 |
||
|
№34 (197) Июнь, 2005 ПИЛИГРИМ (СТИХИ) Александр Андриянов  Предисловие автора Милостью Божией я еще живу и даже немного работаю. Если найдете немного времени, приглашаю посетить мой сайт: http://preodolenie.pravoverie.ru Там мои последние работы в жанре кинопоэзии (видеоклипы). Высылаю Вам также немного новых стихов. Прошу молитв о тяжело болящем Александре. Храни Вас Господь! МОЛЧАНИЕ Есть в жизни то, о чем удобнее молчать: О Боге, если дух не утвердился в вере. О ближних целомудрия потере, Пока своей не научился подмечать. Об осени, пока не прожил лета. И о грядущем дне, пока не увидал рассвета… ВОЗНОШЕНИЕ И ПОНОШЕНИЕ Почем, о человек, скажи твоя душа? Одни тебя восхвалят до небес, Имея сокровенный интерес. Другие пожалеют и гроша. Доверчивое ухо, бедный продавец! Мед похвалы восторженно глотая, Презренья деготь скорбно отмывая, Не ведаешь, что мир сей - плут и льстец! Лишь только сердце в тайной глубине Уразумеет, что ни возношение, Как и людское поношение Не могут душу описать вполне. Так берегись же баснословных цен, Остерегайся нищенской копейки: Ни то и ни другое в этом веке Не есть достойный, праведный обмен. Чтобы без крыльев в небо не взлететь, Не утонуть в безвыходности море, Бесстрастен будь и в славе, и в позоре, Как к волнам бытия бесстрастна смерть. ВЗГЛЯД Глаза - это точка свидания душ. До всех пожеланий, поступков и слов. Внезапных прозрений блаженная глушь, Хрустальная грань необъятных миров. Познанию вечно предшествует свет. К безмолвной душе приближается взгляд, Чтоб выхватить то, для чего еще нет Системы оценочных координат. И так же как, глядя на видимый мир, Мы можем восчувствовать благость Творца, Так с помощью взглядов, лучистых проныр, Беззвучно читаем людские сердца. РАЗНЫЕ ЛЮДИ "Кто ты?" - спроси плотского человека. "Я это я", - укажет он на тело. Я - всё, чем оно, бедное, болело, Что было ему радость и утеха. "Кто ты?" - спроси душевного, - ответит: Я раб двум госпожам - душе и телу. То сердцем рвусь к небесному уделу, То чувства завлекают в свои сети. "Кто ты?" - спроси духовного, - Есть Некто Пространнее небес, в душе живущий. Невидимый, благой и всемогущий. - Он лучше знает этого субъекта. СОДЕРЖАНИЕ ЖИЗНИ "и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая" (Быт, 3:8) Укрыться, подальше бежать от источника света... От страха? - Но нет еще опыта боли, Есть только запрет не вкушать и туманность угрозы Тотчас умереть, прикоснувшись к запретному древу... От чувства стыда? - ведь и он, и жена не одеты, Хотя наготу не считали позором дотоле. Ведь стыд - это следствие нравственной метаморфозы, Познание зла и добра, столь прельстившее Еву... Укрылись, бежали. И праведно было изгнание Из рая, явившись печатью трагичного факта: Нельзя удержать сумасшедшего сердца полета В далекие страны, подальше от скучной отчизны. Потом позабылось и райских дерев трепетание, И реки, и птицы из памяти выпали как-то. И Божии речи, что слаще янтарного меда, Утратили сладость для чад своевольно-капризных. Изгнанники в кожи и мех наготу облачили, Устроили быт хитроумным набором ремесел. Построили башни, дворцы, алтари, пирамиды. Простерли могущество даже до края вселенной... Но книги и речи их ядом смертельным горчили, Но злоба, неверность, двусмысленность капали с десен, Но лесть и лукавство учтивостью были прикрыты, А мысли и чувства дышали подспудной изменой. Последствия бегства не сразу осознаны были, - Точнее, во всей полноте не предстали внезапно. Их разум в веках раскрывал, утончаясь в познании Природы души и ее отношения к Богу. С тех пор как творение паче Творца возлюбили, Деяньям и мыслям своим покланяясь превратно, Святая потребность в живительном Божьем дыхании Иссякла в засушливом зное сердец понемногу. Как яблоко, павшее наземь, лежит живописно, До времени блеск и приятность для глаз сохраняя, И как хризантему упрямую срезанный стебель Над вазой немного, в предсмертной истоме, подержит, - Так люди, лишенные связи с Подателем жизни, Живут на земле, и себя, и других уверяя, Что живы они. Лишь один существует Свидетель, Кто видит всю гибельность хитро расставленной мрежи Земных наслаждений, гордыни, томления духа. За нею - лишь мертвенный холод вселенской пустыни, Пустынной, как храмина, что не наполнена Богом. Как нищего кружка, забытая им на кладбище... Есть мертвые люди, хотя это страшно для слуха! И кажутся многим неискушенным живыми. Вот так же костер угасает тускнеющим оком, А дым еще долго виднеется над пепелищем. БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ На белом свете есть иллюзий много. Одну из них зовут "борьбой за жизнь". Но эти словеса тогда получат смысл, Когда иметь в виду "борьбу за Бога". Для тех, кто в сердце Господа обрел, Не существует и проблема эта: Само Его присутствие - победа. Бог никогда, ни с кем борьбы не вел. Борьба за жизнь - совсем другое дело. Мы тщимся свой короткий век продлить, Здоровье, наслажденье получить. По сути, мы ведем борьбу за тело. Но тот, кто был к себе не бережлив, Не делал никогда из тела культа, А вот не получил ни рака, ни инсульта, - Пусть опровергнет этот вздорный миф. Что если бы средь глиняных горшков Вдруг началась борьба за выживание И спор, кому продлить существование, Кому разбиться в сотню черепков? Горшечник перельет напитки дорогие Тотчас из взбунтовавшихся горшков, Немного поглядит на дураков И, перебив, наделает другие. РЖАВОЕ ЖЕЛЕЗО Что страдаешь, что кряхтишь, Ржавое железо? Меж деревьями лежишь, Да не видишь леса. Ты ли Бога не просил Счистить грязь и скверну? - Что ж, когда лишился сил, Ропщешь маловерно? Огнь и воду не пройдя, Не найти покоя. Наковальня из тебя Сделает героя. Жди, железо, не скорбя, Отложи заботу: Бог отдал тебя, любя, Кузнецу в работу. * * * Общенья мне, общенья, - ум кричит. Кнут ненасытности по чувствам рьяно хлещет. И самолюбие на Божий мир клевещет, И совесть в отупении молчит. Библейских истин невеселый груз На немощное сердце болью ляжет... Кто Господом любим, - того накажет... Кто нелюбим, - свой услаждает вкус. И рвется, рвется ропот к небесам: "Доколе, Господи, забудеши, доколе?" Не по моей, но по Твоей да будет воле, - О чем просить? Ты все подашь мне Сам. Ты все подашь: и раны, и елей. Как принимать дары Царя, я знаю. Прости, что иногда об этом забываю, И свет Твоей премудрости излей! Прости, что не иду на царский зов, Иду, как блудный сын, на торжище людское. И что за утешение плотское Отдать частицу вечности готов. Я в виноградник Господа войду, Вот час шестой, одиннадцатый пробил... По милости Своей, Он приготовил Для первых и последних ту же мзду. * * * В немощи Господня сила совершается. Совершение вершиной завершается. Жди и виждь: чем над землею выше, Тем в душе - прозрачнее и тише... * * * Когда пройдут все времена и сроки, Иссякнут жизнерадостности соки И в ожидании забудется душа, Ни новое не брезжит начинание, Ни старое не тяготит призвание, - Хоть поживешь немного не греша... Хотя бы раз ладонью зачерпнуть, Губами пересохшими втянуть Смирения живительную воду, Благодаря за боль, за то, что слаб, И ожидая, словно верный раб, Обещанную Господом свободу. * * * Желающий слышать услышит, Могущий вместить да вместит. В ком дух Боголюбия дышит, Тот немощи ближних простит. * * * Кто я? Откуда пришел и куда ухожу? В книгах - ответы на все, только выбор по вкусу. Внутрь заглянешь: кому же я принадлежу - Духу враждебного мира или Иисусу? Плоти с душою загадочна брачная связь. Саван дебелости ангельский мир закрывает. Вера в невидимое потому началась, Что человек, что-то чувствуя, не созерцает. Волны сквозь небо, сквозь бренную землю идут. Волны лучистого неуловимого света. Но не во всякой душе они отклик найдут, - Редко играет, искрясь, золотая монета. Редко внезапный катарсис, сорвав пелену Лживости самовлюбленного гордого эго, В сердце заденет звенящую болью струну И остановит полет сумасшедшего бега. Бега от всенастигающей вечной тоски По чистоте первозданной невидимой жизни. И неожиданно станут понятны, близки Мысли о лучшей, нездешней небесной отчизне. * * * Нас не война сотрет с лица земли, Ни заговор масонов, ни холера, - Нас уничтожат русские рубли И в доллар несгибаемая вера. Мелькают указатели шоссе - "Рублево", "Горки", "Усово", "Барвиха". Стоят особняки во всей красе. Здесь люди погулять умеют лихо. Комфорта обольстительная сеть Раскинута над нашим бренным миром. И жизнь прожить - не в Бога богатеть, А кончить обесчещенным транжиром. Нет, нас не эпидемии сотрут, Ни недругов недружелюбных зависть, - Но неохота на духовный труд И нежеланье аппетит убавить. Прогресс как обоюдоострый меч Не пощадит и правых, и не правых. Прокатит апокалипсиса смерч И стоном прошумит в церквах безглавых. * * * "вновь я посетил"... Живя, пока живешь, одним лишь днем, Не думаешь о том, что будет, если... Не думалось, что буду вновь ввезен Я в этот храм на инвалидном кресле. Тогда, тому назад пятнадцать лет, Сюда вошли в канун Преображения. Лишь Ленина унылый монумент Был очевидцем нашего вторжения. Без ропота, раздет и осквернен, Стоял тот храм как памятник вселенский. Тогда, среди разрухи, вознесен Был хориком тропарь Преображенский... Теперь здесь благолепие икон. Сверкает плитка, выбелены стены. И батюшки певучий баритон Возносит о трудящихся молебны. А за оградой новый мир кипит Ключом веселой стройки и разврата. Один лишь вождь незыблемо стоит Гвоздем в мозгах, как и стоял когда-то. * * * В бронированной машине, При надежном господине Перевозится икона, Чудотворная притом. Охраняют человеки То, что призвано вовеки Лучше пушек и закона Охранять очаг и дом. И никто не удивится, В смысл прискорбный не вглядится, Что сегодня в нашей вере Все поставлено вверх дном. Не святыню охраняем - Только Бога прогневляем: Во главе архиереи И мы, грешные, хвостом. В двоедушии - отрава. Ты больна, моя держава! Дом, построенный на глине, Неминуемо падет. Ведь икона нам защита От убийцы и бандита. Не народ хранит святыню, А святыня - свой народ. ОСТРОВ МОЛЧАНИЯ Есть где-то затерянный остров молчания, Продайте билетик - куплю! Но тщетны больших самолетов старания, И путь не найти кораблю. На этом загадочном призрачном острове Безбедно живут молчуны. Неведомы им разногласия острые, Все споры давно решены. В мелодиях шумного многоголосия Запутавшись, словно в сети, Они и семью, и друзей своих бросили, Пытаясь себя обрести. Ведь все, что ни скажешь - глубокое, мелкое - Все это иное, не ты. Всегда остается незримое некое Для шумных речей слепоты. А мы разговорами - мелкой монетой - Себе покупаем лицо. Тогда как порочное спрятано где-то Поглубже от взора гнильцо. Ах, если б найти этот остров молчания, На чистые травы ступить, Спустя столько лет маяты и искания Незримое в сердце открыть! ПИЛИГРИМ (Опыт гекзаметра) Всякой душе предназначено время и место под солнцем. Мысли, явлению также - время и место родиться. Истину эту раскрыли великих пророков прозрения, То же писали в трактатах философы древней Эллады, Экклесиаст многоопытный с хором мудрейших согласен, - Кратко сказать, это знание свыше, от Бога, ниспослано. Но, пилигримы извечные, мы поучений не слушаем, - Дом покидаем, стремимся с ветром сравниться в движении... В нашей крови это бегство, с тех самых пор, как бежали Предки из рая, стеная, гонимые Ангелом грозным. Вот и несемся поныне, словно листва под ногами, Словно волна в океане или гряда облаков. Глаз - ненасытный свидетель изменчивых образов мира. Ловит, охотник, преследуя жертвы со страстью неистовой, Без обладания сутью, без насыщения зрелищем. Глаз - ненасытный свидетель, но не хозяин рачительный. Вот почему мы скитаемся в дебрях обманчиво нового, Нового лишь по причине забвения давнего прошлого. Вот почему путешествуем, странники, версты за верстами. Где-то в далекой обители, может быть, счастье откроется. Но это счастье обманчиво: нет на земле насыщения. Внутренний голос в дорогу зовет искусительно сердце. Там, где нас нет, - наслаждение. Где мы живем, все постылое... Смысл в постоянном движении, - цель без движенья не радует! Дом, сиротливо оставленный, ставнями горестно хлопает. Если нет Жизни Подателя, что охраняем в полуночи? Блудные дети на пастбищах Царских вассалов работают, Только никто не подаст им горсть желудей к скудной трапезе. Где этот путь, что упрятан хитро за многими тропками, Путь, что привел бы нас к дому, который оставили предки? Выбежит Старец навстречу, руки простертые радостно, Перстень оденет как знак Отчего благоволения... * * * Ни богословских отвлеченных истин Конструкция премудрая живит, Ни аскетизм путем своим кремнистым На воздержание не вдохновит. Ни чудеса и ни мироточенье Заставят сердце верой трепетать. Ни проповеди и нравоучения Низводят в душу мир и благодать. Но лишь одно участие живое, К твоей судьбе неложный интерес Родит благоволение такое, Что милость изливается с небес. СУББОТА АКАФИСТА Свечи и ладан. Суббота Акафиста. Своды церквей оглашают как встарь, Под купола ударяя раскатисто, Праздничный икос, кондак и тропарь. Радуйся, Небо во чреве носившая, Превосходящая всех матерей. Радуйся, сладость смиренья вкусившая С тихим "Да будет по воле Твоей"! Радуйся, смертные муки терпевшая С Сыном Своим на позорном Кресте. Радуйся, Богу молиться умевшая За распинающих Чадо людей. Радуйся, мирно в селения горние Препровожденная после трудов. Радуйся, древа монашества корень и Всех христиан похвала и покров. Радуйся, плачущих вдов утешение И умягчение гневных сердец. Радуйся, гибнущих душ воскрешение И целомудрия светлый венец. Радуйся, радость в юдоли страдания, Тихая пристань средь бурь и штормов. Радуйся, льющийся свет назидания Сонма взыскующих Правды умов. Радуйся, чистая Матерь всепетая, Давшая Слову снисшедшему плоть. Радуйся, в радости ризы одетая, Радуйся, Дево, с Тобою Господь! ЛАЗАРЬ Почти легенда, с ликом пожелтелым, Слетает вновь с вневременных страниц. Еще недавно над холодным телом Был слышен плач тоскующих вдовиц. Привален плотно камень был ко гробу, Шептали: Господи, уже смердит! Священники едва скрывают злобу, Глядит неодобрительно левит. Опасно, неуместно это чудо Для тех, кто скоро выкрикнет: Распни! Когда и до предательства Иуды Уже остались считанные дни... Всесильный Галилеянин опасен И внемлющий Ему простой народ... Лежит мертвец, недвижим и безгласен, Отвален камень и свободен вход. Как будущего века уверение, Как отблеск вечной жизни впереди Последовало властное веление: "Тебе глаголю, Лазарь, вон гряди"! ВОЛНОЮ МОРСКОЮ Ирмос первой песни канона Великой Субботы: Волною морскою скрывшаго древле гонителя мучителя, под землею скрыша спасенных отроцы: но мы, яко отроковицы, Господеви поим: славно бо прославися. "Волною морскою, волною морскою"... Суровая песня подобна прибою У рифа душевного окаменения. С надеждой катарсиса и умиления Триодь непослушной рукою раскрою. "Волною морскою, волною морскою"... По правую сторону - Красное море, По левую - рать фараона и горе. Вокруг - раскаленные камни пустыни. Кричат Моисею: "Привел нас, чтоб ныне Мы умерли здесь в духоте и позоре", - Не зная о чуде, что сбудется вскоре... Волною морскою, волною морскою... Погибли гонители казнью такою. Сомкнулись как стены зеленые воды И пленники празднуют радость свободы, Воспев сохранившему крепкой рукою: "Волною морскою, волною морскою"... Когда бренный мир ослепит мишурою, Усталые веки от света прикрою. И пение вспомню под сводами храма, И в мыслях ему буду вторить упрямо, Прижавшись к подушке горячей щекою: "Волною морскою, волною морскою"... |
||
| СООБЩЕНИЯ |
| ЗВУКОЗАПИСИ |
|
"Последнее Воскресение" (MP3)
Святая Зарубежная Русь (МР3) "Духовные песни" (МР3)  |
| ПОСЕТИТЕ |
|
Официальный сайт Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле
Официальный сайт русского церковного зарубежья Сайт Свято-Троицкой Духовной семинарии в Джорданвилле Ссылки
Часть публикаций "Русского инока" сохраняет элементы дореволюционной орфографии. |
Русскiй Инокъ (На главную)
Все права защищены и охраняются законом
Copyright © The Russian Inok (USA). All rights reserved.