|
|
ОГЛАВЛЕНИЕ |
|
|
ЗВУКОЗАПИСИ |
|
|
СТАТЬИ |
|
|
ПОСЕТИТЕ |
|
|
|
|
|
№24 (187) Август, 2004
ИКОНОПИСЕЦЪ ВСЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ - АРХИМАНДРИТЪ КИПРIАНЪ
Архимандритъ Кипрiанъ (въ мiру Кириллъ Пыжовъ) родился 7 января 1904 года въ Санктъ-Петербурге. Вскоре его семья переехала въ городъ Бежецкъ Тверской губернiи, въ которомъ и прошли детство и юность отца Кипрiана. Родителей отца Кипрiана звали Димитрiй Михайловичъ и Александра Константиновна. Въ семье, кроме отца Кипрiана, были еще два мальчика. Семья не отличалась особенной набожностью, но все-таки основныя понятiя о церковной жизни детямъ были преподаны. Мать скончалась отъ туберкулеза на третiй день Пасхи 1912 года. Дети тяжело переживали кончину матери.
Изъ ранняго перiода жизни въ памяти отца Кипрiана навсегда запечатлелся следующiй интересный случай. Однажды онъ вместе съ отцомъ и младшимъ братомъ посетилъ Благовещенскiй соборъ Бежецкаго женскаго монастыря. Неожиданно къ нимъ подошла старица-схимница и трижды перекрестивъ ихъ ушла. Монахини, видевшiя все это, разъяснили, что схимница просто такъ ни къ кому не подходитъ и что ея действiя таятъ какое-то прозорливое предсказанiе. Впоследствiи отецъ Кипрiанъ писалъ въ своихъ воспоминанiяхъ, что предсказанiе схимницы исполнилось, такъ какъ отецъ, братъ и онъ самъ черезъ некоторое время "оказались въ монастыре... тамъ умеръ младшiй братъ, iеромонахъ Григорiй; отецъ жилъ несколько летъ въ этомъ же монастыре и скончался въ пути, эвакуируясь вместе съ братiей, покинувшей монастырь ввиду приближенiя красныхъ"...
Вскоре грянула революцiя. Осиротевшая семья встретила ее въ родномъ Бежецке. Черезъ некоторое время пришлось перебираться въ Санктъ-Петербургъ. Затемъ Димитрiя Михайловича определили на службу въ городъ Щигры Курской губернiи, куда съ нимъ отправился и Кириллъ. Но однообразная жизнь въ Щиграхъ скоро наскучила юноше; шла гражданская война и Кириллъ загорелся мечтой примкнуть къ Белой армiи, но для этого необходимо было перейти линiю фронта. Юноша, ничего не сказавъ отцу, решился на побегъ. Однако, пробывъ въ бегахъ недолго и успевъ за это время побывать красноармейцемъ, Кириллъ вернулся къ отцу съ твердой уверенностью, что белые скоро будутъ въ Щиграхъ. Такъ оно и случилось. По приходе белыхъ Димитрiй Михайловичъ принялъ решенiе - отправляться въ Крымъ. Тамъ Кириллъ пятнадцати летъ отъ роду былъ принятъ добровольцемъ въ Белую армiю. Вместе съ Белой армiей онъ отступалъ до Симферополя, откуда эвакуировался въ Константинополь.
Потомъ были Галиполи и Болгарiя, где Кириллъ Димитрiевичъ окончилъ Александровское военное училище. Странствiя по Европе продолжились. Кириллъ Димитрiевичъ жилъ некоторое время въ Париже, где учился въ школе живописи. Потомъ онъ переехалъ въ Ниццу. Тамъ, благодаря знакомству со священникомъ Александромъ Ельчаниновымъ, произошло духовное перерожденiе молодого человека.
Отецъ Александръ былъ изъ техъ представителей творческой интеллигенцiи, которые приходили къ пастырскому служенiю осмысленно и по призванiю, после серьезныхъ раздумiй о смысле и целяхъ своего бытiя. Такiе пастыри, коихъ было немало въ послереволюцiонный перiодъ, отличались жертвенностью и аскетичностью служенiя, готовностью идти за Христомъ даже на смерть. Неудивительно, что ихъ пастырство приносило добрый и стократный плодъ въ лице многихъ сотенъ русскихъ людей, возвращавшихся отъ формально-православнаго обрядоверiя къ горячей и искренней православной вере. Именно такимъ пастыремъ былъ отецъ Александръ, чью память отецъ Кипрiанъ благоговейно чтилъ всю жизнь. Такое же благотворное перерождающее влiянiе оказалъ отецъ Александръ и на брата отца Кипрiана, будущаго iеромонаха Григорiя.
Въ тотъ же перiодъ матушка отца Александра Ельчанинова, Тамара Александровна, преподала отцу Кипрiану первые уроки иконописанiя. Сама она въ свою очередь была ученицей иконописца-старообрядца Пимена Максимовича Сафронова, преподававшего въ то время при обществе "Икона". Могъ ли тогда кто-нибудь предположить, что эти первые уроки иконописи станутъ судьбоносной вехой не только въ жизни молодого живописца, но и фактически явятся началомъ возрожденiя канонической иконописи въ русскомъ зарубежье, возрожденiя, которое неразрывно связано съ именемъ отца Кипрiана? Какъ знать, быть можетъ, именно тогда умиралъ для мiра перспективный светскiй художникъ Кириллъ Димитрiевичъ, къ тому времени уже расписавшiй одинъ изъ престижныхъ ресторановъ Монмартра, участвовавшiй въ созданiи декорацiй для кинофильма "Донъ Кихотъ", въ которомъ главную роль игралъ Шаляпинъ и т. д., и рождался для Церкви Христовой иконописецъ отецъ Кипрiанъ - защитникъ и проповедникъ строго православнаго церковнаго искусства.
Летомъ 1932 года Кириллъ Димитрiевичъ познакомился съ прибывшимъ изъ Словакiи, съ Карпатской Руси, въ Ниццу собратомъ типографскаго братства Преподобнаго Iова Почаевскаго iеромонахомъ Саввой (Струве). Подъ впечатленiемъ отъ его разсказовъ Кириллъ Димитрiевичъ принялъ неожиданное решенiе - отправиться въ Словакiю, дабы трудиться въ типографскомъ братстве. "Хоть и Карпатская, но все же - Русь", - думалъ онъ, готовясь къ отъезду. Въ конце 1932 года это важное решенiе было осуществлено.
Нелегко было светскому юноше привыкать къ монастырской жизни, но постепенно, съ Божiей помощью, отецъ Кипрiанъ освоился. Архимандритъ Виталiй (Максименко), возглавлявшiй типографское братство, расположившееся въ селе Ладомiрово, доверилъ послушнику Кириллу расписывать монастырскiй храмъ. Начинающiй иконописецъ достойно справился съ этой задачей. Осенью 1933 года архимандритъ Виталiй постригъ послушника Кирилла въ рясофоръ съ нареченiемъ имени въ честь святителя Кипрiана, митрополита Кiевскаго. Въ 1936 (или 1937) году рясофорнаго инока Кипрiана постригли въ мантiю безъ перемены имени, а въ сентябре 1938 года онъ былъ рукоположенъ во iеродiакона. Въ 1940 году митрополитъ Анастасiй посе-тилъ миссiонерскую обитель на Карпатахъ и 5 сентября того же года рукоположилъ отца Кипрiана во iеромонаха.
Въ связи съ началомъ II мiровой войны типографское братство Преподобнаго Iова Почаевскаго было вынуждено начать странствiе, окончившееся въ 1946 году въ Америке, въ небольшой тогда Свято-Троицкой обители. Сiя обитель была основана iеромонахомъ Пантелеимономъ въ 1928 году при селенiи Джорданвилль. Въ то время въ обители жило менее десяти человекъ. Прибытiе типографскаго братства изъ Словакiи вдохнуло въ нее новую жизнь. Работа закипела. Уже въ 1950 году была окончена постройка каменнаго собора, который расписалъ отецъ Кипрiанъ со своимъ ученикомъ, ныне здравствующимъ архiепископомъ Алипiемъ.
Вся дальнейшая долгая жизнь отца Кипрiана была связана со Свято-Троицкимъ монастыремъ и одноименной духовной семинарiей въ Джорданвилле. Батюшка прожилъ долгую жизнь, проникнутую служенiемъ Богу и людямъ главнымъ образомъ черезъ церковное иконописное искусство. После себя отецъ Кипрiанъ оставилъ то, что по-праву можно назвать джорданвилльской иконописной школой, или школой отца Кипрiана. Изъ его многочисленныхъ учениковъ достаточно упоминуть только несколько хорошо известныхъ въ церковномъ зарубежье именъ - архiепископа Алипiя Чикагскаго и Детройтскаго, архимандрита Алексiя (Розентула), iерея Феодора Юревича, iеромонаха Андрея (Эрастова), чтеца Владимiра Красовскаго. Кроме нихъ отецъ Кипрiанъ оказалъ прямое или косвенное влiянiе на множество другихъ иконописцевъ, которые наполнили своими каноническими иконами и фресками, образно говоря, всю "вселенную" русскаго зарубежья.
Жизнь отца Кипрiана была посвящена развитiю и укорененiю въ странахъ русскаго разсеянiя древне-русской канонической школы иконописи. Во множестве православныхъ храмовъ подъ его влiянiемъ была заменена такъ называемая живописная иконопись ("подъ итальянцевъ") на каноническiя фрески и иконы. Пожалуй, главная заслуга отца Кипрiана передъ Святой Церковью какъ разъ и состоитъ въ возрожденiи и утвержденiи строго православной иконописной традицiи, являющейся неотъемлемой частью Священнаго Преданiя.
Позволительно здесь будетъ заметить, что въ теченiе синодальнаго перiода русская церковная жизнь - въ такихъ важныхъ областяхъ, какъ иконопись, церковное пенiе, зодчество и др. - значительно отклонилась отъ православной традицiи. Эти отклоненiя въ свою очередь подготовили почву для начавшагося после 1917 года отступленiя въ вероученiи, проявившагося въ обновленчестве, модернизме, соглашательстве съ безбожной властью, а впоследствiи и въ экуменизме... Но постепенно, въ первую очередь въ русскомъ зарубежье, а съ паденiемъ безбожнаго режима и въ Россiи, начался возвратъ къ святой православной традицiи: какъ въ вероученiи, такъ и въ церковномъ искусстве. Роль отца Кипрiана и его школы въ этомъ возрожденiи отнюдь не эпизодическая и не случайная. Для дела возрожденiя въ такой важнейшей области церковной жизни, какъ иконопись, нуженъ былъ именно такой человекъ, каковымъ являлся отецъ Кипрiанъ, - съ душой творческой и мужественной, съ огромной работоспособностью, напористостью, целеустремленностью и добросовестностью. Отстаиванiе православной иконописной традицiи - это ведь тоже борьба за Святое Православiе. И для такой борьбы былъ нуженъ иконописецъ-воинъ, безстрашный, несгибаемый и самоотверженный, каковымъ и былъ отецъ Кипрiанъ.
Въ то же время отецъ Кипрiанъ былъ чуждъ формализма и фарисейскаго законничества. Отсекая отъ церковнаго искусства неправославные западные наросты, онъ въ то же время всегда оставался служителемъ не буквы, но духа (Ср. II Кор. 3, 6). Иконописное творчество отца Кипрiана какъ разъ и раскрывало самъ этотъ духъ Православiя. Подъ его кистью иконы и фрески, написанныя имъ по древнимъ образцамъ, оживали. Онъ не боялся творчески подойти къ делу, найти неожиданное и смелое решенiе, разумеется въ рамкахъ разумнаго. Съ большой любовью и отнюдь не механически, создавалъ отецъ Кипрiанъ свои иконописные образы. Его иконопись несетъ въ себе целый мiръ, созерцая который душа какъ бы общается съ небожителями и чувствуетъ благодатное прикосновенiе неба. Иконописныя произведенiя отца Кипрiана, особенно храмовыя росписи, можно разсматривать подолгу, совершенно не утомляясь.
Интересно отметить, что отецъ Кипрiанъ является авторомъ множества картинъ и рисунковъ. Писалъ онъ чаще всего акварелью, но также использовалъ гуашь и масло. Подъ кистью отца Кипрiана-художника оживали милыя картинки старой дореволюцiонной Россiи. Рисунки отца Кипрiана создали, такъ сказать, классическiй типъ джорданвилльскихъ пасхальныхъ и рождественскихъ почтовыхъ открытокъ, которыя онъ нарочито писалъ къ Пасхе и Рождеству.
Все многочисленные картины и рисунки отца Кипрiана проникнуты светлой духовностью. Даже если онъ писалъ пейзажи или натюрморты, то всегда старался вложить въ нихъ какой-нибудь духовный подтекстъ. Художественному наследiю отца Кипрiана еще предстоитъ явить себя на родине, въ Россiи, где оно вполне можетъ стать мощной эстетической проповедью православной русскости.
Кроме прочаго отецъ Кипрiанъ былъ воспитателемъ многихъ поколенiй семинаристовъ, духовникомъ сотенъ и сотенъ русскихъ эмигрантовъ, монашествующихъ и даже архiереевъ. Въ частности, онъ являлся духовникомъ ныне здравствующаго настоятеля Свято-Троицкаго монастыря въ Джорданвилле, владыки Лавра.
Личная духовная жизнь отца Кипрiана была имъ тщательно скрываема отъ постороннихъ глазъ. Отецъ Кипрiанъ былъ чуждъ всякой лицемерной елейности. Напротивъ, онъ зачастую держался даже излишне строго и сухо, дабы избежать восторженнаго почитанiя. Но те, кто его зналъ близко, прекрасно понимали, что строгость и суровость отца Кипрiана более напускныя, чемъ подлинныя, и что въ действительности онъ добрый, порой даже до нежности, человекъ.
Иконописное дело, темъ более при такой интенсивности, которая была у отца Кипрiана, требуетъ большихъ духовныхъ силъ. И оне, эти силы, у отца Кипрiана были, только онъ никогда не хвалился и не гордился ими. Достаточно привести единственный примеръ изъ жизни отца Кипрiана, относящiйся къ самому началу его монашескаго пути, чтобы понять, какого духовнаго масштаба былъ этотъ человекъ. Будучи еще трудникомъ въ Ладомiрово, отецъ Кипрiанъ сподобился духовнаго созерцанiя нетварнаго Божественнаго света, чего мало кто изъ подвижниковъ сподобляется даже къ концу жизни. Вотъ какъ описываетъ это сокровенное духовное переживанiе отецъ Кипрiанъ: "Въ храме было очень холодно, сыро и мрачно... вдругъ совершенно неожиданно почувствовалъ внутреннiй светъ - совершенно необъяснимое состоянiе: все во мне внезапно изменилось, внезапно согрелось тело, а душой почувствовалъ невыразимую радость... Все въ одинъ моментъ изменилось, хотя видимость оставалась той же: братiя продолжала петь и прикладываться къ образамъ... Вдругъ тьма стала светомъ, и мгновенное обновленiе всехъ чувствъ".
Верится, что этотъ невидимый для насъ, грешныхъ, светъ Божества посещалъ и утешалъ отца Кипрiана въ долгiе месяцы его тяжелой предсмертной болезни. И въ то время, какъ внешнiй человекъ его тлелъ, внутреннiй со дня на день обновлялся. На виду было внешнее: страданiя, безпомощность, беззащитность, но за этой внешней старческой немощью скрывалась молящаяся душа монаха, продолжающая невидимую брань съ духами злобы...
Скончался отецъ Кипрiанъ въ монастыре въ своей временной "больничной" келье 20 марта/2 апреля 2001 года. А 22 марта/4 апреля онъ былъ отпетъ и затемъ погребенъ въ усыпальнице за алтаремъ главнаго монастырскаго собора. На погребенiе прибыло множество почитателей и духовныхъ детей батюшки. Во время отпеванiя многiе обратили вниманiе на то, что на груди отца Кипрiана лежала икона св. царевны-мученицы Татiаны. Эта икона была положена во гробъ не случайно. Какъ известно, отецъ Кипрiанъ былъ однимъ изъ первыхъ иконописцевъ, написавшихъ иконы всехъ членовъ святой царской семьи. А нужно сказать, что еще задолго до того отецъ Кипрiанъ несколько разъ сподоблялся благодатныхъ явленiй святыхъ царственныхъ мучениковъ. Ему въ разное время являлись царь Николай, цесаревичъ Алексiй и царевна Татiана. Причемъ явленiе царевны Татiаны было первымъ по времени; оно имело место еще въ Ладомiрово и сыграло решающую роль въ перемене отношенiя отца Кипрiана къ царственнымъ мученикамъ. (Какъ известно, въ послереволюцiонный перiодъ часть белоэмигрантовъ придерживалась либеральныхъ антимонархическихъ взглядовъ).
Отецъ Кипрiанъ такъ описываетъ то первое явленiе: "Однажды ночью моя чердачная келлiя озарилась небеснымъ (иначе нельзя назвать) светомъ. Въ центре этого света, въ овальномъ световомъ обрамленiи... предстала предо мной юная дева въ царственномъ серебристомъ одеянiи съ венцомъ на главе. Она смотрела прямо мне въ глаза и со светлой улыбкой сказала: "Я царевна Татiана". И действительно, въ ея чертахъ было видно сходство съ известными фотографiями, но въ преображенномъ виде... Въ несказанномъ изумленiи я воскликнулъ: "Какъ, ко мне? Ведь я такъ много худого говорилъ о государе!" Она еще светлее улыбнулась и такъ ясно произнесла незабываемыя слова: "Ты теперь будешь думать и говорить по-иному", и виденiе исчезло". И было по слову царевны-мученицы.
Въ последующее время отецъ Кипрiанъ многократно сподоблялся явленiя во сне государя императора Николая. И каждый разъ сюжетъ сна повторялся: государь спасалъ погибающаго или находящагося въ тяжелыхъ обстоятельствахъ отца Кипрiана.
Последнимъ по времени было благодатное явленiе цесаревича Алексiя и одной изъ царевенъ, вероятнее всего, Татiаны. Когда царственныя особы уходили, то цесаревичъ сказалъ отцу Кипрiану: "Заходите какъ-нибудь къ намъ". И вотъ теперь, после кончины батюшки, святая царевна Татiана сопровождала отца Кипрiана въ самомъ важномъ его пути - отъ земли къ небу.
Въ заключенiе хочется повторить, что хотя въ последнiе годы отецъ Кипрiанъ былъ прикованъ къ постели и внешне практически не общался съ братiей, все же его духовное присутствiе въ обители очень чувствовалось. Онъ былъ среди насъ, на земле, и молился за насъ. Ныне съ нами какъ молитвенное напоминанiе объ отце Кипрiане остались четырнадцать расписанныхъ имъ храмовъ и часовенъ, многiя сотни иконъ и духовныхъ картинъ. И все же съ его уходомъ Свято-Троицкая братiя осиротела, а русское зарубежье лишилось еще одной нити, связывающей съ прежней царской Россiей... А вместе съ темъ верится, что хотя мы и осиротели, но Вселенское Православiе обогатилось новымъ молитвенникомъ на небесахъ за православныхъ христiанъ.
Царствiе Небесное и вечный покой въ селенiяхъ Правды приснопоминаемому архимандриту Кипрiану!
|
|
|
|
|
СООБЩЕНИЯ |
|
|
ЗВУКОЗАПИСИ |
|
|
ПОСЕТИТЕ |
|
|
|