные в пепел, для устрашения нечестивых. Видите, что сделал грех: похоть плоти, похоть очес и гордость житейская? Но мы, призванные по милости Божией, достигли свободы и возвысились до всыновления. Будем же стоять в свободе, к которой призвал нас Христос, и в славе, какою Он возвеличил нас: сохраним себя, отвращаясь от всего суетного, все ради Христа вменяя ни во что, - бесчестие почитая честью, скорбь - радостью, раны - наслаждением, гонение - блаженством, смерть - жизнью, как предпочитали поступать святые отцы и братья наши, "ихже имена в книгах животных" (Флп.4:3). Ибо, так жительствуя, мы и здесь явимся, "якоже светила в мире, слово животно придержаще" (Флп.2:15-16), и в будущей жизни наследуем царство небесное во Христе Иисусе Господе нашем" (Творения пр. Феодора Студита, т. 1, стр. 302. Изд. Птг. Дух. Академии, 1907 г.). Для инока, кроме того, мало и недостаточно одного холодного, хотя и ненарушимого, хранения своих обетов. Необходимо ему, при усиленном бодрствовании и всегдашнее самопринуждение, чтобы он мог, при содействии благодати Божией, с каждым днем преуспевать в духовной жизни, достигать высшей степени совершенства; иначе, - за нерадение, подобно ленивому рабу, скрывшему талант в землю - без употребления, - монах подвергнется наказанию от Бога. Кто не повышается, тот непременно понижается; на одной точке стоять невозможно (сравни еп. Петра "О монашестве", стр. 196). "Хотя мы и немощны, - говорит наш отечественный подвижник 16-го века преп. Нил Сорский, - но должны, по силам, уподобляться и последовать приснопамятным отцам, если и не можем достигнуть равной с ними степени совершенства". Преподобный Феодор пользуется каждым случаем, чтобы укреплять иноков в ревностном стремлении к совершенству. Так, в одном оглашении, написанном им в Трехвратную обитель, (вероятно, подчиненную Студийскому монастырю), он обращается к братии с такими словами: "Бог, достопочтенные братия, укрепит вас во всех делах рук ваших и в духовных подвигах, и благодатию Святого Духа сохранить вас во всем целыми и невредимыми, вас, - которые готовы на совершенную покорность Его заповедям и на всякое дело послушания и взираете на блага, назначенные "всем возлюбльшим явление Его" (2Тим.4:8). Ведь, какие иные люди могут быть этими "возлюбленными", как не те, которые ни во что вменяют здешние блага, - славу, удовольствия, наслаждения плоти и крови, распяли себя миру и занимаются созерцанием одних только небесных вещей? Так жили издревле и доныне живут во священном и ангельском чине наши отцы, такими являетесь и вы, возлюбленные Господом, раз вы отреклись от мира и служите Богу. Так, храните же, чада, что вы получили, и росою чистоты тушите пламень своих страстей, отсекая стремления своей воли мечом послушания, являясь искусными исполнителями заповедей Господних, а также работ, которые вам указаны... Труд ваш свят и приятен Богу: ибо в нем вы страдаете друг за друга и возносите свои плоды Господу. И как при дурном служении и при развращенной мысли, самая даже святая жертва становится неугодной Богу (урок богатым внешними делами, но бедными внутренними добродетелями), так, наоборот то, что нельзя, по-видимому, назвать совершенным приношением Богу, при хорошем служении и при благочестии, является пред Ним и признается жертвою и драгоценностью" (Творения преп. Феодора Студита, т. 1, стр. 768. Изд. Птг., Дух. Академии, 1907 г.). Далее любвеобильный авва воодушевляет иноков такими вдохновенными сравнениями: "Итак, чада, - говорит он, - архиерействуйте благою жизнью, священнодействуйте Богу послушанием, диаконствуйте Господу работою, закалайте Ему угодные жертвы в своем сокрушенном сердце и смиренном духе. Вы ведь, действительно, своему Господу архиереи, священники и диаконы, и в этом, как указывает Священное Писание (Апокал.5:10; 1Петр.2:9), нет никакой лжи. Посему, пусть все ваше братство будет твердо, мужественно и дружно как одна душа или один человек, да исполняет пред лицом Господа свои и духовные, и телесные дела" (Твор. преп. Феодора Студ., т. 1, стр. 789, Изд. Птг. Дух. Акад., 1907 г.). "В заключение обозрения монашеских обетов предложим наставление Спасителя: "кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде, и не вычислит издержек: имеет ли он, что нужно, для совершения ее, дабы, когда положит основание и не возможет совершить, все видящие не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и не мог окончить?" (Лк.14:28-30)... и - совет Премудрого: "Сын мой! если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению" (Сир.2:1), чтобы легкомысленно, без предварительного испытания важности и трудности дела, взяв его на себя не по силам, под тяжестью искушений не ослабеть и не впасть в худшее прежнего состояние - на посмеяние врагам и свою погибель" (Еп. Петра. "О монашестве", стр. 197). "Из вышесказанного видно, что принимающий на себя обеты высшей христианской жизни - монашества, должен обладать великою духовною силою. Эта сила, делающая его выносливым и все его труды плодоносными, есть ревность, усердие, тщание, забота о богоугождении и спасении души. Как ищущий верного сокровища не смотрит на трудности, не задерживается и не устрашается препятствиями: так и христианин, - когда имеет ревность, тщание, - все одолеет и пройдет безбедно все пути. Ищущие не остаются без успеха; им Господь дал особое обетование: "ищите и найдете" (Мф.7:7). Забота о спасении души есть тот жизненный дух, с погашением которого замирает жизнь. Это огнь, принесенный Спасителем на землю; это Его свет и жизнь"... (Еп. Феофан, "Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения", стр. 110). Внимательный и вдумчивый читатель, без сомнения, заметит, что в изложенных здесь поучениях преп. Феодора Студита и видна постоянно главная мысль св. отца: настоятелю необходимо возгревать ревность к Богоугождению в душах вверенных ему иноков. (Продолжение следует) И.Н.О ИНОЧЕСКИЕ ПОУЧЕНИЯ Письма Святителя Божия к духовной дочери (Эти письма, напечатанные в 1914-1915 годах в газете: "Свобода и Порядок", будут перепечатаны в журнале "Русский Инок", с благословения автора - Высокопреосвященнейшего Макария, Митрополита Московского и Коломенского, Священно-Архимандрита Троице-Сергиевой Лавры) 1. 2-го янв. Сейчас я вычитал ответ на твою жалобу. Если не можешь сделать великое, сделай хотя малое, ибо и малое иногда имеет великие последствия. Не поддавайся сатане, внушающему тебе, что ты не в состояния что-нибудь сделать. 5 января, сочельник. В ежедневнике сегодня написано: священник, призванный к больному для напутствования, спрашивает его: "Сколько тебе лет"? "Только два года", - отвечает тот. "Я считаю жизнь мою с того дня, как я познал Господа Иисуса Христа, а прочие восемнадцать лет моих протекли в смерти". Когда являются неприятности, сплетня и это претерпевается, то лучше думать, что это по грехам моим или для пользы моей, по воле Божией. Потерплю ради Господа, чтобы Он помянул меня во смирении моем. Но думать, что не стоит на это обращать внимания, что нужно быть выше всего этого, выше этих сплетен, сие помышление, мирское, не христианское, в нем горделивость, а не христианское смирение, презрение, а не терпение Бога ради. Старцы говорят: "Ошибку исправят люди, немощь души уврачует отец духовный, а гордость может исправить только Бог, сокрушая рог гордыни". Если М. пойдет, не держи, но сама не удаляй - это рассуждение твое правильное. Здоровье нужно беречь, это дар Божий: здоровому удобнее исполнять свои обязанности, чем больному. Молюсь за всех вас и предаю в волю Божию. Устав церковный соблюдайте. Маленькое нарушение устава постепенно может довести до нарушения больших заповедей. Все будет казаться за ничто. Господь с тобой. 7-го янв. Раздражительность нужно лечить борьбой с собой и памятованием, что с возрастом она сделается господствующим направлением и сделает человека тяжелым для жизни, нетерпимым!.. Помнить будем наставление отца Серафима: "чадо, стяжи мирный дух, и около тебя тысячи спасутся". Какие прекрасные мысли твои о посмертном свидании с Господом! Это небесные гостьи, это утешение от Духа Божия, всегда пребывающего с верующими, скорбящими, молящимися. Мрачные настроения лучше не показывать другим, сколько это возможно. Хочу тебе дать совет о помыслах: как только возникает в душе нехороший помысл, тотчас нужно перекреститься с умною молитвой и помысл исчезнет; потом опять он появится, и опять исчезнет. Говорю это, изведавши и собственным опытом. 2 12 янв. О праздничном послушании. Не дозволяй себе ослаблять свой подвиг, что ты де умеешь беседовать, яко бы косноязычием. Когда Господь посылал Моисея к Израилю возвещать ему волю Божию и вывести народ из Египта, а Моисей отказывался от такой миссии косноязычием, то Господь сказал ему, что Он дает человеку язык и слово, и, посылая его, опять сказал, что за него будет говорить фараону и народу брат его Аарон, а он - Моисей пусть говорит брату то, чему его будет научать Господь (Ис.4:10-16). Прошу и предупреждаю: не согрешай неверием и сомнением, что Богу весьма противно. Ты сама свидетельствуешь о том, сколько раз Господь проявлял над тобой чудо благопопечительности о тебе и скорого исполнения желаний твоих, а теперь опять сомнения, недоверия, опасения, что Господь не сможет исполнить и сего желания - дать тебе и разум, и слово. Итак, не греши неверием и прекословием. Постарайтесь зимой запасти лес на школу. 13 января. Какое прекрасное наставление сегодня во время чая вычитали из книги: "Когда дьявол в сердце нашем, то необыкновенная, убивающая тяжесть и огонь в груди, и сердце; душа чрезвычайно стесняется и помрачается; все ее раздражает, ко всякому добру чувствует отвращение; слова и поступки других в отношении к себе криво толкует и видит в них злоумышление против себя, против своей чести и потому чувствует к ним глубокую, убийственную ненависть, является и вырывается отмщение. 3 14 янв. Мрачное настроение твоей души не огорчает меня, как бы непослушание, а возбуждает сердечную жалость и досаду не на тебя, а на дьявола. Мрачное настроение, очевидно много зависело от нездоровья. Помыслы твои о твоей неспособности, я имею большое основание относить к влиянию духа злобы. Когда приближается к душе нашей Господь или Ангел мира, тогда душа наша мирствует, на все смотрит радостно, на согрешающих снисходительно, на обижающих - необидчиво. Но когда Господь допускает действовать на нас духу злобы, тогда приходит в душу мрак, уныние, сомнение, недовольство, раздражительность, плач от досады и прочее зло. Бедная душа мечется, не знает, куда кинуться. Благо, если она вспомнит Господа, со слезами поведает Ему горе свое, безысходное положение; мрак исчезнет, бес убегает, словно солнышко засветит, и люди не те, и горе нипочем. Как бы я желал, чтобы ты почитала книгу отца Иоанна Кронштадтского "Моя жизнь во Христе", там нашла бы ты изображение состояния души, подпавшей демонскому влиянию, временно конечно, и просветленной духом благодати. Там ты узнала бы себя и утешилась тем, что это признак не погибели, а спасительной скорби, борьбы по зависти дьявольской. Итак не унывай: "печаль бо многих уби"; не радуй унынием дьявола. Около тебя и в тебе все темно, но это временно: там за этим мраком и бурей светит Солнце и зрит на твою немощь, на твою печаль. Только непременно открывай пред Ним свою душу. Хорошо сделала, что не изорвала страницу, исписанную печалями. Не бумагу нужно рвать, а помышления уничтожать самопреданием в волю Божию, о чем писано мною тебе много раз. Твои рассуждения о невольных монашенках отчасти верны, но не вполне. Облекать в черную одежду живущих среди черноризиц не значит насильно делать монахинями; они всегда могут выйти из монастыря, если пожелают: закон стоит за них, воспрещая постригать ранее сорока лет. А что эти невольные черноризицы иногда дают мирским повод к нареканиям на обители, то от настоятельниц зависит держать их в обители или не держать. Кто захочет уйти из обители, того никто не удержать. Если же черной одеждой затрудняется им выход из обители, то что в этом дурного? Что дурного и в том, если в семейном быту мать затрудняет выход для дочери из дома, куда попало? Говоришь: нужно воспитывать так, чтобы они были и для мира пригодны. Но что же не пригодно то для мира у монастырских воспитанниц? Скромность их? Грамотность их? Трудолюбие их? Разве только плясать не научаются? Так это не великий ущерб. Плясунья может нравиться только верхоглядам. А добрый жених всегда предпочтет внешней красоте и нарядности нравственные качества: трудолюбие, кротость, набожность. До зде о невольно-черноризицах. Твоим недовольством собой я не огорчаюсь, но мне жаль, что мучишь себя напрасно, да и побуждения к недовольству не назову святыми. Тут не последнюю роль играет греховное "я", забота, как думают люди о мне, не говорят ли, что я хуже того-то, или той-то. Следовало бы думать, что скажет мне Господь, что совесть моя? Да, и отцу духовному нужно бы мало - мало верить и к мнению его прислушиваться. Впрочем, ты так и делаешь и осуждаешь себя и высказываешь, как немощь свою, и я также смотрю на это и отнюдь не оскорбляюсь. Господь с вами. 4 23 янв. Когда тебя злословят, и ты от того смущаешься и болезнуешь, то это значит, что у тебя есть гордость, ее то и надобно уязвлять и выгонять из сердца бесчестием внешним. И так не раздражайся насмешками и не питай ненависти к злословящим тебя, и полюби их, как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению и помолись о них. Это говорит о. Иоанн Кронштадтский. Ну, вот у вас и своя переплетчица. Как скоро и легко исполняется ваше желание. Вот у вас и община иноческая. Вам нужно приготовляться изменять не только внешнее, но главным образом внутреннее. За трапезой заводите чтение вместо пустых разговоров. Помоги Бог исправнее вести запись, чтобы к концу года не путаться. О вырубке вашего леса. Ничего не поделаешь. Нужно просить батюшку, чтобы он разъяснил прихожанам, что воровать грешно, а воровать у детей-сирот беззащитных - еще грешнее; делать зло тому, кто делает им добро, учить их воспитывать детей своих - великий грех неблагодарности, - воздаяние злом за добро. Делюсь сладким кушаньем для души, какое дало мне утреннее чтение на каждый день: "Ксенофонт и Мария служат показанием, что скорби великие постигают не только грешных, но и праведных. По этому поводу говорит один христианский учитель: страшно оставаться без скорбей: стоячая вода обращается в болото, а бури и ветры освежают ее и возбуждают ее производительность. Страшны грозы, но что стало бы с атмосферой без них? Горьки слезы, но как низко упала бы природа человеческая без них - этой очистительной силы? Стало - горю и слезам должно радоваться нам. Быть начальницей общины: значит - быть всем слугой, нести тяготу всех. Пчелиная матка пусть будет образцом: у матки нет жала. Начальница не имеет жала ни в языке, ни в сердце. Слово "начальница" пусть смиряет ее, а не возносит. Господь с тобой... 5. 27 января. Сегодня за обедней прочитали из о. Иоанна Кронштадтского очень поучительное. Выписываю этот урок: кто поспешно, без сердечного понимания и сочувствия, читает молитвы Богу, побеждаемый своею ленивою и сонною плотью, тот служит не Богу, а плоти своей, самолюбию своему, и ругается Господу своим невниманием, бесчувствием своего сердца в молитве. Как бы ни ленива и ни расслаблена была твоя плоть, как бы ни клонила она ко сну, преодолей себя, не пощади себя для Бога, отвергнись себя, дай Богу твое сердце. До зде о. Иоанн. О поездке рано загадывать, можно еще умереть до тех пор: что наша жизнь? Весенний хрупкий лед... 31 января. 12 часов дня. Сейчас получил телеграмму со страшным известием: один молодой человек стрелял в себя из револьвера, хотя остался еще жив. Господь оставил его на покаяние. Пострадал, кажется, потому, что не с кем было посоветоваться. Рад, что та предаешь в волю Божию самое приятное. 6 8-го февраля. Грустишь, что у вас нет людей. Не без воли Божией это сделалось; свято место не будет пусто. Приучай свое сердце во всем видеть Господа, за все Его благодарить, о Нем чаще и чаще думать, чаще, чем об отце твоем, сей последний желал бы быть только в роли друга Женихова, а Жених - Христос. О ночных часах для спанья: ничего, когда не ляжешь спать: в 10 ли, 11 ли, лишь бы на сон употреблять не более 8 часов. Во время недомогания можно и больше поспать. А в болезни иногда требуется постоянная дремота или сон. 15 февраля. Если, получаются неприятности от старших, то считать ли это попущением за грехи? А если от младших, когда они отвечают грубо, то чем успокаивать волнение своего сердца? В том и другом случае нужно думать, что это попущение Божие для душевной пользы твоей: во-первых для того, чтобы научить тебя кротости, незлобию, безобидчивости и смирению, к чему приглашает Господь, говоря: "Научитесь от Мене". Если же младшие оскорбляют, отвечая грубо, то на это нужно смотреть, как на немощь их, которую мы сильные по апостолу должны нести и не себе угождать. Впрочем, это не значит, что им не следует говорить что-либо. Но пока сердце твое волнуется, молчи, не говори; когда успокоишься и оскорбившая тебя придет в состояние слушать тебя, то без гнева, с любовью преподай ей наставление, объясни греховность ее поступка. "Не будь побеждена злом, но добром побеждай злое" (Римл.12:21). 7 Паче всего хранимого храни сердце свое. От него исходит все. Для иноков гибель своеволие, непослушание и отсутствие окормления духовного. В мае не даст ли Бог побывать у вас на минуточку. 9 марта. Вот и сорок мучеников. Жаворонки прилетают. На земле в некоторых местах прогалины, солнце посылает горячие лучи, от которых снег тает, начинается поворот на весну. У вас, может быть, и тепло, и сухо. А у нас все мертво, все сковано зимним холодом. Так и на душе: холодно в ней; хоть бы слезинки покаяния, хотя в церкви читаем и слышим призыв к слезам и покаянию. "О, даждь ми слезы умиления, даждь ми в покаянии кончить дни мои, Спаситель мой! Да сподобит Господь богоугодно прейти поприще поста и радостно встретить день Светлого Воскресения! Пострадавший за нас и воскресший, смертию смерть поправший и всем нам живот даровавший - Спаситель наш - единый дорогой, да исполнит всяким утешением души всех любящих Его, страдающих с Ним и уповающих на Него!" Это письмо придет, вероятнее, на заре Светлого дня. Вперед шлю радостный привет: Христос Воскресе! Читал сейчас о том, что самопознание лучшее из знаний. Тут, между прочим, говорится, что тому смерть тяжела, кто, будучи слишком известен всем, умирает, не зная себя; что должно вести жизнь, насколько возможно, замкнутую и уединенную, так, чтобы не обращать на себя внимание других и своего на других. С Ангелом! Да благословит тебя Господь, на наступающее новое лето, да укрепит тебя, да возрастит твоего внутреннего духовного человека. Теперь о поездке моей к вам. Добраться до вас можно будет не раньше 1-го июля. Это наше предположение, а расположения принадлежат Господу. 8 Христос Воскресе! Радуйся о Господе и паки реку: радуйся! Христос с тобой и со всеми сущими с тобой! Хорошее чтение под заглавием "Берегите совесть". Малейшая пылинка, попавшая в глаз, причиняет ему боль. Точно также совесть наша первоначально страдает при малых погрешностях и проступках. Но с течением времени если мы будем подавлять голос совести, то она будет все переваривать. Такую сожженную совесть можно сравнивать с замерзшею водою, которая прежде не держала иголки, а теперь до того замерзла, что выдерживает обозы с железом. Так и люди часто грешащие теряют, наконец, сознание греха. Сперва и мысль нечистая тревожит совесть, а потом и грехи самые гнусные спокойно совершаются. Имеяй уши слышати да слышит! Дорога портится сильно. Скоро почтовое сообщение прекратится. 30 марта, утро. Сегодня вычитал: стоит грешнику, на котором лежит тяжесть грехов, вздохнуть о своей греховной ноше, стоит лишь раскрыть пред Искупителем всю душу, обремененную грехами многими, и с души, как бремя, скатится, сомненье далеко и верится, и плачется, и так легко, легко. 1-е апреля св. Марии Египетской: избавь и не допусти Господи до грехов Марии-грешницы, но дай, Господи, стяжать ее покаяние! Солнце светит и греет, прилетели голуби-нахлебники мои, ожидающие зернышек; накормил их, а один взлетел на колени, где тоже посыпаны были зернышки; к великому удовольствию моему, прилетели скворцы и хотят занять квартиру для себя в том дупле, которое в прошедшем году также было занято, но злодейка-кошка, кажется, съела одного из них и гнездо было оставлено, к великому моему огорчению. Это дупло мы теперь переставили подальше, очистили его, но поелику скворцы запоздали, то воробьи стали там готовить свое гнездо. Но сегодня вижу уже, что там поместилась пара скворцов и усердно работают, кстати, один из них усладил мой слух песенкой. Все это так мило говорит о весне, о жизни-радости; все восхваляет Творца и говорит о любви и мудрости Его. Как-то идет у вас говенье; о чем забота: о душе или о сене. И первое нужно, и последним нельзя пренебрегать. Великий четверг. Вчера облегчил душу исповедью, сегодня, если Господь сподобит, готовлюсь быть участником Тайной Вечери Господней. Шлю привет и тебе и сущим с тобою, привет с принятием небесного Гостя, Сладчайшего Иисуса. 9 Великая суббота. Сейчас кончил беседу молитвенную с Дорогим Спасителем. Как сладостны Его слова: "Мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не так, как мир дает, Я даю вам" (Ин.14:27). Хотелось бы, чтобы Его послушница приняла эти слова с таким же чувством, как и пишущий сие. Пасха. Воскресение. Пасха и снег, но все-таки: "Христос Воскресе!" Надо бы ехать с визитами, но погода очень плоха. Как-то у вас там? Вот вместо визитов я строчу это. После долгого перерыва получил твои письма, хотя немного и с перцем, но ничего: иногда и перец и горчица бывают приятны. Зачеркнутое прочитавши, я также в памяти моей зачеркивал: очевидно бесы напали на тебя с ужасной силой, все лгали на тебя, но, слава Богу, сокровище воры не похитили они у тебя. Побываю у вас не надолго, ибо нужно спешить возвращением домой, где будет ждать меня много дела. Хочется и отдохнуть с дороги и увидаться с вами, аще Господь дарует сие. Сейчас вычитал прекрасное наставление; передаю его тебе. Без испытания железо обыкновенное кажется сталью, бронза - золотом, золото, смешанное с землей - чистым золотом, стекло - алмазом. Так я человек, пока не коснулось его искушение, кажется и кротким и смиренным, и добрым, и простым, и целомудренным и верующим; а иснытание показывает нередко, что люди и злы, и горды, и жестокосерды, и коварны, и сластолюбивы, и прочее. Искушения же бывают через лишения и потери, скорби и оскорбления, бесчестие, клевету и прочее. Выдержавший искушение, надежен для царствия Божия, а невыдержавший не надежен, потому что в нем остается большая примесь зла. Приложим это к себе и поучимся. Я рад, что ты приобрела навык ничего не скрывать. Это весьма спасительное средство от многих искушений. 10 Прочитал твое письмо унылое, пожалел тебя, но в глубине души лежит другое чувство противоположное: там как бы радость. О чем? О том, что это уныние есть плод дьявольской зависти, а завидует дьявол добру, а не злу; значит, он видит что-то доброе. Как же этому не порадоваться. Пишешь между прочим: что же я поделаю, если Господь мне не дал таланта миссионерского. Отвечаю; стяжи его послушанием и терпением. Трудись и получишь. Если не сделаешься образцовой миссионеркой, то, во всяком случае, получишь воздаяние, по мере труда твоего. Если же вознерадишь, то бояться нужно, чтобы не было отнято и то, что имеешь от Господа. Напрасно говоришь ты, что тебе не дано таланта; он дан тебе - и ты помаленьку умножаешь его, только маловерие твое или излишнее недоверие к себе говорит, отрицая данное тебе. Вода слаба, камень тверд. Но подставьте над камнем желобок, чрез который падала бы по каплям вода, что будет с камнем? Вода продолбит его. Так и в духовно-нравственном мире: сердце человеческое - камень, а слово Божие - вода. Лейте на него помаленьку, но чаще, эту воду жизни и камень - сердце умягчится. Это образ того; какие плоды могут произойти от неуклонного исполнения возложенного на тебя послушания. Лей по каплям воду слова Божия на каменные сердца и они смягчатся. Трудись, и Господь даст тебе радость увидеть плоды трудов твоих, хотя это, может быть, и не скоро будет. Во всяком случае ты в убытке не останешься. Вот и опять ты пытаешь отбиться от послушания, представляя благовидный предлог; а я опять упорно стою на своем, не снимая с тебя тяготы послушания. Вчера посетил Начальника округа, от которого услышал, что нынешним летом у вас начнется землеустройство. Я убедительно просил его о дорогом приюте и общине, он обещал сделать все, что можно. Но сказал, что по закону нельзя будет отводить участка земли ни приютам, ни общинам, а только церквам и школам. Так как у вас теперь имеется школа, то на школу и будет отведена земля, что он и обещал мне сделать. Пора заканчивать это письмо и отправлять на почту, чтобы оно пришло до нашего приезда. Помолимся, чтобы приезд наш принес мир, а не печаль; последней уже довольно было. Сами себя, друг друга и всю жизнь нашу предадим Господу. (Продолжение следует) Макарий, Митрополит Московский. О сосредоточении ума на немногих помыслах о Божественном "Когда освятится ум наш, когда он будет стремиться, чтобы не было сказано или сделано что-либо Богу неугодное, тогда душа будет оберегаться от всякого греха. Поэтому, сколько в нас есть сил, надлежит нам подвизаться, да освятится Христом ум наш, восприяв благодать Святого Духа. Для этого Христос, будучи Богом, соделался человеком; для этого Он распялся, умер и воскрес; это, то есть, освящение ума, и есть воскресение души в настоящей жизни, вследствие которого можно сподобиться и будущего воскресения телом к славе и вечному блаженству". (Изречение пр. Симеона, Нового Богослова). Освящение нашего ума, как дело величайшей важности, достигается нашею сердечною молитвою, внимательным чтением Священного Писания и святоотеческих писаний и Богомыслием. К Богомыслию нужно приучать себя постепенно и всеусердно, и при том не иначе, как путем самопринуждения и внутреннего душевного подвига. Опытные в духовной жизни подвижники обыкновенно старались возможно сильнее сосредоточить внимание своих учеников на каком-либо одном духовном предмете, например, на мысли о вездеприсутствии Божием, побуждая учеников возможно чаще размышлять о словах псалмопевца Давида: "предзрех (умными очами) Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся" (Пс.15:8), или например - на памятовании о смерти, суде Божием, об обетах при крещении и тому подобных мыслях, предлагая размышлять так часто и усердно, чтобы каждый предмет, из окружающих нас мог возводить ум подвижника к Богу; каждое событие нашей жизни с положительной или отрицательной стороны могло бы напоминать нам о цели нашего подвига и тем как бы обновлять наше рвение и побуждать к подвигу. Привычка - сосредотачивать возможно чаще все внимание ума на том или другом помысле о Божественном - всего скорее и лучше отучает ум от привычной для него прежде рассеянности, поверхностности мышления и суждения; эта привычка делает ум наш легким при возношении к Богу и наоборот - медленным и тяжелым - при помыслах пустых, суетных и греховных. На этом, привычном для нас, помысле о Божественном, ум наш крепко утверждается, как корабль, привязанный к брошенному во глубину воды прочному якорю, и не так легко колеблется, смущается и рассеивается. Преп. Орсисий, ученик Пахомия Великого, живший в 4-м веке, исчисляет, по наставлению своего учителя, только шесть помыслов о Божественном, именно: 1). о Боге - вообще, 2). о Господе нашем Иисусе Христе, в особенности об Его крестных страданиях, смерти и воскресении, 3). о памяти смертной, 4). о страшном суде Божием и кончине мира, 5) о предстоящих грешникам адских вечных муках и 6) о нескончаемом райском блаженстве. Сими шестью помыслами, замечает преп. Орсисий (в книге его об устроении монашеского жительства), душа праведного побеждает врага и побуждается постоянно помышлять о Господе и любить Его выше всего (стр. 105-108, по рус. пер.). Живший около 1157 года, опытный в духовной жизни, подвижник Петр Дамаскии (в своих писаниях, напечатанных в славян. Добротолюбии) исчисляет уже восемь помыслов о Божественном, на которых весьма полезно последовательно сосредоточивать все внимание нашей души, а именно: 1) о коренном греховном растлении всей человеческой природы, 2) о неизреченных и неисчислимых благодеяниях Божиих роду человеческому, 3) о памяти смертной, 4) о домостроительстве нашего спасения во Христе Иисусе, 5) о скоропреходящей и суетной мирской жизни, б) о действиях Промысла Божия в мире видимом, 7) о мире ангельском, в который предстоит войти по смерти всем праведникам и 8) о Боге и Его свойствах. Здесь помыслы о Божественном расположены уже в последовательном их порядке. Затем преп. Григорий Синаит, живший в конце 13-го и начале 14-го века, еще подробнее учит о тех же помыслах о Божественном, располагая их в такой постепенности: 1) Бог - невидимый, безначальный и несозданный, причина всего сущего, 2) чин и состояние умных ангельских сил, 3) мир видимый, как отобрание свойств Божественных, 4) домостроительство нашего спасения в Господе нашем Иисусе Христе, 5) предстоящее всеобщее воскресение мертвых, 6) страшное второе Христово пришествие, 7) вечные адские мучения и 8) вечно-блаженная жизнь в царстве небесном. По учению преп. Исаака Сирина: "не только греховные помыслы, образы и представления ума, но и не греховные, то есть, пустые мирские, житейские помыслы у святых Божиих всегда поглощались чрезвычайными их созерцаниями, размышлением о Божественных откровениях, созерцанием духовного, неизреченных таин Божиих". Помысл о Божественном, укоренившийся в христианине и усвоенный глубиною его ума и сердца, - поистине есть "великая благодатная сила" в его духовной жизни, много способствующая ее укреплению и усовершенствованию. Один из древних подвижников, когда его спрашивали - "достиг ли он совершенства в духовной жизни, равного великим подвижникам?", - обыкновенно отвечал, что он не в состоянии носить в своем уме и сердце даже один какой-либо из их помыслов о Божественном. И подлинно, духовное просветление нашего ума от таких помыслов о Божественном, даже не доступно уразумению мирских людей, не достигших высокого совершенства в духовной жизни: оно для них недомыслимо и неизреченно. Так многие христианские подвижники, по выражению "Древнего Скитского Патерика", возвышались (к Богу) сими душеспасительными помыслами: они прелагали себя от земли, отчуждившись от нее (по своей подвижнической ревности о жизни духовной). Свят. Тихон Задонский, сознавая величайшую пользу от усвоения нами таких душеполезных помыслов и от привычки почасту, со всем вниманием сосредотачиваться постепенно на каждом из них, говорит: мы весьма нуждаемся усваивать себе самые осязательные и очевидные истины, ибо мы отравлены (в уме нашем) грехом и находимся (большею частью) в состоянии пагубного самообольщения, отчуждившись от спасительной истины. Чтобы не развлекаться видением и слышанием вещей, окружающих нас, кои действуют на душу, привлекая ее чрез внимание к себе, свят. Тихон Задонский советует всякой вещи, всему видимому и слышимому дать духовное знаменование и до того укрепиться в помышлении о сем духовном знаменовании, чтобы, при взгляде на вещь, не она представлялась сознанию, а ее знаменование. Кто сделает это для всего окружающего, тот постоянно будет жить, как бы в училище. И свет, и тьма, и человек, и зверь, и камень, и растение, и дом, и поле, и все - все до малейшего, - будет уроком ему; надлежит только истолковать себе все в духовном смысле, и укрепиться в этом сознании. И как это спасительно! В книге, составленной свят. Тихоном Задонским: "Сокровище духовное, от мира собираемое" и в других его сочинениях можно видеть наглядный пример, как ум человека, сосредоточившегося в духовной жизни, может во всяком, окружающем его предмете, находить душеполезное наставление к совершению своего спасения и к исполнению заповедей Божиих. "Что ты плачешь?" - спрашивали ученики у Нонна, еп. Илиопольского, увидевшего Пелагию, красивую, разряженную женщину, впоследствии покаявшуюся и угодившую Богу. (См. Четьи-Минеи 8 октября). "Плачу", - отвечал он, - "о погибели твари Божией разумной и о том, что не имею такого радения о душе во спасение, как она о теле на пагубу"... Другой, услышав плач жены на могиле, сказал: "так христианин должен плакать о грехах своих" (из кн. еп. Феофана: "Путь ко спасению") (Это поучение принадлежащее перу покойного архиепископа Тверского Антония, строгого аскета в личной жизни и молитвенника, было напечатано в 45 номере Тверских Епархиальных Ведомостей, откуда буквально переписано Николо-Столпенкой пустыни иеромонахом Иероном, и прислано в, редакцию для напечатания). УЧИЛИЩЕ БЛАГОЧЕСТИЯ Троице-Павло-Обнорский Патерик Вступление На пространстве древнего Московского великого княжества, на северо-востоке тогдашней России, в XIV и последующих столетиях было одно место, неудержимо привлекавшее к себе людей, жаждавших уединенного подвига и совершенного безмолвия, где в ничем ненарушаемой тишине, они искали одного - "работати Господеви со страхом и радоватися Ему с трепетом" (Пс.2:11). Местом этим был "Комельский лес, простиравшийся по южной окраине Вологодской страны на сотни верст и служивший жилищем диких зверей и притоном разбойников, издавна казавшийся какою-то обетованною землею любителям безмолвия, стремившимся сюда со всех сторон, преимущественно же из Троицкой обители преподобного Сергия Радонежского. Монашеский топор в продолжение трех веков то там, то инде не переставал рубить вековые сосны и ели, пролагая новые пути и обращая в иноческие обители берлоги медведей и становища разбойников. По течению одной только незначительной речки Нурмы было несколько иноческих обителей, а сколько было рассеяно пустынь и уединенных келлий по громадному пространству этого леса! Там, в непроходимых чащах леса, за мхами и болотами, жили люди, проникнутые древним христианским духом и составлявшие свой особый мир. Комельский лес воспитал в своих недрах целый сонм великих подвижников и основателей монастырей" ("Троицкий Патерик", Св.-Троице-Сергиева Лавра, - 1896 г., стр. 358). Духовным родоначальником Комельского отшельничества был преподобный Сильвестр Обнорский, первый пришедший сюда из духовной дружины Сергиевой и основавший на берегу р. Обноры свою Воскресенскую обитель, в которой, 25 апреля 1379 г., и скончался о Господе. Последователем его был преподобный Сергий, на левом берегу р. Нурмы возградивший монастырь Всемилостивого Спаса и 7 октября 1412 г. отошедший ко Господу. Поселившийся близ Сергиевой обители в 1389 г. безмолвник, преподобный Павел, в 1414 г. стал первоначальником обители Св. Троицы. Обители Сильвестрова и Сергиева с 1764 г. обращены в приходские церкви, а обитель преподобного Павла от дня своего основания непрерывно существует доныне, всегда являясь высокою и спасительною школою истинного о Христе подвижничества, из которой вышел целый сонм Богопрославленных мужей, созревших в ней для радостей неба. Торжественно отпразднованная в 1914 г. 500-лет-няя годовщина непрерывного существования обители преподобного Павла побуждает нас предложить вниманию боголюбивых чад св. церкви настоящий "Троицко-Павло-Обнорский Патерик". Слово: "Патерик" в буквальном переводе с греческого значит: "Отечник". Так издавна называются назидательные сказания о жизни и подвигах отцов, в пустынях или иноческих обителях подвизавшихся в различных странах христианского православного мира, знающего Патерики: Скитский, Палестинский, Египетский, Афонский, Киево-Печерский, Патерик Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Соловецкий, Тверской, Ярославский, Волыно-Почаевский и другие. Предлагаемая книга является как бы документальным свидетельством благоплодности 500-летнего существования обители преподобного Павла, уясняя ее великое духовно-нравственное значение для края и ее несомненные заслуги пред российскою церковью. Приступая к написанию настоящей книги, автор ее руководился мыслью, в давнее еще время высказанною древним византийским жизнеописателем святых Божиих, благоговейным Симеоном Метафрастом, свидетельствовавшим, что "равное есть зло, еже глаголати неподобная, и еже молчати о полезных", и словом Писания: "тайну цареву добро есть хранити, славно же возвещати дела Господни" (Тов.12:11), открывающиеся в жизни святых Его. Молитвами преподобного отца нашего Павла и прочих угодников Твоих, во обители его Тебе благоугодивших, Христе Боже, помилуй и спаси всех нас! 1. Преподобный Павел Обнорский, Вологодский чудотворец Как для пловца по бурному морю в темную и непроглядную ночь отрадною и светлою точкою блестит яркая звездочка, служа для него отрадным и благонадежным указателем к тихой пристани, так и жизнь святых Божиих человеков, подобно той светлой звезде, является для христианина благодатным светильником, освещающим ему путь к царствию небесному. И благодарение Господу, не мало в нашем дорогом отечестве таких небесных светильников, возженных, Богом в различных концах необъятной России! В пределах страны Вологодской в 15 верстах от уездного города Грязовца и во стольких же от станции Московско-Архангельской (Северной) ж. д. того же наименования, в местности очень живописной и здоровой, сжатой со всех сторон отлогими горами, красуется Троицкий Павло-Обнорский мужской общежительный монастырь, представляя собою тихий и укромный уголок, в котором, при сладостном уединении, душа становится чище, мягче, восприимчивее ко всякому спасительному добру. В одном из храмов этой обители, в недрах земли, почивает св. первоначальник ее - преподобный Павел Обнорский, Вологодский чудотворец. Вся долгая жизнь сего угодника Божия от колыбели и до могилы была одним непрерывным служением его Богу, представляя собою богатую сокровищницу для благодатного христианского назидания. Преподобный Павел родился в 1317 г. в Москве. Родители его были люди благородные и благочестивые, в страхе Божием воспитавшие своего сына. Доброе, воспитание принесло и добрые и прекрасные плоды. Павел с юных ранних лет был не похож на детей одинакового с ним возраста. Не игры детские и забавы, столь свойственные юной поре, увлекали его: его влек к себе храм Божий, где благоговейно внимал он чтению и пению. Обученный грамоте, он находил неизъяснимое удовольствие в чтении св. книг и дома: под влиянием прочтенных книг он, среди мира и стольного города, далеко еще несовершеннолетний, начал вести строго-подвижническую жизнь, предаваясь посту и молитве. К ним присоединилась еще высокая добродетель христианского милосердия к неимущим: бедные и нищие принимали от рук его нескудную милостыню. Случалось, что блаженный Павел не имел ничего дать встретившемуся бедняку; тогда он снимал с себя одежду и отдавал ее нуждающемуся, а сам возвращался в дом отчий в одном нижнем платье или в рубище нищего, взятом вместо отданной ему одежды. Родители блаженного отрока, будучи людьми милосердными и сострадательными, ни мало не скорбели о таком нищелюбии своего дорогого сына, а сей последний с каждым днем, каждым часом, все более и более пламенел любовью к Богу, все более и более стремился к радостям неба. Он смотрел на настоящую жизнь, как на переходную ступень, как на школу, предуготовлявшую человека к беспредельной вечности, как на место подвигов, ценою которых приобретается небесное блаженство. Понятно, что при таких воззрениях, при таком миросозерцании блаженный юноша не мог видеть в мирской жизни ничего привлекательного, и живя в мире, был в то же время не от мира сего. Годы текли. Павел мужал и достиг уже совершеннолетия. Родители его, с любовью взиравшие на его благонравие, его кротость, искреннее благочестие, решили, что он должен вступить в брак, но св. Павел, предпочитая девство браку, решительно отверг их мысль. Когда же родители более настойчивым образом стали принуждать его к женитьбе, блаженный, во всех других случаях послушный их воле, на этот раз не захотел повиноваться им, не хотел предпочесть волю их воле Божией, звавшей его к иному подвигу. И вот, около 1338 г., когда ему шел 22-й год от рождения, когда в эту пору возраста жизнь мира для других представляется особенно заманчивою, св. Павел тайно оставляет дом родительский и удаляется из Москвы. Куда же пошел св. юноша, оставивший дом отеческий? Водимый рукою Промысла Божия, он достиг некоего Христорождественского монастыря, находившегося на р. Волге и, поселившись здесь, принял иноческое пострижение. Великие подвиги его, нелицемерное смирение и послушание, глубокая кротость и другие иноческие добродетели отличали от всех нового инока, так что окружающие его не знали чему дивиться в нем: молитве ли непрестанной, посту ли высокому, смирению ли дивному, послушанию ли чрезвычайному?! Но хотя сподвизавшиеся ему иноки удивлялись высоте нравственной жизни Павла, но последний не был доволен: боголюбивая душа его жаждала еще больших, еще высших подвигов. Он молил Господа, да укажет ему опытного руководителя в духовной жизни, примером и наставлениями которого он мог бы пользоваться. И не презрел Господь моления раба Своего, и исполнил благое желание сердца его. В это время в глубине лесов Радонежских, как светлое солнце, сиял своим богоугодным житием преподобный Сергий. Обитель его была в полном смысле великою школою Христовою, в которой воспитывался многочисленный сонм чудных подвижников. Имя св. Сергия было славно повсюду. Многое слышал о нем и преподобный Павел в своем монастыре, где, вследствие своих великих подвигов, он пользовался глубоким уважением не только от братии его, но и от окрестных жителей. Люди славили блаженного Павла, а он, смиренный, искренно считая себя недостойным этого почитания человеческого, возжелал бежать от него в пустыню Сергиеву и вверить себя духовному водительству сего великого отца иночествующих. Достигнув обители Пресв. Троицы, с глубоким смирением припал блаженный Павел к ногам великого Сергия, прося его о принятии в число его учеников. Св. Сергий исполнил его просьбу, и Павел остался в Радонежской обители. Преподобный Сергий зорко следил за развитием духовной внутренней жизни в новопришедшем брате. А пред Павлом раскрывалась картина иноческого подвижничества во всем его развитии, высоте и святости, - картина самая широкая и разнообразная, самая живая и увлекательная: один для наибольшего умерщвления плоти налагал на себя строгий пост и заключался в затворе, другой изнурял плоть свою трудами и всенощными бдениями, третий носил тяжелые вериги и острую власяницу. С умилением взирал Павел на эти подвиги учеников Сергиевых и быстро сам восходил от одного высокого подвига к другому. Пройдя под руководством преп. Сергия монастырские послушания в поварне и трапезе и научившись совершенному отречению от своей воли, Павел стяжал дар слез, так что они непрерывно струились из очей его. Восходя по ступеням духовной жизни все выше и выше, он возжелал совершеннейшего безмолвия и поведал о своем желании Сергию. Получив благословение преподобного Сергия, Павел затворился в келлии, в окрестностях лавры, и целых 15 лет ни для кого не открывались двери ее. Когда же преподобный Павел окончил подвиг своего затворничества и открыл двери своей келлии, он недолго оставался в обители Сергиевой; слава человеческая, молва о его великом подвиге, почитание от людей, стали невыносимы смиренному подвижнику. И вот он молит св. Сергия благословить его удалиться из обители его и избрать местом своего подвига какую-либо пустыню, какую Господь ему укажет. Великий Сергий видел, что ученика его Павла влечет к уединению небесное звание и, напутствуя его на новый род жизни, вручил ему в благословение медный литой крест, как непобедимое оружие против врагов видимых и невидимых. Итак, преподобный Павел оставил обитель Сергиеву и, вверив себя водительству Божию, направился к пределам Галичским, где учеником Сергиевым Авраамием Городецко-Чухломским († 20 июля 1375 г.), уже созданы были четыре иноческих обители. Близ одной из них, известной под именем Великой Авраамиевой пустыни, в нынешнем. Чухломском уезде, Костромской губернии, поселился было он отшельником, но был изгнан отсюда игуменом и братиею ее; после того пожил он некоторое время вместе с самим преподобным Авраамием в Покровской обители на Городце-Чухломском; далее где-то "у св. Феодора на Низу" и провел около 20 лет на берегу р. Письмы, в теперешнем Буйском уезде, вместе с учеником своим Макарием, удалившись отсюда тогда, когда Макарием было начато устроение здесь обители. Достиг он, наконец, непроходимого в то время Комельского леса и, в одной из дебрей его, нашедши дупло огромной устаревшей липы, поселился в нем, подобно птице, свившей себе гнездо на дереве. Жилище было неудобно, тесно. Страшно подумать и представить себе, что должен был вынести уже преклонных лет старец в безлюдной пустыне и в такой тесноте, зимою от мороза, летом - от зноя и множества насекомых! Три года прожил преподобный в этом необыкновенном жилище, питаясь травами и кореньями, и оглашая безмолвную пустыню гласом своих теплых молитв и сердечных воздыханий. Жизнь его текла, не тревожимая людьми. Но не здесь суждено было преподобному окончить ее. По некоему тайному извещению, он перешел в соседнюю Обнорскую треть и здесь, на правом берегу р. Нурмы, в полугоре, среди дремучего леса, после усердной молитвы водрузил деревянный крест и вслед затем поставил для себя из деревянных ветвей малую пустынную кущу, ископав при ней кладязь. В обычных подвигах поста, бдения и молитвы, сопровождаемых слезами умиления, потекла здесь жизнь ра- ба Христова. Пять дней в неделе ничего не вкушал он, и только в субботу и в день воскресный принимал немного хлеба и воды. Хотя люди не тревожили преподобного Павла в его глубоком уединении, зато бесы вели с ним жестокую брань, стараясь устрашить подвижника различными мечтаниями и явлениями. Доблестный подвижник Христов силою креста и молитв разгонял бесовскую рать. Однажды, возвратясь из пустыни в келлию, преподобный видит, что жилище его разрушено до основания. В страхе поспешил он к другу и духовному отцу своему, - преподобному Сергию Нуромскому, - также одному из учеников и собеседников Богоносного Сергия Радонежского, - жившему от него в четырех верстах. Оградив Павла знамением креста, преподобный Сергий сказал: "Бог нам прибежище и сила (Пс.45:2); иди, брат мой Павел, с миром; ты найдешь келлию свою целою". Возвратясь, преподобный Павел действительно нашел свою хижину в том состоянии, в каком оставил ее, уходя в пустыню. В другой раз, наученные диаволом, злые люди напали на преподобного отшельника, связали ему руки и ноги, избили и ограбили все, что было у него в келье: но Бог послал добрых людей, которые развязали страдальца. Велики были труды и подвиги преподобного Павла, тяжки и многочисленны нападения и скорби, перенесенные им и от бесов и от людей; но велики были зато и дары ему духовные! Преподобный Сергий Нуромский придя в первый раз в пустыню Павлову, увидел чудную картину: стаи птиц вились около преподобного Павла; иные из них сидели у него на голове и на плечах, и он кормил их из своих рук; тут же стоял медведь, ожидая пищи от пустынника; лисицы, зайцы и другие животные бегали вокруг, не опасаясь сильнейших и не нападая друг на друга. Для приобщения Св. Таин преподобный Павел приходил в обитель Сергиеву. В свою очередь и преподобный Сергий часто посещал своего духовного сына: в его уединении, удивляясь чудному образу его жизни. Тесная духовная дружба связывала обоих св. мужей. Преподобный Павел питал к св. Сергию такое великое уважение, что всегда провожал его до владений его монастыря (более трех четвертей пути), где ныне стоит уединенная часовня на том месте, где святые угодники Божии расставались друг с другом (в память этого духовного содружества их указом Вологодской Духовной Консистории от 21 июля 1905 г. за № 5882, установлены ежегодные крестные ходы: в день Св. Троицы - из Спасо-Нуромской церкви в обитель преп. Павла, а 1 августа из монастыря в Спасо-Нуромскую церковь). Но и глубокая пустыня не скрыла преподобного Павла от людей: свет благочестивой жизни и великих его подвигов, осиявший темную дебрь, скоро проник сквозь чащу вековых лесов и привлек к нему посетителей-мирян. Они шли сюда с различными нуждами: один - чтобы взглянуть на великого подвижника и попросить себе его св. молитв; другой - являлся с своим горем, в чаянии получить от отшельника духовное утешение; третий - нуждался в его совете и указании в каком-либо важном деле. Просвещенный благодатию ум преподобного Павла сообщал устам его дар премудрости и разума, и удовлетворенными уходили от него случайные посетители. Между ними являлись к нему и такие, которые уже не хотели возвращаться обратно в мир и молили преподобного позволить им оставаться в его пустыне, дабы подражать житию его. Долго не соглашался преподобный на просьбы последних, но потом начал позволять селиться любителям пустынных подвигов невдалеке от его келлии. Таким образом здесь появилась немногочисленная семья пустынножителей. Сурова была жизнь их и богаты они были только одною нищетою. У них не было даже храма, потому что не имели они ни средств, ни архиерейского разрешения на устройство его. Однако чудные знамения предвозвестили будущую славу места сего. Раз ночью, стоя на молитве, преподобный Павел вдруг услышал звон колоколов в лесной дебри за р. Нурмою. Потом звон невидимых колоколов стал повторяться все чаще и чаще: в простые дни слышался звон обыкновенных небольших колоколов, а на праздники - более громкий, и чем выше был праздник, тем торжественнее был и звон. Долго не обращал на это внимания преподобный старец, считая сие мечтанием и вражескими кознями, но одно обстоятельство убедило его в противном. В глубокий вечер Великой Субботы преподобный стоял на молитве; вдруг в самую полночь Светоносного Воскресения Христова слышит он необыкновенный звон. В окно своей келлии смотрит святой и видит: на том месте, где ныне монастырский храм Св. Троицы, сияет необычайный небесный свет. Рассказал он об этом некоторым из братии и те стали просить его в действительности устроить там храм и учредить при нем обитель. Пустыннолюбивый подвижник долго еще не соглашался на это; но слова отходящего к Богу преподобного Сергия Нуромского положили конец его колебаниям. Павел решил исполнить желание сожительствовавших ему сподвижников. В сопровождении благоговейного инока Алексия, бывшего ранее у преподобного Сергия Нуромского († 7 октября 1412 г.), а после кончины своего старца перешедшего к преподобному Павлу, св. угодник Божий оставляет любимую свою пустыню и направляется в давно покинутую им Москву. В ветхом рубище, с лицом изможденным великими подвигами пустыни, преподобный является к митрополиту всероссийскому св. Фотию и, рассказав ему о чудном звоне и о блистании небесного света, просит его благословения на устроение в пустыне храма и основание обители. Общий вид старца не внушил митрополиту доверия к его рассказу. Назвав видение препод. Павла плодом расстроенного его воображения, митрополит отпустил его неудовлетворенным. - "Не так будет, как говоришь ты, а совершится так как угодно Пресвятой Троице, избравшей меня орудием к прославлению святейшего Ее имени", - сказал оскорбленный старец, оставляя владычние покои. И действительно, слово пустынножителя сбылось. Ночью, митрополиту является "некая небесная сила" и грозно говорит ему: "для чего ты уничижил смиренного отшельника? - это человек святой и избранник Божий, и дело, на начинание которого он просит твоего разрешения, есть дело, указанное ему свыше. Оскорбивши его, ты оскорбил Самого Господа: немедленно исправь свою ошибку". И вот, на утро следующего дня слуги митрополита Фотия разосланы были на поиски за преподобным Павлом и нашли его в одной из Московских обителей, стоящим на молитве. Митрополит смиренно просил прощения у старца, оскорбленного им вчера; снова подробно расспросил об обстоятельствах чудных знамений, благословил устройство храма и обители, снабдив преподобного нескудной милостынею на сей предмет, посвятил Алексия во игумена будущего монастыря и в знак своего глубокого уважения к добродетельному старцу дал ему свою одежду, вместо вретищного пустынного рубища. Отпущенный митрополитом, преподобный Павел вскоре получил его святительскую грамоту, в которой архипастырь поучал иноков добродетельному житию. Возвратились путники в свою пустыню и тотчас же приступили к созданию деревянной церкви в честь Св. Троицы, которая и была освящена в 1414 году. Основана была обитель на том месте, где преподобный слышал чудный звон и видел блистание небесного света. Установив в основанной им обители строгий устав общежития, преподобный продолжал жить в уединенной отшельнической келлии, приходя в монастырь только на праздники и для приобщения св. Таин. Так текла жизнь великого подвижника, исполненная добродетелей. Его очищенному благодатию духовному взору видны были события, совершавшиеся в отдаленных от обители местностях: 6 января 1429 г., заплакав, он сказал ученикам: "в этот день и час татары сожгли город Кострому и много людей посекли и полонили". Продолжительное время поболев и ни одного слова ропота не произнеся среди тяжких страданий, преподобный Павел приблизился к блаженной кончине. 10 января 1429 г. призвав к себе братию, он простился со всеми, умоляя их ходить достойно своего звания, исполнять заповеди Божии и не изменять устава обители: "если кто потрудится и потерпит в сем пустынном месте, - говорил он между прочим, - то хотя бы и грешен был, получит от Живоначальной Троицы оставление и милость, только бы не ослабевал в своем подвиге и претерпел до конца". Затем утешив скорбевших и плакавших обетованием молитвенного за них и обитель предстательства пред Св. Троицею, предрекши будущую славу монастыря, преподав всем мир и благословение, и в самую минуту отшествия приобщившись Св. Таин, он мирно почил о Господе, имея от рождения 112 лет, из которых 22 года прожил в доме родителей, 50 - в разных монастырях и пустынях, 40 - по прибытии в Комельский лес и 15 - по основании обители своей. Св. память преподобного Павла, чтившаяся в обители его и вне ее от самого дня кончины его и чудные знамения и исцеления, истекавшие от гроба его, в 1547 г. побудили Московский собор русских архипастырей установить ему особый день празднования - 10 января. Вот несколько благодатных посмертных чудес преподобного Павла. В 1558 г. явившись глубокому старцу, иноку Ефрему, преподобный сказал ему, что он и два другие брата будут убиты врагами. Так и случилось. Чрез несколько дней казанские татары, внезапно напав на обитель преподобного, сожгли ее, перебили некоторых иноков и в том числе старца Ефрема и двух иноков - Митрофана и Мину (последний, по слову преподобного, чудесно выздоровел). Много раз преподобный охранял свою обитель от любителей чужой собственности. Однажды, когда воры пришли к воротам монастырским, им представилась глубокая пропасть, из которой исходил пламень. Воры в страхе бежали. Явившись на следующую ночь со вчерашним намерением, они увидали множество народа, вооруженного и охраняющего монастырь. И когда в третий раз они покусились было исполнить свое дерзкое намерение - весь монастырь представился им объятым пламенем. Явившись болящему Иоанну, преподобный ножом, бывшим в руке его, стал резать ему живот: "отче - возопил к нему больной, - мне хотелось, чтобы ты исцелил меня, а ты изрезал всю утробу мою!" - "Я отнимаю болезнь твою", - сказал ему угодник Божий, и болящий мгновенно стал здоровым. Своим чудесным явлением на бушующей р. Северной Двине преподобный спас 16 человек от неизбежного потопления. Некто Симон, проживавший в Белопесоцком монастыре (близ г. Каширы, Тульской губ.), после пятилетнего расслабления всех членов тела, обратясь с молитвою к преподобному Павлу и дав обещание провести остальную жизнь в его обители, был исцелен, но, забыв обещание, не спешил выполнением его, предпочитая остаться в мире и вступить в брак. За это впал он снова в еще более жесточайшую болезнь и привезенный в обитель Обнорскую, в течение 15 недель или ползал на чреве, или валялся на спине, вопия к Матери Божией и преподобному Павлу о помиловании. Во время ночной молитвы вдруг хижина его озарилась небесным светом, в блистании которого явилась Пресвятая Дева и за Нею старец, с широкою белою бородою - преподобный Павел, державший клобук свои в руках. По предстательству преподобного, Богоматерь воздвигла болящего от одра, и он тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым... Много и других поразительных чудес совершено преподобным чудотворцем. В 1546 г., когда копали рвы для фундамента каменной церкви, устрояемой игуменом Протасием, то обрели шесть неизвестных по имени нетленных тел иноков-подвижников, вероятно ближайших учеников преподобного Павла. Когда же дошли до места, где погребен был сам преподобный, то отступили на сажень в сторону, чтобы не тревожить его; но земля осыпалась, и открывшаяся часть гроба его, лишь на четверть аршина покрытого землею, оказалась совершенно целою и как бы новою. Игумен захотел осмотреть св. мощи преподобного, но, явившись Протасию, погруженному в тонкую дремоту, угодник Божий сказал: "зачем ты хочешь смотреть мои мощи? Огонь выйдет из гроба и сожжет вас, если осмелитесь прикоснуться к нему. Вели скорее заделать его". Так, бегавший славы человеческой при жизни, смиренный пустынножитель не восхотел, чтобы и по смерти святые мощи его явлены были людям! В ночь на 26 августа 1909 г. в храме, где почивает преподобный, от неизвестной причины произошел пожар, жертвою которого сделались и св. престолы, и иконостасы, и прочие святыни и утварь храма, и гробница преподобного; словом - все, находившееся здесь, погибло в пламени: не было ни малейшей возможности проникнуть в пылавший храм. Среди неописуемого горя обители, в которое она была повергнута этим величайшим бедствием, как светлый небесный луч среди непроглядной ночи, блеснули для нее чудесно сохранившиеся целыми на пепелище пожарища рельефные серебряные, бывшие на крышке раки, изображения лика и рук преподобного, в то время, как вся остальная часть его растопилась. По всеподданнейшему докладу о бедствии, постигшем обитель, сделанному Его Императорскому Величеству бывшим начальником Вологодской губернии, камергером Двора Его Величества, А. Н. Хвостовым, наш Возлюбленный и воистину Благочестивейший Государь Император Высочайше повелеть соизволил: вместо погибшей в пламени, соорудить новую надгробную раку с сенью, для установки над почивающими под спудом св. мощами преподобного Павла, на собственный счет и щедроты Их Величеств. И серебряная оксидированная рака, освященная 27 июля 1912 г. и представляющая собою ковчег, с мраморною сенью и бронзовым куполом над нею, имеющая, вид царской ставки в древнерусском стиле XV века, сооружена, по Высочайше одобренному проекту художника С. И. Вашкова. Это величайшая милость Господня, что Великий Самодержец необъятного царства, отеческим сердцем своим разделивший скорбь малой обители о постигшем ее несчастье, своим священным даром выразил свое царственное благовнимание к древним святыням нашей родины, под сенью которых созидалась и окрепла она в могущественное государство. Здесь же выразилось глубочайшее смирение Боговенчанного Царя, благоговейно склоняющего свою державную главу пред святынею при жизни своей безвестного отшельника дебрей Комельского леса! Так хранит и печется преподобный Павел об обители, возросшей на мест его пустынных подвигов, на земле, некогда орошенной его молитвенными слезами! Ко гробу св. угодника Божия притекали с своими молитвами и жертвами и русские венценосцы, и архипастыри наши, и простой народ. Приходят и ныне ко гробу его верные чада св. православной Церкви, и у подножия священной раки его слагают свои нужды и скорби, почерпая отсюда благодатные утешения. Да будет же и на нас милость и благословение Господне, молитвами и предстательством добре Ему благоугодившего преподобного и Богоносного Отца нашего Павла Обнорского! Литовский чернец Алексий (Воскресенский) (Продолжение следует) ИЗ ЖИЗНИ ПОДВИЖНИКОВ БЛАГОЧЕСТИЯ Святитель Иеремия (Отшельник) - отец современного российского иночества (1884 - 6 декабря - 1914 г.) Счастлива русская православная церковь Христова, что в ряду великих подвижников благочестия минувшего XIX-го века имеет трех великих иерархов - отцов современного российского иночества, столпов и утверждение свое. Это были преосвященные: Иеремия (в схиме Иоанн - Соловьев), Игнатий (Брянчанинов) и Феофан (Говоров). Богоугодная, исполненная всяческих добродетелей, жизнь их представляет собою неистощимую сокровищницу духовного назидания, не для иночествующих только, но и для душ боголюбцев, в мире сущих. В истекшем 1914 году, 6 декабря, исполнилось 30-летие со дня кончины первого из них, что и дает нам основание сказать несколько слов, посвященных его светлой памяти. Преосвященный Иеремия родился 10 апреля 1799 г. в с. Георгиевском, Ливенского уезда, Орловской губернии, в котором отец его Иоанн, был причетником. Мать - звали Мариею. Воспитанный в правилах истинного благочестия, он всегда вспоминал материнский завет: "молись, молись, всегда молись; молись втайне, молись ночью, молись пред всяким уроком своим и всяким делом. В 1810 г. отрок Иродион (так назывался в мире преосвященный Иеремия) поступил в семинарию, помещавшуюся тогда в г. Севске, закончив ее в 1819 г. со степенью студента. Во время учения он близко познакомился с лучшим и даровитейшим воспитанником ее - Иваном Алексеевичем Борисовым, знаменитым впоследствии архиепископом Херсонским Иннокентием. Оставленный при семинарии инспектором и учителем духовного училища, под влиянием бесед ректора ее, о. Иакова, впоследствии архиепископа Нижегородского, Соловьев стал останавливаться на мысли о монашестве, что расходилось с желанием его родителей, надеявшихся видеть в нем священника. Колебавшийся между собственными стремлениями и родительскими желаниями, молодой Соловьев пламенно молил Господа - указать ему предназначенный для него путь. В период этих колебаний, прибыв в г. Елец, вместе со священником И. З. Вуколовым он посетил здесь благодатного пастыря - о. Иоанна Борисовича Жданова. Чудный прозорливец, остановив молодого студента, простершего было руку к предложенной гостям мясной запуске, предложил ему съесть икры, а при прощании подал архиерейский жезл. Не смотря, однако, на ясность сделанного ему прозорливым пастырем указания, Соловьев решился было последовать указаниям родителей и даже отправился в г. Болхов, для ознакомления с предназначавшимся ему приходом и невестою; но, плененный красотою и уединением местного Троицкого-Оптина монастыря, среди ночи отправился пешком в г. Орел просить архиеп. Гавриила об определении своем в Площанскую пустынь, хотя был определен им в Свенский монастырь, близ г. Брянска. В весеннюю бездорожицу, ничего с собою неимущий и едва не потонувши в волнах р. Десны, он достиг указанной, ему архиерейскою волею обители, где смиренно и начал проходить самые низкие послушания. Недолго, однако, продолжался этот монастырский его искус: чрез несколько месяцев, по требованию комиссии духовных училищ, послушник Соловьев, вызван был в Петербургскую духовную академию на казенный счет. Явившись сюда в подряснике и кожаном поясе, Соловьев сразу же поступил на второй курс; в 1824 г. преосв. Григорием (впоследствии - митрополит Петербургский) пострижен был в монашество, с именем Иеремии, и им же рукоположен в иеродиакона, а в 1827 г., архиепископом Рязанским Филаретом (после - митр. Киевским) - во иеромонаха. По окончании академического курса, отказавшись от всякой ученой степени, о. Иеремия проходил должности: законоучителя 2-го кадетского корпуса и настоятеля церкви его, а затем - бакалавра родной академии. Всею душою стремившийся в тишину монастырской келлии, о. Иеремия, принужден был, однако, пойти по духовно-учебной дороге. Посвященный в 1830 г. во архимандрита, он последовательно занимал должности: инспектора Киевской дух. академии, ректора Киевской дух. семинарии, а потом - и академии. Будучи еще инспектором академии, о. Иеремия постриг в монашество студента ее - земляка своего Георгия Говорова, впоследствии знаменитого Вышенского Затворника - святителя Феофана и - Климента Муретова, впоследствии дивного святителя Херсонского Димитрия. Предваренный видением во сне двух неизвестных святителей, возложивших на главу его руки свои в Великой Церкви Киево-Печерской Лавры, причем один из них преподал ему некое наставление, - 6 апреля 1841 г. архим. Иеремия митрополитом Филаретом хиротонисан во епископа Чигиринского, викария Киевской митрополии. В этот знаменательный для себя день он рукоположил монаха Феофана во иеродиакона, а 1 июля того же года и во иеромонаха. И замечательно, что такой подвижник, как преосв. Феофан, пострижен в монашество и рукоположен в первые две степени священства таким истинно-богоугодным мужем, как преосвященный Иеремия! Так, в жизни духовной, один ярко горящий светильник, горением божественного света, возжигает другие, новые светильники, да во время свое "поставлены будут на свещнице и светят всем, иже в храмине суть" (Мф.5:15). В 1843 г. преосв. Иеремия назначен был первым епископом Кавказским и Черноморским, с местопребыванием его в г. Ставрополе-Кавказском. В ночь, предшествовавшую дню его назначения, он видел себя во храме, освещавшемся тусклым светом одной только зажженной свечи. - "Ну, ничего; Бог поможет тебе зажечь и другую, и третью свечу", - сказал ему Киевский святитель Филарет, когда Иеремия сообщил ему о своем сновидении. Проездом в свою новую епархию, преосвященный виделся в последний раз в жизни с другом своего детства - Харьковским (впоследствии - Херсонским) архиепископом Иннокентием. После различных дорожных злоключений, в вечер Великой Субботы архипастырь прибыл в Ставрополь-Кавказский. Здесь ему, как первоначальнику и устроителю епархии, пришлось чрезмерно много потрудиться в создании семинарии, консистории, архиерейского дома, Иоанно-Мариинского женского монастыря и т. под.; и ревностный архипастырь трудился, не покладая рук. В особенности он старался рассеять заблуждения раскольников и магометан, ревностно заботясь об обращении тех и других. Но исконный враг нашего спасения не дремал и воздвиг против архипастыря многих раскольников, жаловавшихся на препятствия, якобы чинимые им в исполнении их религиозных обрядов, следствием этой жалобы было отделение всех казачьих церквей и духовенства Северного Кавказа от епархии и передача их в ведение обер-священника Кавказской армии. Глубоко оскорбленный архипастырь в 1848 г. просил Св. Синод об увольнении его от управления епархией, но не получил просимого. Чрез год он снова повторил ту же просьбу, и следствием ее было перемещение его на Полтавскую кафедру, где ему суждено было пробыть немногим более года. Пребывание свое здесь он называл: "Крестом Полтавским" и, желая освобождения от него, помышлял об удалении на покой в Киево-Печерскую лавру. Однажды, видится ему во сне, что, по прибытии в собор для служения, ему подают прекрасный архиерейский жезл, и на следующий день состоялось перемещение его в Нижний Новгород. *** Взирая на свое архиерейское служение только как на прохождение иноческого послушания, преосв. Иеремия и на престоле святительском был прежде всего строжайшим аскетом, пламенным молитвенником и сокровенным от мира подвижником, отцом вдов и сирот, покровителем иночествующих, строжайшим блюстителем правды и истины, неумолимо требовавшим от всех нравственной высоты жизни и возможно полного достижения совершенства, указанного в евангелии. Вполне естественно, что при строго аскетическом направлении, при умножении скорбей, бывших последствием его ревностной архипастырской деятельности, святитель весьма тяготился обязанностями епархиального архиерея, всегда стремясь в безмолвие монастырской кельи. Прослужив в Н.-Новгороде шесть лет, в 1857 г., он решился оставить кафедру. И вот что говорит он в своих записках от 3 мая 1857 года: "в день священнейшия памяти преподобного отца Феодосия Киево-Печерского и празднества чудотворной иконы Богородичной Печерской, совершаемого в Брянской Свенской обители и в Нижегородском нашем Печерском монастыре, помолясь и довольно размыслив, отправил в С.- Петербурга прошение об увольнении от епархиального бремени и о дозволении мне жить в числе братства в Печерском монастыре. Прошение уготовано еще в январе; вчера запечатано. Несмотря на унылое и скорбное состояние души, спалось добре, и нечто виделось во сне, знаменательное посещение Царицы милостивое, но для меня притрепетное; светоносное, но меня смутившее... Господи, помилуй... Образ Ее навсегда да останется в душе моей... Царю небесный и Царица небесная! не отвергните мене от лица Вашего в предстоящем моем уединении, не отвратите слуха Вашего от молитв моих и не отымите у мене благодати Вашей... но да приумножится... в день скорбей моих"... "3 мая, в день празднества иконе Богоматери, совершаемого в Печерской лавре, где Бог сподобил меня принять архиерейскую хиротонию, в Свенском, Орловской епархии, Ново-Печерском монастыре, где, по всемилосердому устроению Промысла Божия, под руководством о. Смарагда (сначала иеромонах-духовник, а впоследствии и архимандрит Свенского монастыря), положил я начало покаянному житию, и в Нижегородском Печерском монастыре, мною управляемом, в день сего празднества и преподобного отца Феодосия Киево-Печерского, я помолясь Господу Богу, послал прошение, за несколько месяцев приготовленное, об увольнении меня от настоящего моего послушания святительского... Вот что ныне мне приснилось: два архиерея (не знаю, откуда взялись они). Я за ними. Идем в келлию, куда прошусь и куда желаю. Я в тревоге, ожидая от них укора за мое отречение от кафедры (мнилось - Кавказской). Но они безмолвно идут впереди, пришли в келлию, сели, чашку чая выкушали молча, молча встали и вышли, молча же, оставив меня. Я не переставал ожидать упрека или какого-либо знака неудовольствия, но они ни слова не изрекли трепещущему моему сердцу... Буди тако зде и тамо... ныне и тогда... да не буду осужден... Один из них был тот самый первосвятитель, который, в 1843 году 1-го января, в день, когда состоялся указ о назначении меня на Кавказ, напутствовали меня на некое дело, тогда еще неизвестное мне, благословением, рукоположением и некиим, приснопамятным для меня, наставлением, - напутствовал в сновидении, в Лавре, в алтаре Великой ее церкви. Но тогда представились - токмо он, предстоящий у престола, и я, грешный, пред ним на коленях, - теперь два они, шествующие, и я за ними. Тогда святитель в полном облачении и руку полагал на меня, и ободрял, и наставлял; теперь оба они и на пути в келлию, и в келлии сидя, пребыли совершенно безмолвно, и не сказали мне ни слова... И оба в рясах. О, Господи, буди воля Твоя, не остави меня, не взыщи с меня! Упокой душу мою в келейном молчании и в безмолвии, и научи меня полагать хранение устом моим и мыслям моим, выну и повсюду". *** Прошло после того 49 дней, и мы читаем под 21 июня: "исполнилось виденное во сне... Я в келлии на молчании". Получив синодальный указ от 17 июня об увольнении на покой, преосвященный Иеремия, не объявляя об этом никому, приказал подать себе карету и отправился в Печерский монастырь, откуда отправил ее обратно, а сам более туда уже не возвращался, поселившись в заранее избранной келлии, близ домовой Покровской церкви, Чрез год он отказался и от управления монастырем, впоследствии приняв от рук здешнего подвижника, иеросхимонаха Мардария, тайное пострижение в св. схиму, с именем Иоанна. Гонение, воздвигнутое ни него викарием, епископом Поликарпом, управлявшим монастырем, вынудило преосв. Иеремию удалиться в Феодоровский Городецкий монастырь; последние же годы своей жизни он провел в Нижегородском Благовещенском монастыре. И везде, прежде всего он уготовлял себе могилу. В продолжение целых 27 лет подвизался святитель в безмолвии, молитве, бдении и посте, писании душеполезных творений, из которых очень многие хранятся в рукописях в Орловской духовной семинарии и в других местах, частью же напечатаны. Двери его убогой келлии, в два окна, украшенной только большим живописным портретом Киевского святителя Филарета да изображением преподобного Серафима Саровского, отверзались только для Нижегородских преосвященных, изредка для настоятеля монастыря, часто - для духовника иеромонаха и редко-редко - для некоторых других благочестивых лиц. В своем безмолвии святитель-отшельник зорко следил за всеми церковно-общественными событиями, пламенно молясь о всем мире христианском и принося бескровную жертву в келейном храме с одним иеродиаконом, по чину простого священнослужителя. Образом для себя он избрал святителя Тихона Задонского, которого особенно любил, и ко гробу которого многократно благоговейно притекал в юности. Все его богатство состояло в самопроизвольной нищете. В слове, произнесенном при погребении святителя, преосвященный Макарий Нижегородский (впоследствии архиепископ Донской, † 24 декабря 1894 г., на покое в том же Благовещенском монастыре), говорил: "сколько обителей, храмов, богоугодных заведений и обществ или братств обогащено его различными вкладами; сколько стипендиатов в семинариях и училищах содержатся на его жертвы! На таковые и другие благотворения иждивалось все его имущество до последних регалий! Знаменательно , что все стипендиаты носят не его имя, а имена знаемых и уважаемых им лиц в том и другом месте. В числе имен сих стоят: то Филарет Киевский, то Иннокентий Херсонский, то Серафим Саровский, то Питирим, Дамаскин и Иаков Нижегородские, то архимандрит Смарагд, то протоиерей Скворцов, то другие. Судя по таковым распоряжениям, он не искал себе чести и славы, а хотел быть тайным благотворителем, подобным Святителю Николаю, в день которого и предал душу свою Господу. Благотворительность его простиралась до того, что он мог сказать, подобно праведному Иову: нагим вступил я на землю, нагим и возвращусь в нее! Недели за две до кончины, святитель впал в предсмертную болезнь, во время которой неоднократно приступал к Чаше жизни и сподобился таинства елеосвящения. За три дня до кончины, в последний раз исповедавшись и приобщившись Св. Таин, он просил Прочесть канон молебный на исход души. До последнего вздоха подвижник Божий был в полной памяти. - "Пора домой", были его последние слова... 6-го декабря 1884 года, в 11 часов утра, святитель тихо почил от трудов своих на веки, имея 85 лет от рождения. 10-го декабря честное его тело, облеченное в схимонашеские одежды, с возложением сверху их святительских облачений, преосвященными: Макарием и Поликарпом, с многочисленным освященным собором и бесчисленным стечением Нижегородцев, предано было земле на южной стороне монастырского Алексиевского соборного храма. Спи же с миром, святителю Божий, и да не престанет молитва твоя о людех паств твоих: Ставропольския, Полтавския и Нижегородския, да ими же весть судьбами спасет и помилует всех их Господь, и да умирит жизнь нашу, волнующуюся приражением бед и напастей! Литовский чернец Алексий [Воскресенский] СОВРЕМЕННЫЕ ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ Добрый пастырь (Священник о. Иона Моисеевич Атаманский, Настоятель Свято-Николаевской Приморской церкви в г. Одессе) Для прославления имени Божьего, для общей пользы, я расскажу читателю об одном священнике. Многие из православного народа его давно уже знают и благоговеют пред его именем, давно всем известным в Одессе. По милости Божией, я побывал в разных св. обителях в России и за границей - на Афоне. Возвращаясь с Афона, я первым поспешил побывать у отца Ионы, священника Св.-Николаевской церкви в г. Одессе. Я давно о нем слыхал и стремился душой его видеть. С трепетом и радостью переступил я порог маленькой Св.-Николаевской церкви. Было еще рано, около половины седьмого утра, а людей в храме было много. После я узнал, что во всю св. Четыредесятницу двери храма не закрываются ни днем, ни ночью. Народ остается в церкви на всю ночь. Во всю ночь в храме читается псалтирь. В 12 час. ночи о. Иона совершает полунощницу и читает с коленопреклонением акафист страстям Господним; в субботу читается акафист Божией Матери, а в воскресение - Пресвятой Троице. Служба оканчивается в два часа ночи. Народу бывает полный храм. Батюшка о. Иона всем молящимся раздает по куску черного хлеба. Приезжие бедные люди только и питаются этим благословенным хлебом, а остатки хранят, как святыню, дорожа благословением дорогого батюшки. Когда я переступил порог храма, я чувствовал, себя, как бы среди древних христиан, которые собирались по ночам в катакомбы, или подземные храмы, на молитву. Вот, вышел из алтаря батюшка, о. Иона и стал прикладываться к св. иконам, изображая на себе крестное знамение широким крестом, с глубоким поясным поклоном. Приложившись к св. иконам, о. Иона стал совершать проскомидию. На клиросе чтец начал читать утренние молитвы. С благоговением я смотрел на о. Иону. Я не мог отвести глаз от его кроткого, изможденного подвигами лица. Необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь духа отражается в каждой черте лица его. По окончании утренних молитв о. Иона вышел на амвон и стал читать канон Пресвятой Троице, который он читает каждое воскресение. Умиление, надежда, вера, упование, глубокое благоговение - все слышалось в этом трогательном чтении. Читает о. Иона, как бы беседует, разговаривает с Пресвятою Троицею и Божиею Матерью; как бы Они здесь пред ним находились, а не там, где-то в недозримой для нас выси, в надзвездных заоблачных мирах. В спокойном, тихом голосе слышится глубокая искренняя вера. Сам он при этом всецело сосредоточен на читаемом. На клиросе певчие пели ирмосы канона. Хорошо спевшиеся певчие пели стройно, искренне, с воодушевлением. Не забуду я никогда, охватившего меня, молитвенного чувства, когда певчие, выйдя из клироса на средину храма, стали петь после Троичного канона "Достойно есть, яко воистинну, славити Тя, Бога Слова, Его же трепещут и трясутся херувимы, и славословят силы небесныя, Воскресшего тридневно из гроба, Христа Жизнодавца страхом прославим" - и проч. И что это было за пение? Чувство страха Божия, чувство торжества и победы над грехом слышалось в этом дивном, торжественном пении. Вместе с певчими пел и о. Иона, пели многие стоящие в храме. Все как бы слились сердцами и устами в славословии Господа. Мне хотелось слушать это чудное славословие без конца. Но вот пение кончилось. Все певчие подходят к образу Божией Матери и вместе с о. Ионою преклоняют колена и поют: "О всепетая Мати!"... О. Иона питает особую любовь к Божией Матери. После канона начали звонить к литургии. На проскомидии просфор было так много, что их приносили в алтарь большими подносами. И подумал я: здесь у о. Ионы научишься, что очень полезно христианину подавать просфоры на проскомидию о здравии и о упокоении. Я смотрел как о. Иона долго, долго вынимал частицы и поминал о здравии и о упокоении. Душа моя ощущала здесь что-то особое, великое, святое. Этот дивный муж, молча, говорил мне, назидал меня, так глубоко и чувствительно, что я не мог удержаться от слез. Проскомидию о. Иона совершал вслух. При призывании Спасителя, Божией Матери и святых, в каждом слове слышалась такая вера, что, казалось, призываемые здесь находятся и внемлют молитвенным словам. Сердце мое наполнилось священным страхом и благоговением. Когда началась литургия, молитвенный дух о. Ионы передавался и как бы проникал в сердца певчих и всего народа. В храме была такая тишина, как будто бы весь народ замер, как будто его не было совсем в храме, слышались только возгласы о. Ионы и пение певчих. Постепенно молитвенный дух все усиливался. Стоя в алтаре, мне казалось, что здесь небо соединилось с землею и вместе с находящимися в храме людьми славословят Господа ангелы и все святые. Вспомнил я тогда слова о. Иоанна Кронштадтского, который говорит: "священник есть звено, соединяющее Небо с землею". Один афонский инок говорил мне об о. Ионе следующее: "Случилось раз мне, - говорит он, - быть вместе с о. Ионою. Сердце мое наполнилось при его присутствии неизреченным миром и неизъяснимою радостью". Подобно этому иноку и все, значительно преуспевшие в духовной жизни, ощущают радость, и великий подъем духа при встрече с человеком, стяжавшим благодать Святого Духа. Вот почему так легко, отрадно и радостно молиться вместе с о. Ионою. Но не все в одной мере это ощущают. У о. Ионы всегда много причастников. Он, подобно о. Иоанну Кронштадтскому, причащает очень часто. Приезжающие к нему говеют, по его благословению, каждое воскресенье, а если случится праздник, то и тогда, подобно древним христианам, которые причащались очень часто. Во время причащения я увидел, как к чаше подводили больных, так называемых бесноватых, которые во время литургии изрыгают страшные и богохульные слова и кричат на всю церковь. К о. Ионе привозят бесноватых очень часто, иногда их бывает по несколько. Вот ведут к чаше бесноватую женщину, она поджала ноги и не идет; ее подносят на руках. После причащения она спокойно идет, как нормальная. - Дивны дела Твои Господи! - подумал я. Потом подвели бесноватого мужчину, еще не старого; он не хотел идти и говорил разные нелепости. Пред чашею он присмирел и причастился. По окончании литургии о. Иона стал раздавать всем антидор. На клиросе в это время пели очень протяжно и умилительно 33 псалом: "Благословлю Господа на всякое время". Когда о. Иона раздавал антидор, подвели страждущую беснованием 18-ти летнюю девицу - Елену Мазур, приехавшую из Минской губ., Новогрудского у., деревни Заполья, Кореличской вол. Она не хотела брать антидо-ра. О. Иона говорит ей: "Посмотри на меня!" Как только она взглянула в лицо о. Ионы, то (по ее словам) почувствовала, как некая сила осенила ее, и внутреннее томительное и мучительное чувство исчезло. После сего она несколько раз причащалась у о. Ионы и совершенно выздоровела Раздав антидор. о. Иона вышел на средину храма и стал совершать освящение воды, которое он совершает каждое воскресение и даже по будним дням. Молящиеся стали подавать массу записок. Трогательно и умилительно было совершено освящение воды. Сколько глубокой веры слышится в каждом молитвенном слове о. Ионы! Во время освящения воды впереди держали одну бесноватую женщину, которая выкрикивала страшные богохульные слова. О. Иона оборачивается к бесноватой и говорит: - Замолчи! - Не замолчу! - отвечает бесноватая. - Я тебе говорю: замолчи! - Не замолчу! - Я тебе приказываю: замолчи! в третий раз говорит о. Иона. - Не замолчу! - повторяет бесноватая. Но после сего больная притихла. Кончился молебен. О. Иона погружает в воду крест, и из креста льет воду в рот и на голову бесноватой. И чудное дело! бесноватая успокоилась, присмирела и отошла в сторону. Я заметил, что крест у о. Ионы из кипарисного дерева, обложен по сторонам вызолоченным каким-то металлом; в подножие распятия вставлена частица животворящего Креста Господня; в средине креста есть пустота, в которую набирается вода и маленькими струйками льется чрез нижний конец креста. Богомольцы раскрывают рот, и о. Иона льет воду из креста в рот и на лицо, всем, присутствующим в храме. После всех пошла ко кресту и успокоившаяся, страдавшая беснованием. Когда о. Иона окропил ее св. водою, она воздела вверх руки и проговорила: "Слава Тебе, Господи Боже мой, слава Тебе!" Когда все приложились ко кресту, о. Иона сделал пред царскими вратами у образа Божией Матери земной поклон. А певчие громогласно запели: "Владычице, приими молитвы раб Твоих, и избави нас от всякия нужды и печали!" К певчим присоединились голоса многих молящихся в храме, и вся церковь, как бы одними устами и одним сердцем, слилась в одну молитву, одним чувством, одною глубокою верою. Не могу передать своего молитвенного чувства, во время этой молитвы, только скажу, что даже закоренелый грешник может прийти в умиление от общей молитвы всей церкви. Не даром многие, охладевшие в вере, говорят, что нигде так не помолишься, как у о. Ионы. Да в церкви о. Ионы и нет равнодушных к вере, нет неверующих. О сем свидетельствует сам о. Иона: - "Я, благодарение Богу, - говорит он, - не встречался с неверием и равнодушием к религии, о чем так скорбно слышать в последние дни в жалобах пастырей церкви. Здесь и богатый, и бедный, и знатный, и простолюдин, все и всегда молились с глубокою верою, с чувством благоговения и с большим вниманием выслушивали мои поучения". Кончилась служба, но молящиеся не расходились, не смотря на то, что уже было половина первого (иногда служба оканчивается гораздо позже). Не хотелось выходить из храма. Так было отрадно на душе. Меня пригласили в странноприимницу, где был приготовлен обед. Странноприимница находится тут же с правой стороны храма. Это - длинный одноэтажный каменный дом. Внутри дома по обе стороны устроены в два ряда нары. Посреди, немного справа, чрез всю комнату стоят длинные столы, где помещается более сотни богомольцев. Другой стол стоит впереди, поперек комнаты, за которым обыкновенно помещается о. Иона и певчие. Впереди, возле стены стоит огромная икона св. Николая в большом позолоченном киоте. Меня о. Иона пригласил сесть вместе с собою. Пред трапезою все пропели: "Отче наш"... Во время трапезы пели духовные канты, например: К Тебе, о Боже, я взываю, Ты не оставь, Благий, меня... и другие. Такие трапезы устраивает о. Иона каждое воскресенье и в праздничные дни. Здесь можно видеть и священника, и иеромонаха, и купца, и простолюдина. Нечто подобное было в первые века христианства, когда устраивались, так называемые "вечери любви", когда у множества уверовавших было одно сердце, одна душа... и все у них было общее (Деян.4:32). Мне казалось, что я очутился в святой первохристианской семье, которая во главе с своим отцом пела свои победные, священные, великие гимны. По окончании трапезы пропели молитвы после обеда. Я вышел вслед за о. Ионою на двор. По дороге о. Иону останавливали богомольцы с разными просьбами, Вот мать подводит дочь и просит благословения на поступление в монастырь. Далее вдовица поджидает с сиротами. Там стоят с письмами какие-то дальние приезжие. Всех выслушивает батюшка, никого не оставляет без слова утешения. Я после узнал, что без благословения о. Ионы никто из его почитателей не начинает никакого важного дела или предприятия. Мне не хотелось уходить отсюда; казалось, я бы остался навсегда здесь до конца дней моих. На дворе о. Ионы я увидел толпу в несколько сот нищих, так называемых босяков. поджидавших милостыни. Мне рассказывали, что о. Иона является для босяков родным отцом. Он не только помогает им материально, но приучил их к говению и многих спас от неверия и обратил на путь спасения. О. Иона стал раздавать им билеты на обед. Получив билет, они бегом отправлялись в столовую, находящуюся где-то в городе. И где берет средства о. Иона на хлеб, который он раздает всем присутствующим в храме во всю св. Четыредесятницу, и на трапезу по воскресеньям, и на прокормление сотни босяков? На эти вопросы отвечает нам слово Божие, которое говорит: "дающего рука не оскудеет". У о. Ионы все напоминает образ жизни первых христиан. Это чувствуют все, кому приходилось, хоть раз, побывать у о. Ионы. Скажу о себе, что я был несколько раз в церкви о. Ионы, и всегда выходил с обновленною душою, с чувством и жаждою лучшей, святой жизни. Иером. Никодим. Стихотворение, посвященное священнику о. Ионе Атаманскому, Настоятелю Свято-Николаевской, Портовой Приморской церкви в г. Одессы (Впечатления богомольца в храме о. Ионы Моисеевича Атаманского) Ты - сподвижник всем блаженным, И давно о сем слыхал; С чувством пламенным, священным Увидать тебя жаждал. И по Божьему смотренью В храме я тебя видал, И небесному ученью, Я, внимаючи, рыдал. Твои службы очень длинны, Умиленны для сердец, В них труды твои всем видны: Ты - молитвенник, отец! Своей молитвой зажигаешь Ты сердца у всех людей, И их духовно возрождаешь Для спасительных путей. И легко, легко молиться, В храме, Батюшка, с тобой, И в молитве умилиться, И поплакать над собой. Ты нас, грешных, ободряешь, К покаянию зовешь; Ч асто к чаше призываешь И прощение даешь. Как сказал Господь Спаситель, Ты отвергнулся себя, Его заветов ты хранитель, Ближних, как себя, любя. Печальный, бедный и несчастный С надеждой все к тебе спешат; Ты к их нужде не безучастный: Утешить каждого ты рад. Сотни бедных ты питаешь; Оставаясь без гроша, - Всегда на Бога уповаешь: В том сильна твоя душа. И сбывается писанье, Как в милосердии всегда Ты, спеша на подаянье, Не оскудеваешь никогда. И больных всех беснованьем, Приезжающих к тебе, Принимаешь с со страданьем, Оставляя при себе; И Творца всех умоляешь За несчастных сих больных, И по вере, изгоняешь Духов злобных ты из них. И они за то все хвалят Милосердого Творца, Его милость громко славят, Сознавая в Нем Отца. С верой все потом вкушают От Чаши Жизни у тебя, И обновленье получают, Я укрепляют тем себя. И за все, отец бесценный, Возлюбили мы тебя; Твои слова для нас священны, В руководстве для себя. Дорогой ты наш учитель, Добрый пастырь и отец! Просим, молим, чтоб Спаситель Нетленный дал тебе венец. Помолись о нас усердно, Незабвенный наш отец, Чтоб прожить нам здесь всем верно И получить благий конец. О молись, чтоб твои чада На небе все были с тобой, избежать бы всем нам ада Твоей усердною мольбой. Извиняюсь я, писатель. Что усердно попрошу, Я давно того искатель И в душе всегда ношу: Я духовным быть желаю Чадом, Батюшка, у Вас, И о сем я умоляю, Помня грозный смертный час. Как ты любишь всех нас ныне, Не забудь нас и тогда, Чтобы в огненной пучине Не погибнуть навсегда. Но чтоб всем нам вечно с Богом В небесном царстве вместе быть, И там в собрании многом Бога славить и хвалить. К читателю Пою я песнь, хоть и простую, Но поверь, друг мой, я прошу: Излагаю правду я святую: Ее потомству приношу. Луч света пастыря Ионы, Мой путь жизни осветил, Как Божьи исполнять законы, И в жизни новой возродил. И за то я в долг священный Всегда молюся за него, Для меня он незабвенный Даже до гроба моего. Сообщил Иеромонах Никодим МОНАСТЫРСКИЙ СТАРЕЦ О внимательной или безмолвней жизни (По учению современных Афонских старцев) Во время посещения на старом Афоне старцев, известных благочестием, я интересовался ради собственной пользы знать кое-что о внимательной жизни. Ответы подвижников сообщаю здесь боголюбивым читателям "Русского Инока". Великий старец иеросхимонах Феодосий (из грузинских князей) говорил: "Трудно спастись среди соблазнов: слухом, зрением, умом согрешаешь, но когда ум будет в сердце (с молитвою), слухом и зрением не будешь принимать ничего, кроме Бога, то придет память о смерти и сознание своих грехов. Внимание к истинной жизни по Богу приобретается хранением себя от всякой рассеянности" (несколько раз я вел с о. Феодосием беседы; иногда, он отвечал на мои мысленные вопросы и недоумения). Пустынник схимонах Л. говорил: "Без молитвы не возможно угодить Богу, а для стяжания молитвы и безмолвия необходимо внутреннее и внешнее уединение". Другой пустынник, отец В. говорил: "Нигде не найдешь мира, как только в полном отречении от мира. Но на безмолвии следует удаляться после долгого искуса в общежитии и после порабощения страстей. Надобно покорить плоть духу, уничтожить в себе свою волю и дать место воле Божией. Человеку изнеможенному, отрешенному от всего, уединенная жизнь не вредит, когда он ищет не своей, а Божией славы, угождая единому Богу, Коего всей душой ищет". Отец И. говорит: "Не всякий способен безмолвствовать; тем более нельзя тому безмолвствовать, кто долгим искусом общежития не усвоил себе смирения" (здесь более всего старцы говорят о полной безмолвной жизни, как конечной цели отрешения от всего развлекающего для всегдашней молитвы и памятования Бога. Но внимание к себе необходимо каждому из христиан, особенно инокам, а тем более монахам, кои при постриге приняли четки с заповедью творить непрестанно молитву) И. М. О скитской жизни на Старом Афоне В храмах Афонских скитов все церковные службы совершаются согласно церковного устава. Двенадцатипсалмия, четок, поклонов по ним в храмах нигде исполнять не принято (Богослужения вне храма пополняются где четками, т.е., чтением по ним Иисусовых и Богородичных молитв, где чтением двенадцатипсалмия, где чтением всех служб по следованной псалтири или часослову). Они составляют келейное правило. Относительно неудобства в храме совершать молитвы по четкам с поклонами, один Афонский иеросхимонах говорил: "У нас принята в храме одна четка за благодетелей, да и то совершается без внимания, со смущением, потому что на народе трудно сосредоточиться". На утрени в скитских храмах на всех кафизмах сидят. На воскресной утрени антифоны вычитываются. По окончании утрени сейчас же начинается обедня, а в некоторых скитах бывает и поздняя литургия. В праздники на обед в скитах ходят без несения иконы и "Пречистой". "Пречистая" носится пономарем прямо в трапезу заблаговременно и полагается на стол. Келлии безмолвников на Афоне устраиваются или отдельно, или в одном доме, но для каждого с особым входом по разным сторонам, так что один другого не видит входящим или выходящим; один другого не беспокоит топотом ног, стуком и проч. Все это в безмолвнической жизни имеет особенное значение (здесь говорится только о том, на что, по данному поручению необходимо было обратить внимание (Автор)). И. М. Об устройстве скитской жизни (По учению современных Афонских старцев) Согласно данному мне поручению, я на старом Афоне много беседовал со старцами об устройстве скитской жизни. Приведу здесь ответы трех старцев, имена которых умолчу (два из них - иеросхимонахи, третий - схимонах). Один старец говорил: "В скиту не должно быть таких, кои не ищут уединения ради Бога. Молодые в скиту разоряют жизнь и тех старцев, которые ищут уединения. Это все равно, как огород, не обнесенный оградою. Всякий труд пропадает. Поэтому в скиту не должно быть мальчиков и эпитимийцев. В скиту должно быть ежедневное исповедание помыслов и полное уединение. Если этого не будет, то не будет и скитской жизни. Для необходимых послушаний в церкви и для варки пищи старцам надо иметь до 10 душ из благоговейных монахов". Другой старец говорил: "Скит должен быть для старцев - безмолвников, 3-5 человек. Для церковной службы и для варки пищи должно быть необходимое число из лучших благоговейных братий - учеников старцев, кои сами подготовляются к безмолвной жизни. В скиту должен, быть отец духовный и руководитель, коему ежедневно исповедают помыслы, но прожившие 10-15 лет исповедают ему все при таинстве исповеди". "Правило келейное - по усмотрению, четки - по силе и возрасту. Слабый не будет делать, но его молитва - доходнее всех, как и преподобный Пимен-Многоболезный, без правила угодил Богу". "Раз кто обезмолвится, - предоставить ему полную свободу, не налагать послушаний (св. Исаак Сирианин, в 89 слове, говорит: "Скорби ума достаточно, чтобы заменить всякое телесное делание". При унынии - рукоделие, но оно уже нарушает истинное безмолвие (27-е слово Лествицы, § 31). Кто захочет - сам займется по усмотрению" (а прочие скитяне, - не безмолвники, несут данное послушание по церкви и по хозяйству). "По праздникам и для причащения скитяне собираются в храм, а потом опять расходятся на безмолвие". Третий старец говорил: "Скитская жизнь хороша, если она охраняется от суеты и молвы человеческой. Отшельникам, живущим отдельно, самим надо заботиться о пище, а в скиту, при готовой пище, - лучшее безмолвие в своей келлии. Не желание славы земной, а желание славы небесной, должно подвигать нас к угождению Богу. Если же не так, то всякие подвиги напрасны. Угождая себе и людям, не угодим Господу". К этому еще добавлю свой вывод о скитской жизни, которым я закончил письменный доклад. "Из слов старцев видно, что в скиту должны быть только истинно желающие безмолвствовать ради Бога. Служба в скиту должна быть уставная, согласно "Типикону". Келейное правило - четки, по силе. Для службы в храме, для варки пищи и проч. несколько человек благоговейнейших из братий, не юных и не эпитимийцев. Ворота скита должны быть закрытые для посторонних. Всякие парадные хождения в трапезу и веселые трезвоны в скиту (по примеру обители, в дванадесятые праздники: хождение в трапезу с иконою в преднесении двух светильников, с пением тропаря, при трезвоне на скитской колокольне во все колокола; в скиту должно быть все просто, чтобы не развлекать внимания братий, но дать им возможность сосредотачиваться на одной молитве) не имеют места. Всеми силами стараться не разорять, а созидать безмолвие. Скитской старец для скитян и не должен к месту безмолвия привлекать народ; иначе выйдет, что мы одновременно созидаем и разоряем. И. М. Об устройстве скитской жизни (Из писем Епископа Феофана) 1. Со скитом поздравляю... Он цвет иноческой жизни, свидетельствующий, что тут водятся и плоды ее. Да хранит Господь и в нем настоящий дух скитничества. Вы прислали мне просмотреть устав скита и сделать заметки. Вы спрашиваете слепого. Я не видел и общей монастырской жизни, а не только скитской и по опыту не знаю ни той, ни другой. Полный устав сразу составить едва ли можно. Поэтому в конце оговориться: "Если впоследствии окажется что нужным прибавить к сему уставу, или что отменить и ограничить, - сие можно делать с совета настоятелей (пустыни и скита) и старших братий - пустыни и скита". В первом пункте указывается цель скита - преуспеяние во внутренней жизни. В уставе потому должно быть все направлено к сей цели, - неотложно. В вашем уставе допущено нечто несообразное с сим. Таков крестный ход из пустыни в скит и в самом скиту. Тут шуму не оберешься. Сотрясение скитников будет на неделю. Еще: при чтении денно-нощной псалтири, на каждой славе излишне поминание многочисленное. Поминать в конце кафизмы или при смене чтеца. Каждый скитник один в келлии, у него столик, табурет, койка, на ней войлок - и все. В келлии - молитва, чтение, рукоделие. Так ангел определил. В скиту не допускать рукоделий хлопотливых, к числу коих относится пчеловодство и садоводство. Лучше те, кои совершаются, не выходя из келлии. Кроме вязания, - не знаю другого у нас. Древние плели корзинки и рогожи. Живопись тоже хлопотлива. Довольно плетенья, - оно разнообразно (кто обезмолвится, тот рукоделием занимается только для прогнания уныния). Открытие помыслов ежедневное многоплодно и надо его сделать неотложным. Для назидательного чтения не назначить ли определенный час? Все присутствуют и настоятель (скитоначальник) тут. Он же избирает: что читать и кому читать. В конце чтения положить решение вопросов и недоумений, и это все слушают. Библиотеку свою завести. Исключительно аскетическими книгами наполняйте. И образ пользования ею определить. Мужчина может приходить (в скит) сколько придется? Зачем? Общая служба в монастыре есть и литургия там всегда (там есть и старцы, кои могут дать совет). Зачем же? За советом?! Кто советник? Если один кто, ему тяжело, если не один, - скит будет походить на базар. Позволение приходить мужчинам, кто хочет, ничему доброму установиться не даст. Не лучше ли и для мужчин запереть ворота? А общение братий - скитников и пустынников - не следует ли определить уставом?! Вот все, что мне, незнающему порядков скитской службы и жизни, пришло на ум предложить вам... Потрудитесь отклонить все, могущее отвлекать братию от внутренней жизни. 2 Вы опять задаете мне кучу вопросов о предметах в которых я несмыслен (в первом письме святитель писал, чтобы в скиту все было неотложно направлено к безмолвной жизни, что садоводство и пчеловодство для скитников хлопотливы. Между тем скит построен был в саду и рядом о ним, через ограду, был другой сад. Первый именовался скитским, а второй - монастырским. До и после устройства скита, в скитском саду на лето переносили пасеку. Вот и возникло снова много вопросов, главным образом, о саде, где сам скит. Если садоводство хлопотливо и для скитян нейдет, то не запустить ли совсем скитского сада, или для безмолвников, где-либо вне его, не построить ли отдельных домиков "на вержение камня"? После этого объяснения более понятны будут читателю ответы преосвященного Феофана). И лучше бы мне ответить вам: устрояйте, как укажет ваша многоопытная мудрость; но послушания ради скажу, что придет в голову, не как, однако решительное определение, а как мнение для ваших дальнейших соображений и постановлений. Буду исходить от мысли, что скит назначается для преуспеяния тем инокам, кои дошли, после обычных подвигов внутренних и внешних, до того, что чувствуют сильное влечение внутрь, чтобы быть там с единым Господом. О саде (скитском). На что запускать его, но так поставить дело садоводства, чтоб оно не занимало скитников. Пусть управляется с ним садовник. Скитян не занимать садоводством. В саду устроенном (монастырском) редко бывает нужда во многих рабочих руках. Тогда присылать послушников из пустыни. От скитских келлий сад отделяется стеною, за которою не видны и не слышны работы. Садовник с своими занятиями ничем не может мешать скитянам. Пасека удободвижна. Отдалите ее, как можно дальше, от скита, чтобы и помышления о ней не было. Хлебопеков и просфорников не нужно. Будут привозить из пустыни. В скиту все старцы (кроме старцев безмолвников для отправления церковных служб и хозяйства скита должно быть несколько иноков, уже в летах) и нет нужды строить особых келлий. Внутренние стены, думаю, устроять, как обычно делаются в монастырях. Надо только, чтобы внутри могло быть довольно воздуха на одного... Разве тоненькие капитальные простенки сложить... ("сложить" значит снять и на место их поставить толстые стены между смежными келлиями, конечно, с целью, чтобы через стену не слышно было разговора, чтения, поклонов, топота ног, нарушающих тишину. Да и святые отцы говорят, что инок должен все делать тайно, по заповеди Господней). В скиту иеромонахов и иеродиаконов - по два (для совершения богослужений, но в числе базмолвников могут быть и еще священноиноки). В келлии каждый один скитник живет и сам себе послушник. Скитники все церковные службы: пение и чтение отправляют сами... голосовито или безгласно... Для определения в скит требуется, чтоб поступающий был терт и перетерт в пустыни, а, главное имел тяготение внутрь. Это настоятель пустыни должен узнать не со слов желающего, а собственным испытанием. Настоятель же определяет: стоит ли нужду монастыря предпочесть (и значит, не согласиться на желание кого-либо поступить в скит), или подчиниться стремлению желающего поступить в скит. Боримый страстьми не может иметь сказанного тяготения... и ему лучше излечиваться среди братства. На безмолвие можно допустить всякого, у кого образовалось сказанное тяготение, но оно бывает по утишении страстей, следовательно сомнительно в юных. Келейные занятия безмолвников (ангел Божий показал Антонию): молитва, чтение и рукоделие. Как и что из этого совершать - можно предоставить всякому скитнику самому. Все, что я написал, прямо исходит из той мысли, что скит есть обиталище живущих исключительно внутреннею жизнью. Скитник, как перевалился чрез ограду внутрь скита, пусть считает себя похороненным. Келлия его - окно на небо... Туда только пусть и смотрит и там свои помышления держит. На свет только и есть, что он да Бог, да братия по Богу... Я думаю, что у некоторых волос дыбом станет, просмотрев мои строки. Но таким и доступа не будет в скит. Туда попадут только те, которые давно уже свыклись со внутрь пребыванием и, вступая в скит, в свою область вступят. Внутрь (скита) не надо впускать постороннего, и ворота всегда заперты большим запором. Кому что надо по духовней части - иди в пустынь. Если не так устроится скит, то это будет та же пустынь общежительная, только маленькая. И не будет видно, чего ради хлопотать об устроении скита (т.е., порядок, что после чего делать, но все делается с совета скитского старца, который, по взаимному соглашению, дает каждому келейное правило). Списал И. М.; его же и все примечания Девятисотлетний юбилей со дня кончины святого равноапостольного великого князя Владимира (1016 года - 15 июля - 1915 года) 15-го июля 1915 года православная русская церковь торжественно вспоминала блаженную кончину святого просветителя русской земли равноапостольного князя Владимира, скончавшегося 15 июля 1015 года. Помещаем примерные поучения применительно к воспоминаемому событию. 1 Светло торжествует православная русская церковь и православный русский народ, благоговейно вспоминая о безмерно великих заслугах русскому народу св. равноапостольного князя Владимира. Светло и радостно на душе у всякого истинно-русского, истинно-православного человека. Отрадно, что в русском народе начинает зарождаться и крепнуть живое сознание великих заслуг величайших родных славянских и русских деятелей, которых мы доселе ценили так мало. Отрадно, что такой великий деятель русской земли, такой величайший ее благодетель, как св. равноапостольный князь Владимир, начинает чествоваться и прославляться русским народом. Невообразимо велики заслуги св. равноапостольного князя Владимира русскому народу. Стоит только остановиться на том важном историческом моменте, когда он избирал новую веру для русского народа и избрал именно веру православную, чтобы понять, какой великий, безмерно великий благодетель русского народа св. равноапостольный князь Владимир! Что было бы с русским народом, если бы князь Владимир, решившись оставить поклонение идолам, принял веру еврейскую? Тогда народ русский принял бы несовершенное, вероучение еврейское, получившее полное свое раскрытие и завершение только уже в учении христианском. Тогда он служил бы тени вместо самой вещи. Отвергая истинного Мессию, уже пришедшего, иудеями и распятого, он принял бы печать отвержения, которая неизгладимо начертана на челе богоубийственного народа иудейского. Тогда он стал бы жить внешне праведною мелочною жизнью еврейскою, вместо того, чтобы жить возвышенною святою жизнью христианскою, стал бы жить тою мертвящею дух жизнью, которою живет отверженный народ еврейский, исполняя мелочные заповеди обрядового закона и, предписания своих раввинов. Тогда он образовал бы свой народный характер, по образу народного характера еврейского, столь ненавистного всему миру. Он, вместо животворного духа Христова, внес бы в свою жизнь начало политической и духовной смерти, витающей в мире еврейском. Что было бы с русским народом, если бы князь Владимир принял веру мусульманскую, так льстившую его чувственности, его сладострастию? Вместо спасительного учения, воплотившегося Сына Божия, русский народ принял бы душетленное учение лжепророка Магомета. Мусульманский фатализм начал бы царить над русским народом и убивать в нем самодеятельность и уничтожать энергию народной жизни. Сладострастие растлило бы силы его и духовные, и телесные. Его добродетелью была бы внешняя поверхностная добродетель мусульманская, не возвышающаяся до самоумерщвления и возрождения, а не истинная, полная добродетель христианская, запечатленная духом крестоношения. Он служил бы не духу, а плоти. Он жил бы не возвышенными идеалами христианства, а жалкими идеалами мусульманства и жалкими надеждами чувственного блаженства вечного. Вместе с мусульманством русский народ внес бы в свою жизнь начало смерти - и, политической, и религиозной, присущей вере мусульманской, мертвящей народы, исповедующие ислам. Что было бы с русским народом, если бы князь Владимир сделал даже и латинство религией своего народа? Не добро было бы и тогда русскому народу. Приняв веру латинскую, русский народ принял бы истину Христову, искаженную папскими измышлениями и потому не вполне спасительную. Он стал бы жить нравственною жизнью, проникнутою духом иезуитизма, задолго, до появления иезуитов, которые только с ужасающей беззастенчивостью дали этому духу плоть в своих ужасных правилах. Тогда церковь русская наложила бы на себя ярмо видимого главенства папы, - мнимо непогрешимого, но часто погрешавшего, папы, который, как некая преграда, стоит между истинным Главою церкви - Христом и Его церковию и каждым верующим. Тогда в земле русской явился бы церковный строй, при котором иерархия - все, а верующий народ ничто; этот народ был бы обречен на безусловное, без всякого рассуждения, послушание всем измышлениям папства, Тогда у нас было бы непонятное для народа и потому неудовлетворяющее духовным потребностям его богослужение на чуждом нам латинском языке. Тогда нам не было бы дозволено даже читать св. евангелие... Как гибельно все это отразилось бы на жизни русского народа! Св. вера не могла бы воздействовать вполне благотворно на нашу жизнь, ни чрез богослужение, ни через слово Божие. Она не освятила бы богослужением и словом Божиим нашего языка - важнейшего органа и проявления самобытности народной, сделала бы нас народом самобытным и могучим. Русский народ, сделавшись латинствующим, легко мог бы сделаться добычею соседних народов. Вот какие гибельные последствия для судеб русского народа мог иметь неправильный выбор великим князем Владимиром религии, и мы должны возблагодарить Господа Бога и великого князя Владимира за то, что при избрании веры для русского народа, мудрым князем не было допущено ошибки. Св. князь Владимир избрал веру православную и сделал ее верою всего своего народа. Этим он оказал величайшую услугу, величайшее благодеяние русскому народу. Приняв от греков православную веру, он даровал русскому народу веру апостольскую, веру отеческую, истинную веру Христову. Достоянием нашего народа сделалась истина Христова неповрежденная, всецелая, во всесторонности своей не вполне легко усвояемая народом, но при усвоении, благотворно влияющая на всестороннюю жизнь народа. С тем вместе правая вера, воспитываемая православием, служит и верным залогом вечного спасения верующих. Вместе с правоверием, русский народ принял от греческой церкви и нравоучение истинно Христово, неповрежденное. Крестоношению, которое требуется евангелием и которому учит нравоучение православное, научают нас и святые уставы церкви греческой: они воспитывают в русском народе истинный дух подвижничества. Они воспитали для неба сонмы благоверных князей, святых иерархов, великих подвижников, мучеников и многое множество угодников Божиих, неведомых миру, но ведомых Господу Богу. В русском народе утвердился тот истинно-христианский, чуждый духа превозношения и запечатленный духом любви, строй церковного управления и церковной жизни, при котором церковь имеет единую главу - Христа, между тем как все иерархи, по отношению друг к другу, суть братия во Господе, а высшую власть церковную - составляет власть соборная. При этом строе и простые верующие не мертвые, совершенно безгласные, а живые члены церкви, вместе с иерархиею составляющие полноту тела Христова - церкви, своею верою и любовью оживляющие ее. Вместе с православием в русскую землю перешла из Греции и вся красота церковная: перешло то святое убранство церкви, при котором в церкви мы видим небо на земле, в ликах Господа Бога и небожителей; перешло дивное, подобного которому нет ни в какой вере, богослужение, - богослужение, услаждающее очи, уши и души верующих. Послы великого князя Владимира, сподобившись видеть благолепное богослужение в Константинопольском Софийском храме были приведены им в духовное восхищение: им казалось, что они стоят не на земле, а на небе... Такое именно действие производит наше богослужение и на всякого человека благоговейного. Если где и когда, то именно в храме православном, во время богослужения православного, сознается и чувствуется, что церковь - царствие Божие на земле... Словом, сделавши православие верою русского народа, князь Владимир положил основание великой, величайшей из церквей - церкви всероссийской, которая не миллионы, а миллиарды верующих уже приготовила для неба, и еще больше, неисчислимое число их готовит и будет приготовлять в будущем, и которая, подобно многоветвистому и многолиственному древу, под сенью своею укрывает и успокаивает иноземные, часто страждущие от врагов, церкви православной. Крестивши русский народ в православную веру, великий князь Владимир соделал Россию величайшею, могущественнейшею державою, на которую со страхом и ненавистью смотрят враги, но сокрушить ее не могут. Не Рюрик-язычник положил истинное основание русскому царству, а св. Владимир. Быть может, не на песке, но и не на камне несокрушимом, создал царство Рюрик; но поистине на камне несокрушимом основал свое царство св. великий князь Владимир, положивши в основание своего творения св. веру православную. Хвала и слава ему всемирная! "Ина слава солнцу, ина слава луне", говорит св. апостол Павел и, "ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует в славе" (1Кор.15:40). Св. благоверная княгиня Ольга была луною, осветившею для русской земли истину христианства. Святые иерархи, благоверные князья, св. мученики и подвижники земли русской, потрудившиеся для ее спасения, были звездами на горизонте русской церкви, более или менее ярко блиставшими и разливавшими свет боговедения и благочестия. Но св. равноапостольный Владимир - поистине многосветлое солнце земли русской. Недаром народ, всегда весьма чуткий к тому, что вокруг его совершается, назвал в своих былинах великого князя Владимира: "Красным Солнышком". Недаром и летописец русский называет св. Владимира - солнцем земли русской. Он, как солнце, во всем свете открыл своему народу гибельность язычества и все величие, спасительность православия, указал в православии залог и политического величия, и вечного спасения народа, согрел свой народ любовью к православию и возбудил в нем стремление к возвышению и спасению через св. веру православную. Под живительными лучами этого солнца - св. Владимира, православная церковь, при нем малая, подобно зерну горчичному, возросла ныне, в величественное древо - в великую церковь, а народ русский, вначале малый, возрос в могущественнейшую державу в мире. Возблагодарим Господа Бога и Его св. орудие - св. равноапостольного Владимира, за неизреченно великое благодеяние, оказанное нам, - за крещение русского народа в веру православную! И наилучшим выражением нашей благодарности Богу и св. Владимиру да будут: твердое содержание и хранение св. православной, неповрежденной веры, жизнь по закону Христову, неутомимый труд на благо св. церкви и нашего дорогого отечества и во славу нашего великого, славного царя. Аминь. (Из слов преосв. Павла, б. архиепископа Казанского) 2 Св. Равноапостольный Князь Владимир (К 900-летию со дня его кончины) За нашей дорогой родиной издревле установилось название святой Руси. И действительно, нигде в другой стране нет такого бесчисленного множества благолепных храмов Божиих, как на нашей родине. Нигде с таким усердием не спешит народ в эти святые храмы и в дни скорби, и в дни радости, нигде во имя Христово не творится столько дел благочестия и евангельского милосердия, как в среде нашего православного русского народа. Устроить жизнь по заповедям Божиим, порадеть об угождении Богу и спасении своей души - вот то, что лежит священнейшим долгом на совести русских людей. Наша православная страна без веры Христовой, без храмов Божиих, без служб церковных теперь не может быть и мыслима; отнять у русского человека православную веру и церковь; это значит - лишить его самого драгоценного сокровища, обречь на духовную смерть. А между тем около тысячи лет тому назад не было на Руси ни христианства, ни храмов Божиих, ни православных святынь, ни святого закона евангельского. В то далекое печальное время предки наши были язычниками и поклонялись идолам. Идолов было много, и главный из них назывался Перуном. Служение этим идолам выражалось нередко в принесении им кровавых жертв, на что употреблялись обычно животные, а иногда и - люди. Дики и жестоки были народные нравы. Чужды были тогда людям христианское смирение, сострадание и любовь к ближним. Наши предки постоянно враждовали с соседями и между собой; грабежи, насилия, убийства и кровавая месть почитались у них делом обычным и даже похвальным. Их увеселения и развлечения сопровождались крайним разгулом и всякими непристойностями. Грамоты они не знали, никаких книг у них не было, и неоткуда было научиться им лучшей жизни, лучшим порядкам и обычаям. И вот им этой-то тьмы язычества, из этого состояния духовного убожества, по воле Божией, вывел русский народ св. и равноапостольный князь Киевский Владимир, со дня блаженной кончины которого 15 июля 1915 года исполнилось ровно 900 лет. Владимир был правнук первого русского князя Рюрика. Он, язычник по рождению, рос и воспитывался в правилах и преданиях языческих суеверий. Сделавшись великим князем, Владимир проявил особенную ревность к язычеству, сооружал новых идолов, строил для них жертвенники и капища, приносил им щедрые жертвы. В согласии с учением своей языческой веры он и жизнь проводил бурную и непорядочную. То он предпринимал военные походы и набеги на соседние народы, то в свободное от походов время пировал и веселился со своими дружинниками, причем рекой лились хмельные напитки. Он имел несколько жен язычниц, в язычестве воспитывал и своих детей. Но, будучи язычником и вращаясь в языческой среде, Владимир, как человек выдающегося ума, не находил удовлетворения ни в своей вере, ни в своей деятельности и времяпрепровождении. Ему уже знакомо было христианство. Знал он, что бабка его, княгиня Ольга, оставила язычество и приняла веру христианскую. Христианство при нем исповедовали некоторые из народа, бояр и даже из лиц близких к княжеской семье, где так памятны были пример и заветы св. Ольги. Присматриваясь к христианству, он не мог не сознавать превосходства его пред язычеством, и неудивительно, если у него зародилась и постепенно стала крепнуть мысль перейти в христианство самому и обратить в эту веру и своих подданных. Заметное охлаждение Русского князя к язычеству и намерение его переменить веру сделались известны соседним христианским и нехристианским народам, и те наперерыв стали предлагать ему каждый свою веру. Магометане уговаривали его принять магометанство, евреи - иудейство, немцы - католичество. Но не нашел Владимир истины в предлагаемых верах. Наконец явился к Владимиру греческий проповедник-монах. Он убедительно выяснил князю заблуждения и неправильность других вер, подробно изложил истины веры православной и в заключение развернул перед Владимиром картину страшного суда. "Добро стоящим одесную, - сказал Владимир со вздохом. - "Горе же тем - которые ошуюю". "Крестись, если хочешь быть с праведными", - сказал грек. Беседа греческого проповедника произвела на Владимира сильное впечатление. Но прежде, чем вопрос о перемене веры решить окончательно, Владимир счел нужным посоветоваться со своими боярами и старейшинами. На том совете было постановлено послать мудрых мужей в разные страны, чтобы они узнали, в какой стране лучше служат Богу. Посланные были у магометан, у католиков, у греков и, когда возвратились на родину и рассказывали Владимиру о своих наблюдениях, то не находили слов, чтобы выразить свой восторг по поводу виденного и слышанного ими в греческом Цареградском храме св. Софии. "Были мы у греков, - говорили они, и видели, как они служат Богу своему. И не знаем, на небе мы были или на земле. Нет на земле другой красоты, как у греков в храме, и мы не можем забыть ее. И служба у греков выше, чем у других народов; только у них одних Бог в храме вместе с людьми пребывает". А бояре и старцы к этим словам послов добавили: если бы худ был закон греческий, то бабка твоя Ольга не приняла бы у греков крещения. А была она мудрейшая из всех людей". Вопрос о принятии греческой православной веры после того был решен окончательно. После этого воспользовавшись успешным ведением войны с греками, Владимир осадил и взял греческий город Корсунь, а потом предъявил греческим императорам Василию и Константину требование: прислать священника, который бы крестил его и чтобы они выдали за него замуж сестру свою Анну. Требование Владимира было исполнено. Прибывшими из Царь-града вместе с царевною Анной священниками было совершено таинство крещения над Владимиром и его дружиною, причем крещение сопровождалось чудесным исцелением князя от постигшей его пред этим тяжкой болезни глаз. Женившись в Корсуне на царевне Анне и взяв с собою греческих священников, Владимир отправился в Киев, чтобы приступить к крещению всего народа. Прежде всего он крестил своих сыновей, а затем поручил священникам наставлять народ в главных истинах христианства и, издал распоряжение об уничтожении идолов. Старший идол Перун был привязан к конскому хвосту, притащен таким образом к реке Днепру и сброшен в воду. После достаточного подготовления народа, в назначенный Владимиром день, все жители Киева собрались на берег Днепра для принятия крещения. Прибыл князь с духовенством. Народ вошел в реку; взрослые держали на руках детей; священники начали читать молитвы и совершать последование таинства св. крещения. Дивные то были минуты: "была великая радость на небе и на земле: столько душ получало спасение"... Но вот таинство совершено, и язычники-киевляне стали христианами. Рад был благоверный князь и за себя и за народ свой, горячо благодарив Бога за Его милость и усердно молил Господа утвердить народ в вере Христовой. Вслед за крещением киевлян Владимир приступил к насаждению православной веры и в других местах. С проповедью христианства значительную часть Русской земли обошел он сам, а в других местах крестили народ и заводили христианские порядки его сыновья и духовенство. По всем городам русским строились при нем храмы и рассылались священники. На поприще апостольского служения русскому народу и просвещения его светом веры Христовой князь Владимир ревностно трудился до самой своей смерти, которая последовала 15 июля 1015 г., ровно 900 лет тому назад. Так крестился св. князь русский Владимир, а вместе с ним и вся земля русская. Вот то великое дело, которое совершил благоверный князь Владимир, вот то неоценимое благодеяние, которое с помощью Божией оказал он русскому народу и за которое имя его навсегда сохранится в благодарной памяти русских людей. Русская земля перестала быть языческою и стала христианскою. Христианство переродило Владимира: из грубого, воинственного, разгульного князя оно сделало заботливого правителя, сострадательного к людской нужде и горю, старавшегося улучшить как материальное благосостояние народа, так и религиозно-нравственную сторону его жизни. Добрые семена, посеянные Владимиром, дали хорошие всходы. Русский народ горячо полюбил веру православную и, восходя от силы в силу, крепнет в стремлении устроить свою жизнь по заповедям Божиим. И Господь возлюбил достояние свое - Русь Святую: из незначительного бедного городами и селами княжества, она превратилась в обширнейшее в мире государство, богатейшее дарами природы и способностями народа к умственному и нравственному развитию. Но самое величайшее богатство нашей родины - это вера православная, ее бесчисленные храмы Божии, в коих неустанно воздается хвала Господу нашему, слышится проповедь евангельская, изливается на людей благодать Божия, преподающаяся в св. таинствах, явная в чудесах и знамениях при мощах угодников Божиих и чудотворных иконах. И горяча должна быть молитва нашего русского человека к просветителю и небесному покровителю русской земли - равноапостольному князю Владимиру, да не оставит он и впредь своего земного отечества своим ходатайством и заступлением пред престолом Божиим, да живет, растет и процветает наша дорогая родина на благо и счастье своих преданных сынов и на страх и одоление время от времени ополчающихся против нее многочисленных завистливых и злобных врагов ее. Славнодержавный Владимире! Празднуем твое успение, людие твои суще! Моли спастися державы твоея российския начальником, христолюбивому императору и множеству владомых! ("Гродненские Епархиальные Ведомости" №№ 13-14, от 21 июня 1915 года) НАРЕЧЕНИЕ И ХИРОТОНИЯ ВО ЕПИСКОПА ректора Волынской духовной семинарии о. архимандрита Аверкия 28 июня в Житомирском Преображенском кафедральном соборе, после божественней литургии, состоялось наречение о. архимандрита Аверкия в епископа града Острога. По прочтении Высочайшего указа о сем, совершено было посреди храма установленное по чину моление, причем чтение и пение было исполнено преосвященными владыками Евлогием, Фаддеем и Пахомием, и о. архимандрит произнес прочувствованную речь; окончился чин обычными многолетиями. 29 июня совершена была теми же владыками хиротония, по установленному для сего чину. В совершении литургии принял участие и новый епископ. Во множестве собравшейся народ с высоким религиозным восторгом следил за хиротонией и молился за службой, совершенной четырьмя архипастырями и многочисленным духовенством. После литургии, высокопреосвященный Евлогий вручил епископу Аверкию архипастырский жезл, произнеся при этом следующее глубокопоучительное слово: Речь архиепископа Евлогия Преосвященный епископ Аверкий, возлюбленный о Господе брат! Молитвенно приветствуем тебя с благодатью архиерейства. Господь призвал тебя к высокому служению епископскому в этот знаменательный день памяти св. Первоверховных апостолов и духоносных учителей - основоположников пастырства. Сегодня с особою силою звучит в пастырской совести нашей троекратный призыв Спасителя нашего к одному из воспоминаемых ныне апостолов: "Симоне Ионин, любиши ли Мя? Паси овцы Моя". Сегодня, в св. евангелии развертывается пред нами величественная, дивная картина основания церкви Христовой на незыблемом камени веры и исповедания апостольского, и раскрывается полнота наших духовных иерархических полномочий. Наконец, сегодня широкою кистью божественного Павла начертано, как великая идея пастырская осуществлялась в его личности, в трудах, болезнях и скорбях его апостольского служения. И как бы в ответ на твое вчерашнее исповедание немощей твоих, слышится утешительное обетование Господне: "довлеет ти благодать Моя; сила бо Моя в немощи совершается!" Как будто нарочито сегодня, в день твоей хиротонии, св. церковь предлагает всю науку о пастырстве в твое назидание. Углубляясь мыслью в эту святую науку, мы видим, что любовь и проистекающее из нее твердое исповедание веры - вот что Господь положил в основу пастырства церковного. Любовь пастырская - святая, беззаветная, самоотверженная до полного забвения о себе, до совершенного самоотвержения и в то же время - необъятно широкая, всеобъемлющая - вот главная и, можно сказать, единственная жизненная сила пастырства, его основная стихия. Это та любовь "паче сих", которой требовал Господь от своего апостола Петра; это та любовь, о которой св. Павел говорит: "кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал, кто соблазняется, за кого я бы не воспламенялся?" Это та любовь, без которой слово пастырское, по тому же апостолу, медь звенящая и кимвал бряцающий, и при которой оно творит великие дела. Я привожу тебе сегодня на память этот основной закон пастырства потому, что современному пастырю так нужно теперь, более чем когда-либо, иметь и возгревать в сердце своем этот священный дар любви, который ныне подвергается большим испытаниям. Жизнь современного человека так сложна и запутана, и уклад ее так далек от норм церковных. Ты вчера справедливо исповедал перед нами, как разнообразны те запросы, которые предъявляются ныне пастырю и как трудно их осуществить. Я прибавил бы к этому: как жестоки и беспощадны нападки, которые ныне отовсюду сыплются на пастырей церкви за то, что они не на высоте своего призвания, что они не удовлетворяют предъявляемым им запросам. И что удивительнее, эти обвинения слышатся часто от людей, которые сами не признают церковного начала в жизни, которые холодны и равнодушны к церкви, которые не только не хотят помочь пастырю, но воздвигают всякие преграды и препятствия для свободной пастырской работы. Да, возлюбленный брат, нужно с грустью сознаться, что в той среде, которую принято называть интеллигентною и которая претендует руководить народною жизнью, у пастыря церкви немного истинных друзей и часто здесь самые добрые его намерения подвергаются превратному толкованию, самые благие начинания разбиваются, встречая полное равнодушие или даже противодействие. И приходится часто пастырю повторять с апостолом; беды от сродник, беды от лжебратии. И можно от этого впасть в искушение опустить малодушно руки. Но, да не смущается этим сердце твое, возлюбленный брат! Твердо верь в силу пастырской любви, которая часто побеждает препятствия, по видимому, непреодолимые. Если не всегда удается сделать то, что нужно, то всегда можно быть близким к своей пастве, жить с нею одною жизнью, радоваться ее радостями и горевать ее печалями. И это уже очень и очень много! Опыт показывает нам, как дорого ценит наш народ, доброе слово пастырского участья, сочувствия, сострадания; с особенною силою, показала это настоящая война, когда слово пастырское так много сделало и там на поле брани, для подвизающихся братьев наших и здесь, среди их сродников и близких. Эта же война открывает нам новые, светлые горизонты для нашей пастырской работы. Чувствуется, что в жизни нашей великой, дорогой родины назревает какой-то перелом, что она накануне новой фазы жизни. Мы не знаем еще, по какому направлению потечет эта жизнь, но есть основание полагать, что не пойдет она по тем избитым заезженным дорогам безбожной западной культуры, которые привели Запад к нравственному банкротству; хочется думать, что светлая эпоха возрождения нашей России будет озарена лучами света Христова, что расцвет ее духовных сил будет сопровождаться высоким подъемом ее религиозного настроения. Какая радость, какое счастье послужить ей в эту великую годину ее духовного обновления с тою любовью Христовою, о которой я говорил выше. Согревай же теплотою этой любви нашу Волынскую паству, будь народным архиереем, возлюби всем сердцем этот добрый благочестивый Волынский народ; утешай его в скорбях и испытаниях переживаемого времени; укрепляй его в вере и добродетели и носи его в святительском сердце своем. Эту любовь возгревай и в сердцах тех будущих пастырей, которых ты будешь готовить в школе твоей; пусть оттуда выходят истинные друзья народа, печальники его и молитвенники, по образу того великого народолюбца-пастыря русского, имени которого посвящена эта школа. Эту любовь зарони и в сердца народных тружеников-учителей церковно-народной школы, пусть ее светлые искры ярко светятся в этой школе и озаряют темные углы нашей деревни. Эта любовь да будет путеводным светочем и всей твоей святительской жизни. С Божиим благословением иди в путь свой, радуяся и опираясь на этот архиерейский посох, как символ твоих пастырских полномочий. Прими его от меня и благослови собравшийся здесь народ Божий, первым святительским благословением твоим". *** Новый епископ долго благословлял народ в соборе. Затем преосвященные и духовенство отбыли в квартиру ректора семинарии, где бывший о. ректор был приветствован при входе речью о. духовника семинарии. Здесь же приветствовали его преосвященство представители администрации и общества с начальником губернии д. с. с. М. А. Мельниковым во главе. За братской трапезой, предложенной новым епископом гостям, произнесено было духовенством и преподавателями семинарии много задушевных речей и тостов, в которых весьма симпатично рисовался нравственный облик преосвященного Аверкия. Особою искренностью и талантливостью выделялась речь о. кафедрального протоиерея К. И. Левитского. Приветствовал владыку Острожского настоятель Острожского собора, протоиерей Н. Кроткевич от имени своего и г. Острога. В 6 час. преосвященный Аверкий отбыл в Богоявленский монастырь, где совершил вечернее богослужение, а 30 июня первую архиерейскую свою литургию. Здесь его приветствовал при входе в монастырскую церковь, речью, о. архимандрит Парфений. Торжество хиротонии преосвященного Аверкия носило весьма умилительный и задушевно-сердечный характер. Да будет святительство его в силе многой, в славе великой, в любви премногой, у Бога и человеков. Многая и благая лета епископу Острожскому Аверкию! Жаль, что это торжество не выпало в учебное время. Бывшие питомцы семинарии окружили бы своего сердобольного и сердечно участливого всегда к ним отца-начальника еще большим изъявлением чувств признательности, чем его бывшие и настоящее сослуживцы и новая паства. Многая лета епископу Аверкию и от его учеников и их родителей! Свящ. В. Михалевич. ("Жизнь Волыни" № 177, от 1 июля 1915 г.)