 |
||
|
№44 (207) Апрель, 2006 СТАРЕЦ ВАСИЛИЙ ЧАДИН ИЗ БОЛЬШИХ КЛЮЧИЩ (По воспоминаниям духовника старца - симбирского священника Сергия К.) Старец Василий родился в селе Большие Ключищи Симбирской губернии в 1845, в семье бедных поселян Даниила и Феодосии. Со смертью родителей Василий сполна испил горечь раннего сиротства. Голод, холод и крайняя нужда заставили его наняться в пастухи общественного скота. Работа была очень трудная, но давала возможность прокормиться. Грамоте мальчик так и не научился. По достижении совершеннолетия Василий обзавелся семьей, женившись на бедной девушке Агафии. Она оказалась хорошей супругой - любящей, скромной и трудолюбивой, и вскоре подарила своему мужу замечательную дочку Дуняшу. Но не долго Василий радовался семейному счастью, ибо нет на земле ничего постоянного. Когда дочери исполнилось три года, Агафья простудилась и отошла в вечность. Смерть любимой жены ошеломила Василия, поставила его в безвыходное положение. Пастушествовать стало невозможно. Ведь пастух еще до рассвета уводит из дома, а возвращается обратно уже на закате солнца. На кого было оставить маленькую Дуняшу, которая после смерти матери сделалась отцу втрое дороже и милее. Малютке были необходимы присмотр и уход. Ради дочери Василий решил бросить пастушество и заняться крестьянским хозяйством, чтобы чаще бывать дома и самому воспитывать сиротку. Сельское общество вошло в положение молодого вдовца и освободило его от прежней работы. Василий быстро освоился в новой роли домохозяина и ухаживал за землей, огородом, домашним скотом, нянчил дочку, стирал и стряпал. Но вскоре на опыте убедился, что, несмотря на все старания, ему одному не прожить. Полевые работы по-прежнему заставляли надолго отлучаться из дома. Дуняшу приводилось нести к чужим людям, а избу запирать на замок. Василий понимал, что так долго продолжаться не может - всем соседям надоешь, а дело не поправишь. Нужно искать хозяйку. Надумав жениться во второй раз, Василий оказался в трудном положении. Кто пойдет замуж за вдовца - бедняка, да еще с малюткой-дочерью? Разве только та, которая сама попала в тяжелую ситуацию... Таковая нашлась. Это была бойкая, молодая, красивая вдова - Настасья Ивановна, которая в то время опозорила себя тем, что прижила, как утверждали, от проезжего торговца-татарина внебрачную дочку Устиньку. Василий посватался к злополучной вдове, и та, приняв приглашение, согласилась на замужество. Нелегко было Василию сломить себя и решиться просить Настасьиной руки. Окружающая толпа поселян смеялась над ним, осыпала колкими насмешками, постыдными намеками и предположениями. Но Василий все превозмог. И вот после венчания новая жена вместе со своей крохотной дочкой, которой едва исполнилось 17 недель, была введена в дом Василия, который, хотя и казался некоторым не парой для Настасьи (она жила в достатке и была недурна собой), своей женитьбой совершенно снимал тяготивший ее вдовий позор. В те времена женщины не мудрствовали лукаво, как сейчас. Абортов не делали, зачатое дитя в овраг не кидали. Согрешила - плоды греха налицо. Изволь отвечать перед Богом и людьми. Не решилась Анастасия и на самоубийство, зная о том, как велик этот грек перед Господом (хула на Св. Духа) и какие страшные мучения ожидают за гробом самовольно лишивших себя жизни. Настасья Ивановна оказалась для Василия доброй супругой. Искупая свой прошлый (может быть и невольный) грех, она смирилась, все силы отдавала ведению домашнего хозяйства и, сохраняя верность мужу, одаривала его ласковой привязанностью. Господь призрел на смирение обоих супругов и послал им Свое благословение. Зажили они на редкость ладно и хорошо. Вскоре родилось у них и славное дитя - дочка Анюта. Василий стал даже бояться за свое вновь обретенное счастье: не затишье ли это перед новой ужасной бурей? Не пошлет ли Господь очередное испытание? Сколько раз убеждался Василий в непрочности всего земного. Лишь сердце подсказывало: источник всей жизни и благополучия - Господь Вседержитель. Приблизься к Нему, и Он одарит тебя милостью и любовью и укрепит твое земное бытие. И вот, почти охладевший к вере, Василий все чаще стал посещать в свободные и праздничные дни один из местный храмов (село Ключищи было большое, расположено на главной проезжей дороге и имело два храма с особыми причтами). Встав рано утром, Василий спешил в церковь, где молился о всех своих сродниках, об усопшей Агафии, каялся в содеянных прегрешениях и просил Бога продлить милосердие к тем, за кого так болела его душа. В перерыве между утреней и литургией (когда сельский священник совершал неотложные требы) Василий оставался в храме и внимал чтению житий святых. Иногда он отправлялся в церковную сторожку, чтобы послушать добрые беседы убеленных сединами местных старцев. Тогда среди поселян их было немало - боголюбивых, рассудительных, а порой и прозорливых. Бог, как известно, любит почивать в простых младенческих сердцах. Особенными духовными дарованиями выделялся некий Михаил Семенович, который при несомненном благочестии умудрен был от Господа бороться с раскольниками и сектантами. Последние даже избегали его, боясь вступать с ним в разговоры о вере. Недаром местная церковная власть приглашала его на ежегодные общие епархиальные прения в первое воскресенье Великого Поста. В конце своей жизни Михаил Семенович юродствовал Христа ради. Всегда босой, зимой и летом, он давал вопрошающим советы и молитвою помогал в болезнях и о6стояниях. Другой старец - Иван Филиппович - был простецом и отличался удивительной прозорливостью. А старица-девица Варварушка - являла собой образец необыкновенного милосердия. Были и другие люди Божии, у которых можно было поучиться благочестивому житию. …Василий возвращался из церкви спокойным и умиротворенным, с твердым упованием на благость Божию и верой в то, что Господь не оставит его семью без покрова и заступления. И дома Василий не забывал свои молитвы, используя для этого любую возможность, чтобы в тайне от жены и детей предаться уединенному общению с Богом. От богомудрых старцев и узнал Василий о том, что молитва есть беседа с самим Господом, и что сладостнее и полезнее ее нет ни одного духовного делания (кроме разве что любви, оказываемой другим Христа ради по Его же примеру). "Господь, - учили старцы, - принимает от нас многие подвиги и добродетели: пост и бдение, милосердие и сострадание. Но молитву он ценит более всего. Молитву горячую, искреннюю, исходящую из глубины сердца и устремленную в Небо. Если у человека есть молитвенный дух - значит, душа его еще жива, но если он отсутствует - то такой человек подобен ходячей кукле, и для Бога он - ничто иное, как "живой труп". Молитвою быстрее всего благоугождается Господь и через нее дарует все, что полезно человеку". Постепенно Василий стал возгревать в себе молитвенный дух. Это давалось ему нелегко. Надо было сильно нудить себя, трудиться и терпеть. Видя его постоянство и всегдашнее сердечное горение, Господь однажды дал ему воочию вкусить неизъяснимую сладость молитвы, которая часто посылается ревнителям благочестия не ради их заслуг, а для того, чтобы пробудить в них непрестанное тяготение к Богообщению. С той поры все земные утехи отошли у Василия на второй план. Лучше беседы с Господом он ничего не хотел знать. Молитвенное правило его было несложным; он был неграмотен и знал по памяти лишь основное: "Отче наш…", "Царю Небесный…", "Богородице Дево...", "Достойно есть...", "Символ веры", Иисусову молитву, и т.д. Особенно любил Василий взывать к Царице Небесной и к святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, чудотворцу - молниеносному заступнику и ходатаю всех православных христиан. Часто призывал архистратига Божия Михаила со всеми Бесплотными Силами; обращался и к своему соименному святому покровителю. Когда домашние засыпали или удалялись из дома, Василий вставал на колени и начинал молиться, непременно поминая всех своих родственников, живых и усопших. Он часто и неистово крестился, стараясь правильно накладывать на себя знамение креста, делал земные поклоны и творил одну за другой известные ему молитвы. Душа Василия постепенно наполнялась неземной радостью. Желая удержать благодатное чувство, он молился до полного изнеможения: так, что и сам он, и белье его становились совершенно мокрыми от пота. Вкусив духовные сладости, Василий начал учиться непрестанной молитве, совершая ее мысленно за всяким мирским делом. Станет ли собираться на полевые работы, едет ли на лошади - потихоньку шепчет про себя молитовки. Возьмется пахать борозду - читает "Отче наш…", начнет другую - а на устах "Богородице Дево…". Возвращаясь домой, Василий по-прежнему не переставал докучать Господу своей молитвой. Со временем он стал еще ревностнее. Его близкие рассказывали о нем много раз повторявшийся случай. Выйдет, бывало, Василий во двор, чтобы накормить скотинку, сделает дело и тут же рядом, встав на колени, начинает молиться с частыми земными поклонами, да так увлечется, что и забудет о том, что вышел на минутку. Семья, собравшись на трапезе, ждет отца, а его и след простыл. Насилу докличутся. Зимой, в трескучий мороз, возвращается, бывало, Василий в дом - в одной рубашке, еле двигается от усталости, а сам мокрешенек, и пар от него валит, словно из бани вышел. Бывая в церкви, Василий ничем не выделялся и стоял, как все прихожане, никогда открыто не проявляя своего молитвенного рвения. Он часто приступал к таинству исповеди и приобщался Святых Христовых Тайн. В жизни Василия произошли глубокие перемены: он ограничил себя в пище и питии, перестал употреблять спиртное, урезывал время сна, воздерживался от ругани, пересудов и пустословия, перестал ходить в гости, из6егая праздного времяпрепровождения. Василий духовно преобразился. Да и семья его при таком отце и муже перестала казаться обыкновенной. Все здесь делалось с молитвы и доброго согласия. Все три дочери по окончании школьных занятий спешили в Божий храм, чтобы петь на клиросе. Они обладали чудными голосами, хорошим слухом, памятью и разумением всего церковного. По обоюдному согласию Василий и его жена лишили себя супружеских отношений (стали монахами без произнесения монашеских обетов, что особенно дорого в очах Божиих). Господь, видя смирение и молитвенность старца, открыл ему такое, о чем и помыслить страшно и что описывается только в Житиях некоторых великих Божиих угодников. Однажды в ночной тишине, когда все домашние спали, Василий по обыкновению молился, изливая перед Господом свои просьбы. Внезапно он был поражен необычайным светом - перед ним явился боголепный Старец - сам святитель Николай, который, обратившись к Василию, сказал: "Идем со мною!" Впоследствии Василий рассказывал: "Дом мой как бы пропал - кругом был один свет. Ведомый блистающим Старцем, я стал быстро удаляться от земли. Куда! - Не знаю. Как не ведаю того: в теле я тогда был или вне тела - лишь одною душой. Помню только, что святой Старец вел меня куда-то далеко, ибо путь наш был очень долгим. Вдруг мы очутились перед какими-то запертыми дверями, охраняемыми целым полчищем ужасных, гнусных и до невероятия злобных демонов. - Пропустите! - потребовал святитель Николай. - Нет, не пропустим! - хором ответили демоны. - Почему? - вопросил святитель. - Он (Василий) все расскажет другим, и от этого нам будет великий ущерб. Живые, услышав от него об увиденном, убоятся, одумаются, станут жить исправно, и наши козни над ними будут недейственными. Кроме того, живые, узнав об участи своих родных, будут творить по ним милостыню и Бескровную Жертву (заказывать обедни) и этим по велению небесного Владыки избегнут своего жребия. Но свт. Николай властно двинулся вперед, двери отворились, и мы очутились в самом аду - там, где страдают несчастные нераскаявшиеся грешники! Если бы рядом со мной не было свт. Николая, то демоны растерзали бы меня в ту же секунду, или сам я навсегда разлучился бы с телом из-за невозможности пережить увиденный мной ужас. Каких только видов мучений здесь не было - этого нельзя было выразить ни одним человеческим языком, ибо любое описание будет лишь слабым подобием действительности. Одни грешники находились на льду в жутком холоде; другие - в разных положениях были скованы льдом; третьи - стояли под напором сильнейшего осеннего ветра; четвертые - во власти зимней пурги с непрерывно летящим снегом и воющим ветром; пятые - находились б огненном пламени: кто по пояс, кто по шею, а некоторые - черные, как уголь, - и вовсе были погружены с головой; шестые - кипели в какой-то клокочущей черной массе, подобной асфальту или смоле; некоторые были связаны, скорчены или подвешены. Кругом непрестанно шныряли демоны и нещадно избивали всех, кто попадал к ним. Потешаясь, бесы садились на грешников и ездили на них верхом. Иные из мучившихся были закопаны в различных положениях в землю, другие утопали б трясине, находились в воде или под дождем. Некоторые из них были сплошь покрыты струпьями, страдали от проказы; другие удушались змеями или угрызались червями и гадами; иные вываривались в каких-то котлах. Повсюду - стоны, крики, вопли от ужаса и нестерпимой боли, слезы, скрежетание зубов, непроглядная тьма и такой смрад, который на земле и сравнить - то не с чем. Обо всех этих бесчисленных видах мучений и не поведать, да и земной человек этого никогда ни понять, ни представить себе не сможет. ...Увидел я среди мучившихся грешников и одного близкого мне поселянина - горького пьяницу, еще живущего на земле, но душой уже ввергнутого в ад. Видел многих тяжко страждущих родных и знакомых. Все они при встрече со мной жалобно взывали: "Дорогой Василий, скажи нашим сродникам, почему они о нас забыли? Кто же, как не они, нас выручит? Если близкие и родные не помнят нас, то после них никто уже не помолится и тогда мы навсегда останемся здесь!" Затем они стали просить, чтобы их родственники заказали по ним заупокойные литургии: кто-то просил три, кто-то пять, кто десять, а некоторые - и все сорок. Уговаривали меня убедить своих живущих родственников продать корову и лошадь, чтобы на вырученные деньги творить церковные поминовения и подавать милостыню. Многие и вовсе незнакомые мне души просили не забывать упоминать их в молитвах. Долго я пробыл там, много слышал просьб от скорбящих, много видел страшного и ужасного… Когда свт. Николай выводил меня из ада, демоны вновь обступили нас у выхода и, злобно крича, бросали мне в лицо страшные угрозы: "Не вздумай рассказывать кому-либо о виденном, иначе растерзаем тебя и отплатим тебе так, что не рад будешь. Помни это!". Возвращаясь, я почувствовал, что мы быстро откуда-то спускались. Вдруг я очутился в своем доме. И словно очнувшись, увидел себя коленопреклоненно стоящим на молитве. Все было, как и прежде, только спутника моего, свт. Николая, уже не было. На меня напал ужас от мысли о том, где я недавно побывал. Как остался жив - не знаю! Что милость Божия была явлена мне! Господь предупредил меня, чтобы я не попал в ад, воочию показав участь грешников. Теперь надо жить по-иному и никогда не забывать об отшедших. Слава тебе, Прещедрый Господи! Ты так печешься обо мне - последнем грешнике. ...Кое-как я поднялся, ноги мои дрожали, в теле чувствовалась разбитость, адский смрад словно застрял в моих ноздрях, и началась неукротимая рвота. Четыре дня не мог я принимать никакой пищи, так как все еще ощущал адское зловоние. Все тамошнее еще было перед моими глазами, я слышал стоны, вопли, скрежет и крики… моя душа была полна страха, трепета и ужаса - я сильно страдал и, наконец, слег и почти не вставал. Домашние глядя на меня, перепугались, решив, не кончаюсь ли я?! Но потом по милости Божией, все обошлось, и я успокоился". Видение адских мук окончательно оторвало Василия от всего земного. Мирские заботы и радости перестали его волновать. И хотелось лишь одного - непрестанной молитвы. Он постоянно думал лишь о том, как избежать ада и как помочь тем, кто там страждет. Супруга Василия, заметившая, резкие перемены в своем муже, неоднократно спрашивала его о том, что с ним произошло. Но он отмалчивался и не только ей, но и никому другому не говорил об увиденном. Хотя и помнил Василий о страшных демонских угрозах, но не они, а людское непонимание главным образом сдерживало его. Кому рассказывать - ведь никто не поверит, да еще скажут: "Мало ли что тебе пригрезилось во сне, а может быть и спьяну". Как ни долго крепился Василий, но через полгода вынужден был открыться. Как-то раз он встретил односельчанина, одержимого недугом пьянства. Последний был в столь жалком состоянии, что, по всему видно, доживал на земле считанные дни. Василий не выдержал и из сострадания к несчастному предупредил его, чтобы он бросил пить: "Я ведь тебя в аду видел, в числе опойцев. Опомнись, пока не поздно!" От этих слов пьяница пришел в неописуемую ярость. Он бросился на Василия, кусая и избивая его ногами. Видя, что дело может кончиться плохо и его забьют насмерть, Василий стал просить прощения: "Друг, я сказал тебе не для насмешки над тобой, а жалеючи тебя. А ты обиделся. Ну, ради Христа, прости меня, прости! Поверь, я из любви открыл тебе тайну". Бийца кое-как унялся и, оставив Василия, удалился. Но в это же время злобным вихрем явилось полчище бесов, которые принялись нещадно избивать старца: "Вот тебе - за предупреждение грешника, вот тебе - за открытие тайны!" Господь, по неисповедимому Своему Промыслу, попустил демонам потешиться над простецом. Василий был избит так, что душа его едва не разлучилась с телом, которое горело от неимоверной и нестерпимой боли... долго еще после этого страдал Василий. Он лежал в постели и тяжело болел. Однако случившееся с ним искушение Василий воспринял как экзамен на звание Христова воина. Он смирился, ни на кого не роптал, побои принял как заслуженное наказание за свою греховность. И хотя старец не мог ни встать, ни совершать земные поклоны, он продолжал молиться лежа и искренне благодарил Бога за все, что Им было ниспослано. Некоторое время спустя, немного поправившись, Василий решает открыть свою тайну людям. Надеясь на Божию помощь, он стал приглашать к себе тех поселян, чьих усопших родственников он видел в аду. Теперь Василий ничего не скрывал и подробно рассказывал о страшных мучениях грешников. Он просил живых оказать сострадание и помочь умершим милостыней и литургийным поминовением. Многие, даже самые равнодушные и беспечные из поселян, встрепенулись и приняли слова старца близко к сердцу. И вот сразу в обеих сельских церквях началось частое совершение заупокойных литургий. Прихожане стали больше заказывать сорокоусты, а у себя дома устраивать поминки по усопшим сродникам. В память о них кормили бедняков, обували и одевали сирот, помогали вдовам. Слыша об усердии земляков, радовался Василий. Сам он ежедневно поминал всех страждущих в аду и просивших помнить о них. Многих старец за свой счет записал на сорокоустное поминовение. Через некоторое время Василий задумался о том, как изменилась участь тех, за кого приносились молитвенные труды. Долго просил он Господа открыть ему это. И Господь внял воплю старца, хотя и не сразу. Ведь полученное легко так же скоро и теряется, а добытое тяжелым, долгим трудом и хранится намного дольше. Однажды, во время напряженной ночной молитвы, Василий вновь неожиданно для себя очутился в пределах ада. Он узнал прежнее место, но многих его обитателей здесь уже не было. За молитвы Святой Церкви и поданную милостыню Господь освободил их от мучений. Некоторые из оставшихся грешников благодарили Василия за помощь. Их наказания были отчасти облегчены. Жертвы, принесенные за них, видимо, были еще недостаточны и не всегда сделаны от должного усердия, поэтому вместе с благодарностью усопшие просили старца вновь передать близким прошения о молитве. В этот раз Василий узрел и нечто новое для себя. Вся область разнообразных мучений разделялась как бы на две части. В одной из них - собственно аде - страдают такие грешники, которые не считают Бога виновником своих несчастий. Они не теряют надежды на благое изменение своей участи ради совершения по ним Святейшего Таинства Евхаристии, молитв Святой Церкви и милостыни, поданной в память о них живыми. И так - вплоть до Страшного Суда. Напротив, в другой части - геенне или преисподней - содержатся хулители Святаго Духа. Они, как и демоны, ругают Бога, считают Его единственным виновником своей гибели и не ждут себе никакого избавления. Очнувшись после вторичного посещения ада, старец Василий не мог, как и раньше, принимать пищу и питие в течение четырех дней. Въевшийся в организм "смрад преисподней" выходил очень медленно. Все повторилось так же, как и в первый раз: Василия тошнило, рвало, его тело ныло от боли, и он снова занедужил и слег в постель. Но на этом таинственные посещения ада не закончились. По неисповедимым судьбам и действиям Божиим и дерзновенным молитвам самого старца он еще неоднократно побывал там. Как-то, раз Василий оказался среди погрешивших против Святаго Духа. Он увидел страшную участь творцов и проповедников лжерелигий, вождей сектантства и изменников Христу, всех лютых богоборцев, богоненавистников и самоубийц. Велико их число, и все они находятся рядом с сатаной. Безобразия их неописуемы, смрад, исходящий от них, превосходит даже адское зловоние. Они черны, покрыты язвами, всегда в нечистоте и в испражнениях. Охваченные огнем, они скрежещут зубами, и их поедают черви. Не будучи образованным, Василий о многих из этих лжеучителей даже не слышал. Но там ему была открыта вся пагуба их греха: чем каждый из них занимался при жизни, скольких людей соблазнил своим зломыслием, какой вред они причинили и продолжают причинять Царству Божию. Ведь на земле остались их книги, содержащие плевела богоотступничества и духовного растления. А их лукавые и мудрствующие последователи не прекращают сеять злое и отвращать людей от пути истинного спасения. Грех возрастает с каждым днем, как и наказание для тех, кто когда-то явился его виновником. Вот что рассказывал об этом сам Василий: "Подвели меня к Магомету. По его имени я догадался, что это основатель мусульманской религии. Подойдя к нему, я по-простому похлопал его рукой по плечу и сказал: "Ну что, многих ты обманул и сгубил. Чего же теперь скажешь?" - "Да, правильно, - ответил тот. - Многое множество сгубил я народа тем, что отвлек от Христа. Так что и вернуться-то к Нему они никак не смогут. Участь моя, как видишь, уже навсегда решена, и ждать изменений на лучшее нельзя. Придется вечно страдать самым ужасным образам. Да, пожалуй, потом мне будет еще хуже. Ведь по моим бредням сейчас живут еще многие миллионы. Ну, а что далее меня ждет, того я не знаю и не представляю". Видел я основателей и других религий, и все они также неимоверно страдают". Василию были показаны мучения Ария - хулителя Сына Божия, Македония - хулителя Духа Святаго, Нестория - хулителя Пренепорочной Девы Богородицы и иных еретиков, в том числе и Лютера - основателя протecтанства, отца "немецкой" веры. В другой раз с Василием произошла неприятная оказия. Увидев в аду некую черную плотную массу, он заинтересовался и решил определить, горяча она или нет. Василий плюнул на нее, слюна зашипела, превратилась в шарик и покатилась по поверхности. Одновременно от массы отлетела частица и попала Василию прямо на руку. Когда видение окончилось и старец пришел в себя, он обнаружил на руке язву, издававшую настолько гнусный запах, что все домашние невольно проснулись и стали задыхаться от нестерпимого смрада. Язва болела, смердела и не заживала целый год. Чтобы не мешать семье, Василий построил позади своей усадьбы келью и перешел в нее на постоянное жительство. Здесь он имел полную возможность для молитвенных подвигов и приема навещавших его поселян. Старцу было явлено будущее двух его родных дочерей - Дуняши и Анюты. Они еще беззаботно жили в отцовском доме, но Василий, к своему неописуемому ужасу, увидел их души в аду! Ему была указана и причина их падения, о которой он решил поведать девушкам. Но предупреждение, к величайшему горю старца, не принесло желаемого результата, и жизнь дочерей закончилась трагически. …А пока Дуняша и Анюта пели на клиросе и услаждали своим чудным пением прихожан местной церкви. Им так нравилось петь, что и дома они часто исполняли церковные стихи и канты. Глядя на отца, девушки посвящали все свое свободное время молитве, чтению акафистов, псалмов и слова Божия. Они уже подумывали о том, чтобы навсегда остаться девственницами, стали было воздерживаться от мяса, свято хранили посты и даже понедельничали в честь св. ангелов. На службы являлись неопустительно. Но вот из соседнего села Анненково зачастил в Ключищевскую церковь помогать на клиросе молодой тенор. Звали его Василием Васильевичем. Он был недурен собой, одевался с шиком и умел хорошо петь. С его приходом пение на клиросе значительно улучшилось. Молящиеся плакали от умиления, радовались стройному пению и благодарили соседа-певца за помощь. С той поры Дуняша стала засматриваться на Василия. Благочестивые стремления забылись, а на смену пришли другие мысли, иные желания и мечты. И Василию Дуняша приглянулась. Как-то раз после службы он явился в дом старца, чтобы просить руки его дочери. Евдокия была согласна, и отец благословил их брак. Сыграли свадьбу, и зять перешел жить к своим новым родственникам. Глядя на старшую сестру, и Анюта вскоре нашла себе жениха и, выйдя замуж, уехала из родного дома. Выдана была и третья - приемная дочка Устинька. Все вроде бы устроилось наилучшим образом. Дуняша с Василием зажили счастливо. У них появились дети. Между тем, живя в доме старца и наблюдая за его повседневной жизнью, Василий Васильевич не раз поражался духовной высоте своего тестя. Имея перед глазами благой пример, младший Василий решил подвизаться в доброделании и начал строго выполнять небольшое молитвенное правило. Вскоре оно показалось недостаточным, и Василий Васильевич (по внушению лукавого, который действует то слева, разжигая страсти, то справа, возбуждая неразумную ревность) быстро увеличил свое правило. Васенька старается, молится, а враг нашептывает: "Вот какой ты хороший, стал! Подражай во всем старцу". А старец в то время продолжал жить отдельно в келье, отрешившись от хозяйственных забот и хлопот, и даже одевался по - особенному. Наблюдая за ним, многочадный зять догадался, что сам старец не разделяет семейных отношений. "Разве и мне так попробовать? Посоветуюсь с Дуняшей", - решил младший Василий. Жена, чтобы не обидеть мужа и не оттолкнуть его от себя, согласилась на временное испытание. Видя, что супруги живут исправно, враг дерзнул на большее. "Живешь ты, Вася, хорошо. Жена теперь тебе, как сестра. Она может и одна прожить с детками. Не лучше ли тебе пойти в монастырь - там скорее достигнешь спасения. Воистину так, подумай-ка хорошенько!" У Васи вскружилась голова. "А в самом деле, почему бы не пойти?! Было бы неплохо, но все-таки надо спросить благословения". Василий стал понемногу готовиться к новой жизни: сшил монашеское полукафтанье, раздобыл черную скуфейку и четки. Обрядился и, весьма довольный, отправился к своему старцу Василию: "Батюшка, благослови меня сходить на Афон". "Собрался? Так что с тобой поделаешь, иди с Богом", - благословил старец, не зная о сокровенных намерениях своего зятя, которые тот постеснялся открыть, утаив их от тестя и жены. С большими трудностями Василий Васильевич добрался до Афонских гор. Здесь он узнал про одного прозорливого старца и, найдя его, открыл свое тайное желание: "Святый отче, я хочу жить на Афоне. По обоюдному согласию с супругой решаюсь оставить семью и быть монахом". Поглядел на него афонский старец и сказал: "Вот ты пришел ко мне в лапотках, а будешь носить двойную обувочку - сапоги с калошами. Надел полукафтанье, а нарядишься в брюки с пиджачком и жилетом. Хочешь оставить законную жену, а сам на стороне будешь иметь семь жен!" Услышав такое, Василий внутренне возмутился: "Что ж это за духовник?! Говорит сущую нелепицу". Афон стал страннику не по душе, его потянуло домой. Да и оставаться там без благословения было нельзя. Прибыв домой, Василий вновь взялся за свое молитвенное правило. Но прежнего рвения уже не было, появилось охлаждение к молитве, правило едва выполнялось. В душе творилось что-то неладное. Чем дальше, тем хуже… Сократив правило, Василий стал внимать вкрадчивым помыслам: "У тебя уже большая семья. Как ты ее обеспечишь всем необходимым? Надо иметь какой-нибудь постоянный доход. А то смотри - пропадешь". В это время помещик села Анненково задумал заняться варкой патоки. Зная о том, что Василий слывет большим знатоком этого дела, он предложил ему поработать на выгодных условиях в своем хозяйстве. Вася согласился и с семьей переехал в родное село. Дело пошло успешно. Патока получилась отменная, и хозяин не мог нарадоваться мастером. Что ни день, то зовет его к себе в дом - угостить чайком, а то и рюмочкой вина с хорошей закуской. Постепенно Василий привык к угощениям. Пришлось сменить и одежду: будучи мастером, у которого были в подчинении подсобные рабочие, он не мог являться на работу в полумонашеском одеянии. Получая хорошую оплату и имея достаток в семье, Василий зажил по - иному. Работа и частые визиты к помещику поглощали все его время и силы. Стало не до молитвы. Ночью, кое-как исполнив свое правило, он спешил лечь в постель, хотя на сердце было неспокойно, а душа томилась в противоречии. "Как же быть? - думал Василий, но тут же себя успокаивал: ведь и о семье надо заботиться, да и жена стала хорошеть. Как не льнуть к ней и детям". Чтобы окончательно приглушить свою протестующую совесть, Василий пристрастился к вину. Купит бутылочку, разопьет с супругой - томление ненадолго отступает. Через некоторое время помещик предлагает своему мастеру переехать с семьей на Урал, чтобы в тамошнем поместье наладить подобное производство патоки. На новом месте Василий становится не только мастером, но и полным хозяином-управляющим. Он сумел должным образом поставить дело, и в карман помещика потекли немалые доходы. Хозяин не остался в долгу и посылал одну награду за другой. У Василия от успеха закружилась голова. Он оделся в дорогой костюм, стал любителем сытной трапезы и обильных возлияний. По роду службы ему часто приходилось общаться со многими людьми. Завязывались новые знакомства. Евдокия не всегда могла отвечать на приглашения, и Василий Васильевич начал похаживать в гости один. Да и супруга, всегда окруженная кучей ребятишек, число которых постоянно прибавлялось, ему стала теперь уже не так мила, как раньше. А уральские женщины красивы, и многие из них невольно обращали на себя внимание. Пойдет Василий в гости, выпьет лишнего, соблазнится и падает то с одной, то с другой женщиной. Так и покатился по наклонной, и остановиться нет сил - воля уже ослабла. А сатана старается, орудует - страсть разжигает. Узнала Дуняша о делах мужа и, почувствовав себя обиженной, тоже стала искать утешения на стороне, предварительно усыпив свою совесть стаканом крепкого вина. Вот и пошла вакханалия. Подтвердились слова афонского прозорливца, сказанные Василию. Правда, тогда же старец сообщил ему и нечто утешительное. Этому суждено было вскоре случиться. Василий Васильевич внезапно заболел, начал хиреть и в результате, расставшись с должностью, вернулся с семьей на родину. Раскаявшись в содеянном, Василий помирился с женой, но жил недолго, и Господь взял его к Себе. Перед смертью он испросил прощения, исповедался и причастился Святых Тайн. …Между тем, извещенный в видении о судьбе родных дочерей, старец Василий решил усугубить свой молитвенный подвиг. С этой целью у местного кузнеца были заказаны тяжелые, скованные из толстого железа вериги, которые Василий собственноручно заклепал на себе и носил, не снимая, до самой смерти. О веригах никто из домочадцев не знал, но долго недоумевали, отчего родительская рубаха всегда была в сплошной крови и гное. Молитва старца теперь сопровождалась непрерывным плачем. Слезы лились потоком, орошая старые, утружденные бдением глаза. В такие минуты душа Василия обнимала не только своих непосредственных близких, но и всех тех, кто когда-либо просил его помолиться и ходатайствовать за них перед Богом. Василий не мог забыть неотступных просьб живых и усопших и благодарных откликов от всех, получивших отраду и утешение. Как-то раз под осень старец вознамерился покинуть село и удалиться в затвор, чтобы в полном уединении усиленно возносить к Господу свои молитвенные прошения. Приготовив все необходимое (икону, лампаду, бочонок деревянного масла, мешок сухарей, толокно, спички и теплую одежду), Василий с помощью надежного человека тайно переправляется в Жигулевские горы и поселяется в одной из многочисленных пещер. Наступила зима. Старец непрестанно молился и отдыхал лишь при крайнем изнеможении. Он дерзновенно просил Бога о помиловании всех грешников, чьи души томились в оковах ада. Диаволу стал несносен подвиг отшельника. Он со всей злобой ополчился на старца, яростно нападал на него и жестоко мстил. Пока горела лампада перед св. иконою, освещая мрачные своды пещеры, подвижник держался и отражал вражеские приражения. Но вот масло иссякло, и в наступившей тьме, демонские удары стали непереносимы. "Стоишь, а по тебе ползают и скачут какие-то гады, лезут в рот, в нос, в уши, в волосы... Ты их смахиваешь, а их еще больше. Гады какие-то ужасные, холодные, скользкие, вонючие, большие и малые, вызывающие тошноту и рвоту. От их укусов возникает страшная боль. Бывал в аду - выдерживал тамошний смрад и злобу прескверных демонов. Видел ужасные мучения, терпел невероятное дьявольское прельщение, но в пещере не выдержал. Видимо, раньше была особая помощь Божия, а тут я оставлен был с собственной немощью", - рассказывал впоследствии сам старец. С великой скорбью он ушел из затвора и вернулся в сельскую келью. …Через год Василий снова собрался зимовать в жигулевской пещере. В этот раз он захватил большое количество лампадного масла, но его опять не хватило. И Василий навсегда вынужден был покинуть ставшую для него дорогой пещеру из-за невыносимой брани с демонами, которые нещадно осаждали подвижника в окружавшей его непроницаемой тьме. Господь, как чадолюбивый Отец, смирял старца и оберегал его от возношения, посылая непреодолимые препятствия и тяжелые испытания. Василий Данилович до конца жизни продолжал свой молитвенный подвиг. По рассказам домашних, "молился он непрестанно, был ласков, никого не обижал и не оскорблял". 1 мая 1920 года старца не стало. Прожив на земле 75 лет, он мирно предал свою душу Господу. Только на смертном одре ближние узнали о том, что их отец носил вериги. Последние так срослись с телом, что снять их было невозможно. В них и похоронили блаженного старца на деревенском погосте в с. Анненково. Подготовил Михаил Мальцев |
||
| СООБЩЕНИЯ |
| ЗВУКОЗАПИСИ |
|
"Последнее Воскресение" (MP3)
Святая Зарубежная Русь (МР3) "Духовные песни" (МР3)  |
| ПОСЕТИТЕ |
|
Официальный сайт Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле
Официальный сайт русского церковного зарубежья Сайт Свято-Троицкой Духовной семинарии в Джорданвилле Ссылки
Часть публикаций "Русского инока" сохраняет элементы дореволюционной орфографии. |
Русскiй Инокъ (На главную)
Все права защищены и охраняются законом
Copyright © The Russian Inok (USA). All rights reserved.