 |
|
| ОГЛАВЛЕНИЕ |
|
|
| ЗВУКОЗАПИСИ |
|
|
| СТАТЬИ |
|
|
| ПОСЕТИТЕ |
|
|
|
|
| |
№26 (189) Октябрь, 2004
ИСПОВЕДЬ СМЕРТНИКА
Мое имя Сергей. Родился я въ 1964 году 19 июня. Отецъ мой пилъ, дедушка напившись повесился. Эта его ужасная смерть долго потомъ стояла передъ моими глазами и являлась мне въ кошмарныхъ снахъ. Первый разъ я совершилъ преступление въ детскомъ садике. Когда я былъ въ средней или подготовительной группе, то укралъ у воспитательницы три рубля. После этого меня жестоко избили дома. И я началъ убегать изъ дому и жить где придется. Началъ воровать. А когда меня ловили и привозили домой, то каждый разъ избивали. Учили уму-разуму, такъ сказать. Такъ я сталъ въ собственной семье изгоемъ. Единственно, кто ко мне относился съ любовью и постоянно помогалъ хоть чемъ-то, это была моя бабушка. Упокой ея душу, Господи!
На улице я столкнулся съ такими же бродягами пацанами и закрутилась моя жизнь какъ въ калейдоскопе цветныхъ зеркалъ. Потомъ родился у насъ въ семье братъ. Съ его появлениемъ моя жизнь стала еще хуже. Для него было все, а для меня вообще ничего. Онъ былъ "идолъ", а я паршивая овца! Однажды я попросилъ у мамы подарить мне что-нибудь изъ игрушекъ на день рождения, потому что мне никогда ничего не дарили, но услышалъ въ ответъ: "Иди и самъ зарабатывай деньги и будешь покупать себе подарки".
После этихъ словъ у меня въ душе что-то треснуло, и я убежалъ изъ дому. А когда меня поймали и привезли домой, мать повезла къ какой-то бабке на заговоръ. Эта бабка читала какие то заговоры надо мной, а потомъ дала что-то выпить. Две недели прошли спокойно, а потомъ, не знаю что произошло, но я сталъ воровать съ большей силой и на своихъ родителей смотреть просто уже не могъ. Потомъ снова меня повезли къ какой-то бабке, но другой. Снова всякие тамъ заговоры. Помню наливали въ ковшикъ съ холодной водой воскъ растопленный, а ковшикъ держали надъ головой. Потомъ снова чемъ-то поили. И снова затишье на пару недель. А тамъ опять срывъ съ новой силой. Потомъ снова бабка. А потомъ еще хуже. Собственная мать чуть не убила кочергой. Я не знаю какъ это вышло, но она попала по голове рядомъ съ вискомъ. Потомъ хотела вместе съ отцомъ меня разорвать пополамъ за ноги. Вобщемъ били меня очень жестоко.
Вспоминая все это, я просто дрожу отъ всего, что вытерпелъ въ своемъ детстве, котораго у меня никогда не было. Потомъ кто-то матери сказалъ: "Надо его окрестить". Меня повели и окрестили. Зачемъ? Для чего? Не объяснили. Я даже не знаю, кто у меня крестные родители. Мать въ то время была неверующая, коммунистка. А отецъ вообще не могъ терпеть религию. Когда меня окрестили мне было уже шесть летъ или семь, точно не помню. Где-то съ месяца три-четыре все было спокойно. И тутъ наступилъ мой день рождения. Я всю ночь не спалъ, ждалъ когда наступитъ утро, потому что родители мне пообещали подарить игрушечный автоматъ. У меня было такое предвкушение этого дня, было столько радости въ душе, что я чуть не плакалъ. Я еле дождался утра. А когда все встали... я не получилъ вообще ничего. Меня даже съ днемъ рождения не поздравили собственные родители. Меня просто обманули! Я смотрю на нихъ и реву тихо! Мать начала кричать: "Перестань реветь". А у меня еще больше идутъ слезы. И все это при полномъ съ моей стороны молчании! А потомъ меня прорвало. Я сказалъ: "Вы обманщики и я вамъ не нуженъ. Я уйду жить къ бабушке". А мать и говоритъ: "Раздевайся до трусовъ и можешь хоть на край света уматывать". Я разделся и убежалъ. Въ однихъ носкахъ и трусахъ. А до бабушки надо было идти километровъ шесть. И вотъ въ такомъ виде я бежалъ почти всю дорогу, до самаго дома бабушки.
Потомъ пошли квартирныя кражи. Столкнулся съ более взрослыми ребятами. Началъ воровать по серьезному. Такъ я жилъ до одиннадцати летъ. Потомъ родители мои сдали меня въ спецшколу. Это что-то вроде тюрьмы малолетки. Туда берутъ только до четырнадцати летъ. Тамъ я тоже не смогъ жить, началъ убегать и воровать, чтобы было чемъ питаться. Меня ловили и сажали обратно, а я сбегалъ снова. Все это продолжалось до четырнадцати летъ. А какъ только мне исполнилось четырнадцать летъ, меня посадили въ тюрьму. Дали три съ половиной года общаго режима. Привезли въ колонию для несовершеннолетнихъ. Это было въ 1978 году. Полтора года я отсиделъ и снова совершилъ преступление - избилъ одного заключеннаго. Мне добавили полтора года и те полтора года не засчитали за срокъ. Въ общей сложности я отсиделъ шесть летъ, отъ звонка до звонка. Освободился въ двадцать летъ.
Когда я вернулся домой, то дома приняли какъ чужого! Устроился на работу. Думалъ завязать со всей этой паршивой жизнью. Въ это же время я увлекся буддизмомъ. Началъ изучать и другия философския учения, пришлось столкнуться съ психологией разныхъ направлений, теософией, тайной магией, йогой, медитацией и проч. Что порой и сейчасъ еще мешаетъ мне въ христианской жизни. Такъ началась вроде новая жизнь. Но отношения въ семье были довольно холодныя. Отецъ сталъ еще сильнее пить. Такъ прошли годъ и три месяца. За это время я женился и у насъ родилась дочь. Черезъ месяцъ, не больше, после рождения дочери, подходитъ ко мне мой собственный братъ и предлагаетъ украсть магнитофонъ. Ему тогда было только тринадцать летъ. Я ему наговорилъ кучу словъ пакостныхъ, такъ что самому стало тошно.
Проходитъ какое-то время, было первое ноября 1985 года. Я собрался на работу, долженъ былъ ехать въ командировку, - тутъ звонокъ въ дверь, я открываю. Стоитъ милиция и спрашиваетъ: "Где братъ твой Андрей?". Я говорю: "Не знаю!". А мне говорятъ: "Пойдемъ поговоримъ на улице". Я вышелъ. Мне было нечего тогда бояться, никакихъ кражъ за мной въ то время не было. А они мне показываютъ протоколъ допроса друга моего брата, где онъ разсказываетъ, что мой братъ предлагалъ мне украсть магнитофонъ, а я попросилъ его принести ключи отъ той квартиры. Оказывается они обокрали своего одноклассника, и все свалили на меня. Какъ не пытался я доказать свою невиновность, все было безполезно! Темъ более, что у меня уже было две судимости, а для суда этого было достаточно.
Дали мне шесть летъ строгаго режима. Въ тюрьме я продолжалъ читать теософскую литературу, "Алмазную Сутру", Блаватскую и Рериховъ. Потомъ попалъ на тюремный режимъ. Оттуда и освободился.
По освобождении я приехалъ домой. Мать начала спрашивать, что да какъ, про это преступление. А я молчу, или отвечу: "Пускай тебе "идолъ" разсказываетъ, ты ему больше веришь". Такъ я и молчалъ. Ждалъ прихода брата изъ армии. Хотелъ поговорить и спросить: "За что?", и посмотреть ему въ глаза.
Къ тому времени я уже остался безъ семьи. Пока сиделъ, жена развелась и уехала вместе съ дочерью. И я остался снова одинъ. Устроился на работу въ другомъ городе, подальше отъ родителей. Мать съ отцомъ тоже развелись. Вобщемъ замкнулся полностью въ себе.
Ровно черезъ три месяца и восемнадцать дней после освбождения, 18 февраля 1992 года, у меня былъ выходной и я весь день провелъ за чтениемъ "тайной магии", хотелъ понять ея смыслъ, въ ея же размытыхъ объясненияхъ. Но ничего не выяснивъ бросилъ и уснулъ. А на следующее утро всталъ какъ ни въ чемъ не бывало. И где-то уже передъ обедомъ начала закрадываться мысль о воровстве. Обокрасть какую-нибудь квартиру. И что самое интересное было во всемъ этомъ, такъ эта сама реальность, она была въ какой-то дымке, но дымке прозрачной, казалось что все это слегка вибрируетъ. И такая тишина кругомъ, что только и слышно одну эту вибрацию. Я даже не знаю, какими словами все это объяснить, чтобы было понятно. И почему-то состояние мое было такое спокойное, что я самъ себе удивлялся. Въ такомъ состоянии подошелъ я къ остановке такси и селъ въ машину. Назвалъ адресъ куда ехать. Поехалъ воровать. И пока ехали, мне постоянно казалось, что только мы съ шоферомъ живые люди, а кругомъ все какъ бы залито жидкимъ и горячимъ стекломъ. И такая тишина кругомъ, что казалось какой-то пустой реальностью. И что самое главное, я ведь сознавалъ куда еду, а остановиться не могъ. Какъ будто какая-то сила толкала меня впередъ. Я былъ какимъ-то роботомъ исполнителемъ.
Кому-то это можетъ показаться бредомъ или иллюзией, но только темъ, кто не знакомъ съ диавольской силой и потусторонней жизнью. На что они способны эти силы, я убедился на собственной шкуре въ течении всей своей жизни. Теперь я могу это сказать съ определеннымъ знаниемъ. Ибо все это пережилъ и выстрадалъ на самомъ деле. И сейчасъ даже самому последнему врагу не пожелаю и доли того, черезъ что пришлось пройти мне самому. Тогда то я и совершилъ самое ужасное преступление - убийство!
Меня забрали въ тотъ же день. Прошла неделя. И только потомъ я сталъ понимать и приходить въ осознание того, что натворилъ. А когда понялъ и осозналъ, то весь ужасъ ада смеялся гомерическимъ хохотомъ. А въ 1993 году меня осудили и приговорили къ смертной казни. Посадили въ камеру смертниковъ. Вроде все стало безразлично: что будетъ - то будетъ. Я продолжалъ заниматься буддизмомъ. У меня съ собой была "Алмазная сутра" - это своего рода библия для буддистовъ. Вотъ ее я и читалъ. Въ камере была и другая литература. Было и Евангелие, но я его тогда даже и не открывалъ и оно меня не интересовало. Если внутри меня что-то начинало бушевать, то я бралъ "Алмазную сутру", читалъ и успокаивался.
Такъ прошло два года. Въ 1995 году какъ-то возникъ вопросъ: для чего я живу? Я попытался найти ответъ въ "Алмазной сутре". Не нашелъ. И вотъ это меня поразило больше всего на свете. Сколько летъ читалъ и всегда вроде находилъ ответы. А тутъ - нетъ! Это меня обезкуражило до такой степени, что я не спалъ почти двое сутокъ. Все думалъ и размышлялъ надъ этимъ вопросомъ. Потомъ появился другой вопросъ: кто я такой? И снова обратился къ "сутре". И снова получилъ какой-то расплывчатый ответъ. То ли я есть, то ли нету. Тогда я забросилъ эту "Алмазную сутру" и началъ копаться въ самомъ себе. И вотъ тутъ то и посыпались въ моемъ сознании вопросы. Одинъ за другимъ такъ, что порой готовъ былъ лезть на стену отъ нихъ. Началъ искать въ другой литературе хоть какие-то ответы. Но все, что попадалось, меня не удовлетворяло. Наоборотъ появлялось еще больше вопросовъ, а ответовъ - ноль. Такъ вотъ я и дошелъ до Евангелия. Передъ темъ какъ взять его въ руки и начать читать, я проспалъ двое сутокъ, потому что былъ вымотанъ окончательно.
Черезъ двое сутокъ приступилъ къ поиску ответовъ. Началъ читать Евангелие съ самаго начала, то есть отъ св. апостола и евангелиста Матфея. Прочиталъ главу и чувствую, что голова моя опухаетъ отъ того, что тамъ было написано. Положилъ и немного отдохнулъ. И что было самое интересное, такъ это то, что некоторые намеки на ответы стали появляться на "горизонте", хотя я еще не совсемъ ясно все понялъ изъ того, что читалъ, но появилась какая-то безотчетная надежда найти ответы.
Черезъ некоторое время я снова приступилъ къ чтению. Такъ я дошелъ до Нагорной проповеди, до словъ: "Есть ли между вами такой человекъ, который, когда сынъ его попроситъ у него хлеба, подалъ бы ему камень? И, когда попроситъ рыбы, подалъ бы ему змею?" (Матф. 7, 9-10). Во мне все взорвалось! Мне сразу вспомнилось мое детство и мои родители. И въ этотъ моментъ душа моя раскололась на "мелкие кусочки". Я испыталъ такое одиночество, такую злость и ненависть, что весь белый светъ былъ мне въ тягость. И больше я не смогъ ничего читать. Я сутки проходилъ въ такомъ состоянии безъ сна и еды. Потомъ попробовалъ читать "сутру" и, странное дело, - успокоился почти сразу. А когда успокоился, задалъ себе вопросъ: почему такая перемена реакции? Въ чемъ причина?
Я снова взялъ Евангелие и началъ читать съ Нагорной проповеди и опять, только прочиталъ эти слова (Матф. 7, 9-10), снова злоба и ненависть на весь белый светъ. И снова буря до изнеможения въ душе. Въ общей сложность я провелъ безъ сна около пяти сутокъ, пытаясь пробиться за эти стихи Евангелия. Пока въ конце концовъ все не бросилъ. Взялъ "Алмазную сутру", почиталъ и успокоился. Потомъ немного поелъ и уснулъ. А когда проснулся и еще не успелъ открыть глаза то, въ моемъ сознании возникъ, какъ бы самъ собою вопросъ: кто я такой? И тутъ же не произвольно появился ответъ: "Ты грешникъ и отступникъ отъ Бога Иисуса Христа!".
Этотъ вопросъ и ответъ меня какъ бы ошпарили кипяткомъ. Я вскочилъ съ кровати и схватилъ Евангелие. Сталъ читать все заново. Забывъ про еду и умывание. Дошелъ снова до Нагорной проповеди, до этихъ самыхъ словъ. И снова заколдованный кругъ. Снова взрывъ гнева, злости, ненависти и въ это время одно мозговое полушарие говоритъ: "Ты безбожникъ и падший грешникъ", другое: "Здесь нетъ истины и ответовъ на вопросы, которые тебя мучаютъ!" Я не выдержалъ этого напряжения и закричалъ: "А где истина и ответы!?". И получилъ ответъ съ такимъ смешкомъ: "У меня!". И тутъ меня озарило. Такъ ведь это и есть диаволъ! Собственной персоной.
Тутъ видимо сказались внутреннее напряжение и безсонныя ночи, и меня понесло совсемъ въ другую сторону. Я беру чистый листъ бумаги и пишу на немъ число 666 столько же разъ, сколько оно есть. Исписалъ целый тетрадный листъ и положилъ подъ подушку. Легъ на постель и говорю: "Если ты на самомъ деле существуешь, диаволъ, то сегодня явись ко мне и мы съ тобой заключимъ договоръ".
Все это я сказалъ и уснулъ самымъ спокойнымъ сномъ и проспалъ почти сутки. Проснулся какъ ни въ чемъ не бывало. Взялъ этотъ листокъ и сжегъ. Потомъ умылся, поелъ и взялъ Евангелие. Все главное такъ спокойно и размеренно, ажъ самъ былъ удивленъ такому спокойствию. Сталъ я читать Нагорную проповедь и прочиталъ спокойно до конца св. апостола и евангелиста Матфея полностью. Потомъ перешелъ на св. апостола и евангелиста Марка. Началъ читать, и тутъ въ голову залезъ вопросъ: такъ почему же мне выпала такая жизнь, почему и по чьей вине я долженъ такъ ее кончить? И началъ этотъ вопросъ сверлить мои мозги: почему, почему, почему...? И до того одолелъ, что внутри снова, все взорвалось. Взорвалось и снова новый вопросъ: почему другие убиваютъ и грабятъ сотнями и не сидятъ? Почему ихъ посадить не могутъ? А я кто?
Снова начались безсонныя ночи. Трое сутокъ провелъ безъ сна, пытаясь читать Евангелие. Потомъ закричалъ: "Боже, помоги мне обрести истину и веру!". Вроде немного стало легче. Такъ прошла ночь. За всю ночь я больше ничего не читалъ, только размышлялъ самъ съ собой. А на следующий день, где-то около одиннадцати часовъ дня, вдругъ слышу, дежурный спрашиваетъ: "Кто писалъ заявление на встречу со священникомъ?". Я тутъ же соскочилъ съ кровати и закричалъ, что я. Дежурный подошелъ и говоритъ: "Сейчасъ подойдетъ!". Представляете мое состояние и то, что мне пришлось соврать? Я ведь никакого заявления не писалъ. А все это получилось безсознательно. Тутъ приходятъ, открываютъ двери и заходитъ батюшка. Что я почувствовалъ въ тотъ моментъ, не знаю?! Я спросилъ его: "Какъ васъ зовутъ?". Онъ ответилъ: "Отецъ Викентий!". Батюшка прошелъ и селъ напротивъ меня. И тутъ у насъ произошелъ небольшой разговоръ. Много, что я спрашивалъ, сейчасъ уже и не помню. Помню только то, что запечатлелось очень сильно.
Я ему задаю вопросъ: "Батюшка, можетъ я шизофрейникъ или психически больной?". Онъ мне говоритъ: "Нетъ!". Я спрашиваю: "Откуда вы видите?". Онъ говоритъ: "По глазамъ! и по обстановке въ камере! Чистота, не можетъ быть у психически больного такая. А глаза показываютъ, кое-какую душевную чистоту!". Вы представляете мое удивление отъ этихъ словъ! У меня чуть глаза на лобъ не повылазили. Я ему и говорю: "Какая чистота можетъ быть у убийцы?!". А онъ только улыбнулся такъ тепло и приветливо, что я и сказать ничего не могъ.
Потомъ я разсказалъ немного о преступлении: какъ все получилось. Онъ говоритъ: "На сегодня пока достаточно, я приду еще завтра. А пока почитай послания свв. апостоловъ Петра и Павла, и особенно те места, где говорится о вере". Тутъ мы съ нимъ попращались и онъ ушелъ. А у меня въ душе осталось какое-то спокойное миролюбие. Онъ ушелъ, а я остался и сталъ читать то, что онъ сказалъ. Такъ я провелъ безъ сна и еды еще одни сутки.
На следующий день пришелъ снова батюшка. Опять былъ не продолжительный разговоръ, который сильно не запомнился. Настало время ему уходить. Онъ мне говоритъ: "Не бойся ничего, верь и надейся на Господа нашего Иисуса Христа, а остальное все приложится и поймется!" А я ему говорю: "Батюшка, хоть убейте, но у меня нетъ веры и со спичечную головку". А онъ: "Есть, и даже больше. Просто ты спалъ!" И продолжаетъ: "Сейчасъ я тебя благословлю и мы съ тобой попрощаемся". Онъ подходитъ, кладетъ руку мне на голову и говоритъ: "Прочитай про себя Иисусову молитву три раза!" А я никогда въ жизни не читалъ эту молитву и темъ более не зналъ ее! Я ему говорю: "Батюшка, я ведь не знаю ее и не имею ни малейшаго представления о ней". Онъ мне отвечаетъ, да еще чуть-чуть съ такимъ твердымъ оттенкомъ въ голосе: "Я же сказалъ знаешь, просто ты спалъ, а теперь читай!". И вотъ, меня поразило то, что мои губы начали непроизвольно говорить: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!". Это былъ для меня ударъ. Мое сознание произносило Иисусову молитву, которую раньше я нигде не встречалъ и не читалъ ее.
Потомъ батюшка снимаетъ руку съ головы, беретъ крестъ, и говоритъ: "А теперь снова прочитай молитву три раза и перекрестись три раза, и поцелуй Крестъ Святой!". Я просто удивлялся съ какой легкостью все это было проделано мною. Хотя до этого и знать ничего такого не зналъ, а темъ более не делалъ на практике. Все было обычно до того момента пока я не поцеловалъ крестъ. А когда я поцеловалъ крестъ, вотъ тутъ и началось самое необъяснимое явление. Можно сказать, что сверхъ-естественное! Моя камера сразу преобразилась. Съ одной стороны она потеряла свои границы, т. е. размеры, она стала безразмерная, какъ необъятный космосъ! А съ другой - вроде такая же камера. И самого меня окатило или облило, не знаю даже, какия найти слова для объяснения, чтобы можно было понять мое состояние, которое стало после того, какъ я поцеловалъ Крестъ Святой! Въ этотъ моментъ мне стало такъ хорошо, что такого состояния я никогда въ жизни своей не испытывалъ. Такая теплота разлилась по всемъ членамъ тела, что и описать это очень трудно. Все люди стали такия милыя и хорошия, даже враги перестали быть врагами. И мне ничего не нужно было въ тотъ моментъ. Я готовъ былъ самъ все отдать до последней нитки, да и жизнь свою, лишь бы кто-то смогъ войти въ то состояние и почувствовать присутствие Божие рядомъ съ недостойнымъ и окаяннымъ грешникомъ. Когда батюшка выходилъ изъ камеры, то сказалъ: "Сейчасъ тебе надо посидеть или прилечь". А почему онъ мне это сказалъ я понялъ черезъ некоторое время, когда хотелъ пройтись по камере. Лишь только я всталъ и поднялся на ноги, то сразу же и упалъ на полъ. Потому что ноги мои не слушались, они были какие-то ватные и теплые. Видимо батюшка зналъ и виделъ, что творилось со мной, потому и сказалъ: "Надо посидеть или полежать". Вы представляете, въ этотъ моментъ я любилъ всехъ и вся. Это было такое состояние, что изъ глазъ шли слезы умиления и радости! И тутъ же возникъ вопросъ: а достоинъ ли я, такой милости отъ Господа нашего Иисуса Христа за всю ту жизнь, что прожилъ въ грехахъ и оскорбленияхъ Бога? Спаси и помилуй, Господи, неразумнаго и окаяннаго грешника! Не дай снова упасть въ низины ада! Помоги и направь стопы мои къ правде Твоей!
Хочется еще добавить, что после этого чуда, где-то приблизительно черезъ два месяца, я какъ-то снова поддался сомнениямъ и терзаниямъ безсмысленнымъ. И дошелъ снова до безсонницы и не спалъ трое сутокъ, ища ответа на одинъ вопросъ. А когда уже не было силъ терпеть внутреннее раздвоение, я упалъ просто на колени въ камере и со слезами перекрестился и сталъ говорить молитву Иисусову: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго!". И только я сказалъ одинъ разъ ту молитву, какъ снова то состояние тепла и радости, любви, покоя и мира, охватило все мое существо, а уста мои какъ-будто кто запечаталъ и я не могъ больше произнести ни одну молитву. Это состояние было такое же какъ въ первый разъ, только съ большей силой. Стоять на коленяхъ я не смогъ, мне пришлось лечь прямо на полъ, а иначе бы я упалъ. Въ этотъ моментъ все вопросы и сомнения, терзания и раздвоения души, все, все исчезло. Остался одинъ миръ и покой, и что самое главное - я любилъ все и вся въ этотъ моментъ. У меня не было никакой злости, ненависти, и т. п. Все были такие близкие и родные!
Вотъ три чуда которыми Господь привелъ меня къ Себе! Но самое главное изъ всего этого то, когда къ намъ, къ смертникамъ, во время поста пришелъ священникъ о. Владимиръ и я пошелъ къ нему на исповедь и Причащение. Спросилъ я у него про того священника, о. Викентия, который приходилъ ко мне. Я описалъ о. Владимиру на кого онъ былъ похожъ и назвалъ имя его. О. Владимиръ мне ответилъ, что тотъ, о комъ я спрашиваю уже два года какъ служитъ въ другой епархии и живетъ въ другой области (Пермской), если это, конечно вообще былъ онъ. Вы представляете въ тотъ моментъ мое состояние? Для меня до сихъ поръ все просшедшее остается чудомъ, которое сотворилъ Господь! А отъ ответа о. Владимира, я испыталъ такой страхъ передъ Богомъ, что целую неделю не могъ ни съ кемъ говорить. У меня все это не укладывалось въ голове. И до сихъ поръ при воспоминании этого, меня охватываетъ страхъ Божий. Страхъ тайны и силы Господней! Даже и не знаю, какъ все это выразить.
|
|
|
|
|
| СООБЩЕНИЯ |
|
|
| ЗВУКОЗАПИСИ |
|
|
| ПОСЕТИТЕ |
|
|
|
